Врата тайны - Ахмет Умит

решето. Я всегда хотела заниматься именно этим, но у меня не получалось: я давила слишком сильно, а так делать нельзя, поэтому меня обычно отправляли мыть помидоры. Однажды я спросила отца: «Папа, а где ты научился готовить этот суп?» Отец погладил меня по щеке и ответил: «В дервишеской обители». – «Это как? Вас в обители учили супы готовить?» Папа улыбнулся: «Нет, нас там учили не только этому, но и тайнам жизни». – «Папа, а что это за место – обитель?» – «Это место, которое воспитывает, улучшает и очищает человека». Я не очень понимала, что папа подразумевал под «очищает», но уже представляла, что это как-то связано с суфизмом [5].

Впрочем, мне никогда не было интересно ни движение хиппи, к которому в юности принадлежала мама, ни суфизм, с которым неразрывно был связан всю жизнь отец. Когда Найджел спрашивал у меня что-то о суфиях, я сразу меняла тему. Мне не хотелось говорить ни о чем, связанном с отцом. Однако сейчас, в этом центрально-анатолийском городке, ночью, в гостиничном номере, я почему-то думала именно о папе и заказала себе его любимую еду.

В итоге я так и не поняла, был ли местный суп из бамии похож на тот, что готовил мой отец. Но мне понравилось. Да и салат был неплох, если не считать встречавшегося в нем острого перца.

После еды я открыла ноутбук, собравшись наконец-то поработать. На электронную почту пришли и дополнительное соглашение, и статьи из турецких газет.

Вначале я ознакомилась с соглашением, которое прислал Саймон. Да, в нем был важный пункт, который играл на руку «Икониум туризму». Если мы не сможем найти весомых доказательств, что поджог был совершен предумышленно, то страховая компания обязана будет без малейших вычетов выплатить всю сумму компенсации. Было бы неплохо перед встречей с представителями «Икониума» заново пробежаться по всем пунктам и освежить контракт в голове.

Так, а что там с новостями? Я прочитала первый материал под заголовком «Не несчастный случай, а убийство». Журналист утверждал, что руководство отеля «Рубин» не следовало надлежащему противопожарному регламенту, и заявлял, что из-за этого произошедшее стоит считать убийством. Журналисты других газет разделяли эту точку зрения. Но у них не было никаких доказательств – если б были, то они бы о них рассказали. Мне предстояло выяснять все самой.

Затем я просмотрела страховой полис. Согласно ему, все платежи были произведены вовремя. «Икониум туризм» все делал идеально. Словно компания заранее готовилась к тому, что с ней может произойти что-то плохое. Вероятно, это-то и насторожило Саймона. Идеальный клиент всегда внушает подозрение.

В отчете пожарной службы говорилось, что возгорание произошло из-за неисправности проводки. Прокуратура решила не возбуждать дело.

Саймон, конечно, мог и ошибаться. Может быть, в «Икониум туризме» сидели честные люди, которые буква к букве исполняли все положения договора. Но мой начальник никогда не верил в самый очевидный из возможных вариантов. И ему, безусловно, не хотелось выписывать чек на такую большую сумму.

Что до меня, то я старалась делать свою работу хорошо, а важнее всего для меня была правда. Если пожар действительно произошел случайно, то хорошо, давайте выплатим «Икониуму» три миллиона фунтов стерлингов. Но интуиция подсказывала мне, что все не так уж и просто. И я все еще продолжала задаваться вопросом, зачем я здесь. Он давил на меня на физическом уровне, рождался где-то на уровне живота. Я почувствовала, что меня слегка подташнивает… Интересно, это из-за беременности? Я встала, прислушалась к себе: нет, бежать в туалет меня все-таки не тянуло, но стоило бы лечь. Я погасила свет, а ноутбук оставила на столике…

Вот с тех пор и лежу в кровати. Почему я не могу избавиться от своих проблем? Какая-то монотонная депрессия… Я поступила неправильно, мне не надо было сюда ехать, не надо было покидать Лондон. Я могла бы найти хорошую причину и отказаться от предложения Саймона. Почему я так не сделала? Возможно, мне хотелось еще раз увидеть город отца, заново прожить дни из собственного детства… Или это все заблуждения, и тянуло меня сюда что-то совсем другое? Я посмотрела на живот. Он совсем не походил на живот беременной женщины. Но если я приму решение – если мы примем решение, то так будет… И тут я поняла, что оказалась здесь совсем не из-за отца. Именно в Конью я попала случайно. Предложи мне Саймон поехать в Каир, я бы отправилась и туда. Потому что мне нужно было очутиться подальше от Найджела. Это желание родилось где-то в моем глубоком подсознании: убежать от Найджела, остаться одной, не позволить ему влиять на мои мысли. Да, моя подавленность никак не была связана с отцом и с городом, где он родился. Ее причиной был Найджел. Найджел, который не хотел растущего внутри меня ребенка.

Все началось, когда я узнала, что беременна. Как только мне это сказали, я уже поняла, что хочу родить ребенка. Странно, но я считала, что Найджел будет одного со мной мнения. Я тут же набрала номер его телефона и радостно все рассказала. Но голос его был холоден, как лед: «Понятно. Нам надо встретиться и все обсудить». Встретились, обсудили. Вернее, он обсудил. «Нет, этого не будет», – такими были его слова. А мне хотелось, чтобы было. «Этот ребенок очень важен для меня, этот ребенок очень важен для нас обоих. Отношения же – это не только про поездки в разные страны мира. Это не только про совместное прослушивание хорошей музыки, не только про мясо по-французски под чилийское вино. И не только про подарки на четырнадцатое февраля, про ужины на годовщину в дорогих пабах, про секс пять раз в неделю. Отношения – это про двух разных людей, которые совместно и осознанно хотят дать начало новой жизни. У нас не получилось создать такие отношения. Мы должны съехаться. Мы должны вырастить этого ребенка вместе, мы должны стать настоящей семьей», – я хотела сказать ему все это тогда, но не смогла. Почему? Боялась ли я его потерять? Нет, не думаю. Потому что еще в юности на собственном горьком опыте поняла, что самый простой способ потерять мужчину – это всегда с ним соглашаться. Если ты в отношениях стараешься думать, как твой молодой человек, чувствовать, ровно как он, вести себя похоже на него, то сразу перестаешь быть ему интересна. Этот закон распространяется как на мужчин, так и на женщин. Как можно любить и ценить кого-то, кого тебе неинтересно разгадывать, в ком