Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

наше сегодняшнее совещание, чтобы потом передать его… кому? Кто-то знает ответ на этот вопрос, джентльмены? Нужны экстренные меры. Для чего, черт побери, существует Совет Безопасности?

***

18 марта 1994 года, пятница.

Барбадос.

Вечером перед забором, окружающим большое поместье с виллой, расположенное в нескольких милях от Бриджтауна, появилось трое мужчин. По виду они походили на типичных туристов, которые, ввиду того, что платежный сезон еще не начался, проводят время в многочисленных тавернах и ресторанчиках, жизнь в которых не затухает круглый год.

Измятые брюки, рубашки навыпуск, воспаленные глаза, трехдневная щетина — все говорило о том, что парни воздали должное и местному роду, и коктейлям, которые по праву можно назвать интернациональными.

Однако едва троица свернула за угол, туда, где ограда терялась в густых зарослях агав, как вид мужчин заметно изменился. Расхлябанная походка, вялые жесты, беспорядочные взмахи рук — все исчезло, уступив место стремительному и целенаправленному продвижению. Каменный забор они преодолели с такой легкостью, словно просто переступили через невысокую преграду.

С внутренней стороны ограды навстречу им, словно адские тени, сразу рванулась пара псов. Два негромких хлопка — и доберманы, коротко взвизгнув, ткнулись мордами в траву.

Короткими перебежками от дерева к дереву трое неизвестных стали приближаться к дому.

Освещенная терраса была пустой, в окнах второго этажа горел свет, но и там царила тишина.

Наметанный глаз сразу заметил телеобъективы: один, выходящий на въездные ворота, другой — над дверью, ведущий с террасы внутрь дома. Короткий хлопок выстрела из автоматического пистолета, снабженного глушителем, и телеоко над террасой ослепло.

Перемахнув через перила террасы, они бросились ко входной двери — твердое дерево квебрахо, литая бронза, толстое непрозрачное стекло. Дверь, как ни странно, оказалась незапертой. Она открывалась внутрь и едва не сшибла с ног высокого лысоватого мулата в белой сорочке, белом атласном жилете и белых же хлопчатобумажных брюках.

Толстая трубка глушителя, упершаяся в подбородок лысого щеголя, красноречивее всяких увещеваний заставила его молчать. Два других непрошенных гостя рванулись вверх по лестнице на второй этаж.

Через полминуты они спустились вниз, и выражение досады на их лицах смешивалось с выражением растерянности. Они выбежали во двор, уже не опасаясь бдительных телекамер, поспешили к гаражу. Гараж оказался пустым.

Расспрашивать слугу — или дворецкого — о том, куда делись хозяева виллы, не имело смысла. Надо было искать, остров не так велик, морские суда совершают рейсы раза три в неделю, авиарейсы сейчас еще более редки.

Пришельцы выбежали в ворота, пронеслись вдоль пустынного пляжа, где их ожидал спрятанный в тени пальм “кадиллак” модели по меньшей мере пятнадцатилетней давности.

Сделав несколько концентрических, все более увеличивающихся кругов, “кадиллак” понесся в порт Бриджтауна.

Здесь водителя и пассажиров ожидало средства передвижения, по сравнению с которым “кадиллак” вообще выглядел грудой проржавевшей жести, с непонятно как еще теплившейся внутри этой груды душой. Катер с двумя подвесными моторами по двести лошадиных сил в каждом, способный развивать ход до пятидесяти узлов, вынес преследователей в открытое море.

Напрягая зрение, эти трое вглядывались в линию горизонта у где бирюзовый цвет меря переходил в темно-синий, а над синей полосой располагалась багровая полоса заката.

Наконец один из них вытянул руку, указал на что-то, заметное пока что только ему. Он взял бинокль, передал его товарищу, слегка поддерживая бинокль рукой, чтобы обеспечить нужное направление обзора.

Теперь уже и второй преследователь увидел цель — белую точку, заметную на темноватой глади воды. Да, небольшой катер уходил на запад. Сзади, на фоне темно-синего неба, уже зажглись золотистые огни Бриджтауна.

— Кто бы там не находился, он порядочный псих, — сказал мужчина, отнявший от глаз бинокль. — До Сент-Винсента — а это скорлупка, похоже, держит курс именно на него — добрых полтораста миль.

— О нас можно сказать то же самсе, если не что-нибудь похуже, — громко, чтобы победить шум воды и рокот моторов, сказал водитель катера. — Потому что у него, возможно, на борту есть галлонов пятьдесят горючего, чего о нас не скажешь.

Расстояние между преследуемым катерком и судном-преследователем составляете не меньше мили. На таком расстоянии невозможно было сразу определить, насколько быстрее ход катера с двумя подвесными моторами, и через какое время удастся настигнуть беглеца или беглецов, между тем тропический закат был явлением почти мгновенным. Красная полоса на горизонте сменилась бледно-розовой, потом лимонно-голубой. Небо усеяли крупные, похожие на светло-золотистых шмелей звезды.

— Поддай-ка газу, Фред, — сказал, наклонившись к водителю, мужчина, назвавший несколько минут назад беглецов психами. — Потом, минут через пять, заглушишь двигатель, послушаем. Этот сукин сын идет с потушенными огнями, но, сдается мне, он где-то совсем недалеко.

Он нагнулся и достал из-под сиденья ручной пулемет сорок пятого калибра.

Когда прошло еще несколько минут, и водитель заглушил двигатель, совсем близко, не дальше кабельтова, они услышали шум мотора. Причем мотор рокотал не прямо по курсу катера, а несколько сбоку, слева. То ли беглецы собирались изменить курс и идти немного южнее, на Гренадины, то ли просто собирались перехватить преследователей и, сделав большой вираж, вернуться на Барбадос.

Пулемет зататакал на шум двигателя, и почти сразу совсем близко что-то полыхнуло — не очень яркая вспышка. Но через несколько секунд огонь осветил гладь океана в радиусе полмили, а вслед за появлением зарева бахнул взрыв.

— Вот, это и должно было случиться, — мрачно прокомментировал стрелок. — Но возможно, что кому-то из них повезло и он барахтается в воде, дожидаясь нас. Давай-ка, Фред, осторожненько туда.

Катер двинулся в ту сторону, где догорали на поверхности воды какие-то обломки. И вообще океан в этом месте вдруг стал фосфоресцировать, так что они без особого труда рассмотрели плавающее на поверхности тело. С помощью небольшого стержня, послужившего багром, они подтащили тело к катеру, подняли на борт. Признаков жизни тело не подавало.

И тут совсем близко послышались ритмические всплески. Черное пятно на более светлом фоне воды медленно перемещалось.

— Этот парень собрался продолжать путь вплавь, — сказал один из тройки, тот, который только что потопил преследуемый катер.

— Нет, его, наверное, просто здорово шарахнуло по башке, — высказал догадку Фред, сидевший за рулем.

Наверное, он был прав в своем предположении — когда пловца стали втаскивать на борт, тот ожесточенно сопротивлялся, а будучи все же втащенным, потянулся руками к горлу одного из спасителей.

Руки были с профессиональной ловкостью заведены за спину и крепко связаны прочным капроновым шнуром, тело поместилось внизу на палубе, рядом с телом, по- прежнему выглядевшим безнадежно бездыханным в свете небольшого прожектора, который теперь зажгли на катере.

Минут через двадцать катер тихо подошел