Мы все виноваты - Альберто Васкес-Фигероа

то, что нынешние магнаты хотят знать всё и сразу, и слишком часто инвестируют состояния в сферы, о которых не имеют ни малейшего понятия. Сколько вы потеряли за последние два года на так называемых «новых технологиях»?

–Немало.

–По правде?

–Много.

– Не просто много. Очень много. И я это знаю, потому что мы тщательно изучаем вашу компанию. Вы действительно хороши в некоторых сферах, но, как и многие другие, страдаете от эгоцентризма, простите за такую прямоту.

– Начинаю привыкать к тому, что вы ничего не скрываете.

– Власть ударяет вам в голову, и вы в итоге убеждаете себя, что можете одинаково успешно управлять строительной фирмой, издательством или авиакомпанией, потому что вам в сущности всё равно, если одна из них обанкротится.

– Это не совсем так, – возразил хозяин дома.

– Это именно так, – упорно настаивал пернамбуканец. – Вы просто заносите это в графу убытков и списываете с налогов. Но вы не учитываете, что в результате сотни людей теряют работу, а возможно, и все свои сбережения, потому что у них нет возможности «диверсифицироваться». И, возможно, та же самая компания, будь она в руках специалиста, полностью ей посвящённого, никогда бы не обанкротилась.

– Я не глуп, не люблю терять деньги и всегда стараюсь ставить на руководящие должности компетентных людей.

– Нет. Вы назначаете не действительно компетентных людей, а тех, кто из вашего окружения, кто, по вашему мнению, может быть компетентным, но часто таковыми не является. Я видел, как дюжина ваших руководителей переходила из одного отдела в другой.

– Так делают и некоторые главы правительств – меняют министров с одного поста на другой просто потому, что они из одной партии. Я знал адвокатов, которых мутит от вида крови, в роли министров здравоохранения, сельхозэкспертов – в роли министров обороны и строителей – в роли министров экологии.

– Верно, но вы поступаете точно так же, не беспокоясь о том, что три тысячи рабочих останутся без работы в Польше или две тысячи шахтёров в Перу – ведь это проблемы уже правительств этих стран. Вы играете в транснациональность, но когда дело плохо – просто уезжаете, умыв руки.

– Возможно, вы правы. Но мы создаём и множество рабочих мест.

– Только там, где дешевая рабочая сила и с вас не требуют особой ответственности. Вы импортируете какао из Кот-д’Ивуара, потому что там используют рабский труд детей, и производите кроссовки в Индии, потому что там нищие, работающие по 15 часов в день, берут два доллара за пару, которую ваши магазины продают за сто. Хотите, я продолжу приводить примеры?

– Не стоит.

– Вы потеряли много, влезая в дело, в котором ничего не понимали, и теперь компенсируете это, платя меньше за какао. Так вы балансируете показатели компаний, но гораздо логичнее и справедливее было бы сосредоточиться на том, что вы действительно умеете.

– Если вы так думаете, зачем же тогда работаете на меня?

– Возможно, потому что иначе у меня бы не было возможности сказать вам всё это. И потому что в глубине души мне нравится моя работа, и я её делаю хорошо, без ложной скромности. – Гаэтано Дердерян глубоко вздохнул, как будто ему нужен был дополнительный воздух, чтобы продолжить: – Но если завтра я вдруг решу «диверсифицироваться» и займусь делом, к которому не приспособлен, можете быть уверены – я перестану уважать себя. Потому что я считаю, что не умнее тот, кто делает больше, а тот, кто умеет делать одно, но хорошо.

– Жаль, что вы так думаете, – с ироничной улыбкой отозвался француз. – Признаюсь, я подумывал предложить вам серьёзную должность в моей организации. Вы один из самых умных людей, которых я знаю.

– В таком случае, вы должны ясно понимать, что я бы никогда её не принял. Я не вижу себя во главе киностудии или футбольной команды.

– С вашим умом вы бы быстро всему научились.

– Любое обучение связано с ошибками, и я не смог бы спать спокойно, зная, что мои ошибки дорого обошлись невиновным. Я всегда считал, что человек, который соглашается занять ответственную должность, не обладая нужной квалификацией – эгоист, ведомый гордыней.

– Вы считаете меня высокомерным человеком? – Француз сам себе ответил, утвердительно кивая. – Конечно. По той логике, что вы только что озвучили, я – эгоист и высокомерный человек, потому что слишком часто ввязываюсь в проекты, которые мне не по плечу.

– Зачем же вы это делаете?

– Мне нравятся вызовы. Но, честно говоря, я никогда не задумывался о том, что из-за этого могут пострадать люди. – Француз поднялся, подошёл к окну, посмотрел на реку и сад, и, изменив слегка тон, добавил: – Возможно, с возрастом я стану более ответственным.

– Я буду за это молиться.

– Как любезно! А теперь скажите, каковы ваши планы, потому что весь этот разговор отвёл нас в сторону от главной проблемы.

– Думаю отправиться на Ближний Восток.

Ромен Лакруа обернулся к собеседнику, заметно удивлённый:

– И с чего это?

– Я проанализировал записи из подвала, сверил их с имеющейся у нас информацией и пришёл к выводу, что есть серьёзные пробелы, касающиеся этого региона.

– Ближний Восток? – переспросил он, будто сомневаясь, что это сказано всерьёз. – Не припоминаю, чтобы наши предприятия там доставляли мне больше хлопот, чем обычно в этом традиционно конфликтном регионе.

– А что вы считаете «обычными проблемами»?

– Угрозы, попытки вымогательства, кое-где теракты. Ничего такого, чего не могло бы произойти в Колумбии, Руанде, на Филиппинах или в любой другой стране, где у нас есть интересы.

– Только это?

– Насколько мне известно, да. Как мы уже говорили, у нас никогда не было связей с оружием или наркотиками, и, насколько я помню, всё, что мы делали в том регионе, было легально, безупречно и прозрачно.

– Тем не менее, – ответил собеседник, – ваш «Отдел новых инициатив» тратит на этот регион очень много времени и денег.

– И почему?

– Скажу, когда узнаю.

– Ни чего себе! – не удержался от восклицания хозяин дома. – Начинаю думать, что зря дал Матиасу Баррьеру столько автономии, не удосужившись требовать объяснений. Ближний Восток… – пробормотал он, будто сам себе. – Теперь, когда думаю об этом, двое убитых инженеров работали над проектами именно в том регионе.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно! Хорошо. Воспользуйтесь одним из наших самолётов и отправляйтесь туда, но прошу, держите меня в курсе.

ГЛАВА 5

Когда Гаэтано Дердерян вышел из кабинета финансиста, он, как обычно, последовал за быстрым шагом безупречного дворецкого, но был настолько погружён в свои мысли и только что закончившийся разговор, что не заметил, как они сменили маршрут,