Мы все виноваты - Альберто Васкес-Фигероа

–Совсем ничего?

–Совсем ничего, потому что очевидно, что завтра с него никто не потребует отчёта о действиях департамента в моей компании.

–Как прикажете. Хотите знать что-то ещё?

–Только одно: кто бы понёс ответственность, если бы вдруг вскрылись какие-то нелегальные действия?

–Раньше это был господин Баррьер, а теперь – я. За это мне и платят. И, между прочим, неплохо. – Впервые долговязый изобразил подобие улыбки и добавил: – Но не волнуйтесь, мы всегда действуем очень осторожно.

–Спасибо. Это всё.

Теперь уже абсолютно спокойный Клод Табернье обратился к бразильцу:

–Вам что-то нужно уточнить?

–Пока нет, но завтра я к вам зайду. —Когда угодно.

Он вышел, и, когда оба мужчины остались одни, переваривая услышанное, француз произнёс, словно говорил не о себе:

–Я подозревал, что происходит нечто подобное, но всегда старался держаться в стороне. К счастью, у меня есть люди, которые умеют защищать меня даже от самого себя.

–Вы не возражаете, если я проведу тщательное расследование деятельности этого департамента?

–Если вы всё ещё считаете это необходимым…

–Разумеется! Если мы ищем того, кто чувствует себя обиженным и жаждет мести, лучшее место для поисков – среди «разбитой посуды», которую пришлось подметать тому человеку.

–Звучит логично.

–Значит, я могу рассчитывать на вашу поддержку?

–Разумеется! – он указал на него пальцем. – Но, прошу вас, предельно дискретно. Настолько, чтобы даже я знал только то, что абсолютно необходимо… Вы меня поняли?

–Прекрасно. Но если позволите, скажу, что это самое опасное положение, которое вы можете сейчас занять.

–Почему?

Теперь уже пернамбуканец встал, будто хотел размять ноги, подошёл к картине и, выдержав паузу, чтобы усилить интерес собеседника, произнёс:

–Я не люблю делать поспешные выводы. С юности знаю, что спешка – худший враг игрока. Но сейчас это не просто шахматная партия – на кону ваша жизнь.

–Не пугайте меня больше, чем я уже напуган, – отозвался француз с долей юмора. – Я ведь сам вас вызвал, чтобы вы меня успокоили, а не чтобы напугали до смерти.

–Не хочу вас пугать, – спокойно ответил тот. – Хочу, чтобы вы перестали играть роль Понтия Пилата, который умывает руки и позволяет другим делать грязную работу.

–Вы по-прежнему говорите без обиняков. —Вы ведь не за деликатность мне платите.

–Это уж точно.

–В таком случае, примите к сведению: сейчас дело не в том, что какой-то судья может обвинить вас в незаконных действиях, а ваша армия юристов – доказать вашу невиновность.

–Я это понимаю, и именно поэтому вас вызвал.

–Речь идёт о ком-то, кто плевал на законы и, возможно, убрал некоторых из ваших советников, включая самого Баррьера. И теперь хочет добраться до вашей головы. – Бразилец опёрся на тяжёлый стол из чёрного дерева, посмотрел прямо на своего работодателя и добавил: – Похоже, время сладкого невежества прошло, и наступила горькая пора обязательного знания правды.

–Боюсь, вы правы. И мне это совсем не по душе.

–Такова жизнь! Или вы поможете мне копаться в мусоре, который накапливался годами, или я не отвечаю за последствия. – Гаэтано Дердерян развёл руками, словно выкладывая все карты: – Речь идёт о вашей жизни, не о моей. Так что решать вам.

ГЛАВА 4

Клод Табернье в течение трёх дней охотно и эффективно сотрудничал, предоставляя всю необходимую информацию и документы.

На четвёртый день его тело нашли в Сене.

Полиция не обнаружила ни единого доказательства убийства.

Но и причин для самоубийства у человека с высоким положением и спокойной семейной жизнью тоже не нашлось.

Гаэтано Дердерян попросил Ноэля Фокса, бывшего полицейского, discreetно расследовать дело и стал ждать звонка от Ромена Лакруа, находящегося в Нью-Йорке.

Француз был явно напуган и не скрывал этого.

–Почему? – повторял он почти навязчиво. – Почему? Это уже второй руководитель департамента, который якобы покончил с собой. Почему?

Логично, что у пернамбуканца не было на это ответа. Он снова закрылся в своём кабинете и сел перед неизменной шахматной доской, пытаясь найти место новой фигуре в этой головоломке.

Но подходящей клетки не находилось – игра развивалась слишком странно.

Если это не самоубийство и не несчастный случай, а тщательно спланированное убийство, то убийца вёл себя крайне нелогично, а нелогичность – худший враг человека, привыкшего к порядку и рациональности.

Какой смысл рисковать, убирая фигуру низшего звена в огромной корпорации, когда есть десятки более значимых?

Очевидно, мотив заключался не в положении жертвы, а в её реальной роли.

Клод Табернье был «главным уборщиком» в корпорации, которая, судя по всему, сильно «засорялась». И не нужно быть гением, чтобы понять – разгадка кроется в этом мусоре.

–Наш клиент, видимо, сильно насолил кому-то, кто не захотел забыть, – подвёл итог он за ужином с коллегами в закрытом зале ресторана «Les Trois Moutons». – Причём этот кто-то очень умен и хитер. Похоже, он решил не просто убрать обидчика, но сначала заставить его изрядно попотеть.

–А в чём виноваты Баррьер, Табернье и все те другие, которых, как кажется, он прикончил?

–Без сомнения, он считает их соучастниками.

–Не кажется правдоподобным, что Лакруа и Табернье были замешаны в чём-то незаконном, если, как ты сам сказал, едва были знакомы, – заключила Мадлен Перро.

–Возможно, убийца об этом не знает. Или считает, что каждый, кто работает на Лакруа, автоматически его сообщник.

–Мы тоже теперь работаем на Лакруа.

–Тогда советую тебе держаться подальше от Сены.

–Очень смешно!

–Я не пытаюсь шутить. Опыт подсказывает, что у подобных серийных убийц с чувством юмора плохо. Это человек, одержимый тем, что он, без сомнения, считает подлостью или тяжёлой несправедливостью, а такие враги особенно опасны – никогда не угадаешь, как они отреагируют.

–Ты полагаешь, что это действует один человек?

–Нет! – поспешно возразил бразилец. – Ты меня достаточно знаешь, чтобы понимать: я ничего не предполагаю. Может, это группа. Но в любом случае, лучше рассматривать её как одного врага, даже если речь о нескольких людях.

–Ты считаешь это логичным?

–Ни в коем случае!

–Тогда что?

–Мы изменим тактику. Не отказываясь от текущего направления, которое явно приводит нас к нужным нам параметрам, добавим новый элемент: воображение. Полагаю, наш враг – или враги – именно им и пользуются. – Гаэтано Дердерян сделал короткую паузу, оглядев присутствующих, прежде чем спросить: – Что вам всё это подсказывает?

–Месть.

–Это, без сомнения, наш первый вариант. Но стоит рассмотреть и другие.

–Конфликт между компаниями…

–Тоже вариант.

–Борьба за власть