Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

— Самое удивительное, что наша развалюха еще на месте, — сказал Фред, справедливо подразумевая под столь нелестным определением “кадиллак”.

— Клоуны чертовы, — сказал другой.

И эта характеристика имела вполне определенный адрес.

Двое полицейских — темнокожие, худые, в фуражках с невообразимо высокими верхами, в рубашках навыпуск, но с внушительными пистолетами в кобурах, висящих на бедре, приближались к ним.

Внешний вид троицы явно не соответствовал виду катера, в котором эта троица сейчас находилась. Непонятно было, собирались ли эти помятые типы отчаливать, или же они причалили. Любой здравомыслящий человек сразу предположил бы первое. “Клоуны” тоже рассуждали вполне здраво. Два неподвижных' тела на палубе катера напрочь отметали версию о том, что трое вернулись с увеселительной прогулки. А ведь именно з этом хотел убедить един из подозрительных типов, находившихся в катере.

— Простите, начальник, — он сначала развел руках? а потом указал на тела. — Паши друзья малость перебрали, а тут еще такая качка.

— Вы поднимать руки на голова и выходить оттуда сюда, — “пиджн-инглиш”, одинаковый на всех южных широтах, от Фиджи до Индонезии, от Гвианы до Белиза.

Можно было не сомневаться в том, что через двадцать-тридцать секунд здесь появится пара джипов, набитых собратьями “клоунов”. Для того, чтобы такая подмога появилась, не надо пользоваться “уоки-токи” или даже просто свистеть в свисток. Здешние полицейские в случаях, подобных нынешнему, появлялись, словно стая акул или пираний у кровоточащего в воде тела. В здешних же полицейских участках царят полнейший дискомфорт и абсолютное бесправие арестованных.

“Клоуны” одновременно потянулись к кобурам. Они весьма быстро и сноровисто выхватили оружие. Наверное, потому, что часто проделывали подобную операцию.

Но один из троих мужчин, находившихся в катере, проделал нечто похожее еще более быстро и ловко. Он лениво потянул руки вверх, но по пути вроде бы почесал у себя за пазухой. Раздались два щелчка, и полицейские упали. Один из них свалился в воду, чем упростил задачу людям катера: в долю секунды они выпрыгнули на пристань и сбросили вниз другого полицейского.

— Плевать на инструкции, — поджал плечами стрелок. — Поглядите-ка по сторонам, ребята, да будем побыстрее сматываться отсюда.

И они смотались не позже, чем через минуту, увозя в “кадиллаке” тела тех, кто по версии, предназначавшейся для покоившихся сейчас на глубине не менее десяти футов полицейских, являлись “подгулявшими приятелями”.

***

19 марта 1994 года, суббота.

Лэнгли.

— На вилле, расположенной в двух милях от порта Бриджтауна, ребята обнаружили столько оборудования, сколько, по их словам, и на станции слежения НАСА в Хьюстоне наверняка не имеется, — руководитель группы докладывал заместителю директора ЦРУ.

— А что это была за вилла?

— Там жил некий Эччевериа, якобы эмигрант из Колумбии. В общем, все это чушь собачья — относительно эмиграции из Колумбии. Этот парень не для того свил гнездо на Барбадосе, чтобы спокойно проживать свои “кокаиновые” деньги или, наоборот, укрываться от наркодельцев, которым он что-то задолжал. Легенда, более или менее подходящая к ситуации. Но дело это не очень приятное — оборудование на той вилле было самое что ни на есть современное по словам наших людей. Частично его удалось вывести из строя.

— Почему только частично?

— Хм… Возникли некоторые сложности с тамошними чиновниками. Они же все время стараются подчеркнуть, что Барбадос — не Гренада и даже не Кувейт. Надо было побыстрее эвакуироваться оттуда.

— Понятно. Эти сукины дети могут приютить у себя целый шпионский центр со станцией слежения, находящейся в зоне уверенного приема сигнала наших спутников, а стоит нам начать защищать свои интересы, как они поднимают вой. Вы правы, Терри, история эта чертовски непонятна. И чем дальше, тем неприятностей становится все больше, — заместитель директора раздраженно пожал плечами. — Просто бред какой-то. Такое не Могло присниться в страшном сне лет десять назад, когда еще КГБ был в полной силе. Шифры, коды, секретные частоты — как все это могло попасть к ним?

Его собеседник только пожал плечами.

Да, ситуация была явно не из стандартных. Какая разведка посмела бросить вызов ЦРУ? Одно было ясно — эта разведка всерьез угрожала безопасности государства.

— Ну ничего, — проворчал негромко, почти что про себя заместитель директора, которому было поручено возглавлять заседания секции Совета Безопасности по этому делу. — Скоро мы получим ответы на кое-какие вопросы.

А ответы были нужна не просто скоро — незамедлительно, срочно. Поэтому задержанного на Барбадосе шпиона допрашивали совсем недалеко от места его захвата — на принадлежащем Великобритании острове Антигуа, куда небольшой двухмоторный самолет смог долететь без дозаправки.

В не очень уютном помещении, напоминающем бункер, но с установленным в нем кондиционером пловец-неудачник, получив удвоенную дозу “эликсира правды”, вдруг заговорил… по-арабски.

— Ну и дела! — присвистнул один из допрашивавших. — Стив, да ты случаем не спирта ему в вену вкатил?

Стив, вводивший препарат, и сам здорово опешил.

— Вот это да! Я готов был услышать испанский, португальский, русский язык, даже иврит, но это превосходит всякие границы понимания. Пока нет переводчика, надо все же продолжать записывать его откровения.

— Да-да, — ухмыльнулся агент, высказавший предположение о спирте, — пусть себе поболтает пока.

“Пока” длилось минут пятнадцать. Объект допроса вел диалог с кем-то невидимым, рассказывал ему что-то, в чем- то убеждал.

Наконец первому агенту это надоело.

— Стив, этот сукин сын нас усыпит. Ну и язык у них — сплошная колыбельная. Не может он не знать английского. Давай-ка, теперь взбодри его, пусть расскажет что-нибудь повеселей.

Рассказ Халефа Трабулси, ливийца, достаточно долго прожившего в Европе для того, чтобы и в самом деле сносно объясняться по-английски, если и вверг допрашивавших его агентов ЦРУ в веселье, то веселье это можно было характеризовать только как нервное, способное за короткое время у людей с не очень устойчивой психикой вообще перерасти в истерику.

Брошенная руководителем группы, проводящей операцию на Барбадосе, фраза о том, что оборудования на разгромленной вилле было не меньше, чем на станции космического слежения в штате Техас, оказалась пророческой или роковой. Станция, расположенная на Барбадосе, имела связь с Хьюстоном, где несколько человек из центра слежения НАСА, оказывается, имели к Халефу Трабулси самое непосредственное отношение. Они с ним сотрудничали — по-иному эту форму взаимодействия и назвать было нельзя.

Ливийская разведка в НАСА!!! Это явление по степени щекового воздействия не уступало русским танкам на Пенсильвания-авеню в Вашингтоне, появившихся когда-то в больном мозгу бедняги Форрестола.

Первый испуг и удивление несколько спали, когда выяснилось, что разведка вовсе не ливийская. Но в таком случае чья же? Вот этого Тробулси вроде бы и не