Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Почему же вы остались? – спросила я.

Она снова пробежалась пальцами по столешнице.

– По правде говоря… я думала, мне будет в радость даже просто находиться с ним рядом.

Я проглотила еще одну ложку рагу, на этот раз медленно, размышляя над ее словами. Она очень сильно любила советника Чхои и все же решила положить конец их роману.

Женщина откинула назад голову, прищурилась от солнца.

– Как-то ночью я напоила советника Чхои и расспросила его об ожерелье, которое он носит вот уже семнадцать лет. Мне было интересно, почему он никогда его не снимает и почему прикасается к нему каждый раз, когда на него находит плохое настроение. Может, не стоило мне спрашивать… Я не вынесла того, что узнала. Советник рассказал мне о женщине по имени Пёль – это значит «звезда», – от которой у него был незаконнорожденный сын. Он об этом узнал только тринадцать лет спустя, когда она прислала записку с ожерельем. Советник пересказал мне содержимое той записки, и я навсегда запомнила ее слова, как если бы их выжгли у меня на сердце.

Женщина замолчала, и я мягко подтолкнула ее:

– Что было сказано в записке, госпожа?

– Вот что: «С тех пор как ты оставил меня, я потеряла всякую надежду и твердо хотела умереть, но все не решалась на последний шаг. Меня беспокоила жизнь нашего ребенка; впрочем, с недавних пор я начала осознавать, что лучше бы он и не жил. Теперь ничто не мешает мне осуществить мое заветное желание смыть позор». Советник Чхои рыдал и рыдал, – продолжала госпожа Сон, – раз за разом повторял ее имя, стоя прямо передо мной. В тот день я отказалась от любых свиданий с ним. Я не могла любить мужчину, что лил слезы по другой женщине.

Она сжала зубы, сдерживая нахлынувшие старые чувства.

– Мужчины никогда не забывают первую любовь, а я не могла жить в ее тени. Как мне с ней тягаться? Мертвые всегда красивее, теплее, ярче. В сравнении с ними любая живая женщина меркнет.

Она вытерла уголки глаз. Интересно, каково это: настолько сильно любить человека, что даже больше чем через десять лет воспоминания о нем причиняют боль?

Дав ей собраться с силами, я поинтересовалась:

– А как выглядела подвеска с его ожерелья?

– Это была лошадь-дракон.

Я едва удержалась от изумленного вздоха. Я была в замешательстве.

– Лошадь-дракон? – повторила я.

А ведь та деревянная подвеска, которую полицейский Го нашел у Южных ворот… Она тоже была в форме лошади-дракона.

– А эта подвеска… она из дерева сделана?

– Нет, из нефрита.

Значит, таких подвесок две? Две подвески с одним и тем же мифическим существом. Одну много лет носил советник Чхои, а другую нашли на месте преступления…

– А почему его любовница послала подвеску с лошадью-драконом? – прошептала я. – Я слышала, что это существо из легенды о могучем дитя.

– Как ты догадалась, что подвеска связана именно с этой легендой? – госпожа Сон свела брови на переносице. – Я думала, только мне известно, что за история таится за подвеской его светлости. Даже мне понадобилось три бутылки вина, чтобы вызнать этот секрет, а ведь я была его ближайшей компаньонкой.

– А что, об этом существе много легенд ходит?

– Много, а в имперском Китае и того больше. Но «Могучее дитя» – это миф нашего королевства.

– А о чем этот миф?

– В нем рассказывается о том, откуда произошло название одной горы в городке Коян[384] – горы Ёнма. Это название состоит из двух китайских иероглифов: «ён» значит «дракон», а «ма» – «лошадь».

– Лошадь-дракон… – прошептала я.

Она кивнула.

– В Кояне очень много конюшен. Их владельцы надеются, что их лошадьми овладеет дух ёнмы. Пёль как раз была из этого города. Говорят, ее отец тоже был коневодом.

– Но как эта гора связана с «Могучим дитя»?

Женщина вздохнула.

– Давно я эту легенду не рассказывала…

И она поделилась со мной легендой «Могучее дитя».

Как-то раз в семье бедняков родился удивительный ребенок. На третий день после его рождения мать отошла на кухню попить воды, а когда вернулась, мальчик исчез. Удивленная женщина обыскала весь дом и наконец нашла ребенка на самой высокой полке. Она осмотрела дитя, гадая, не поранился ли он, и увидела растущие у него из плеч маленькие крылышки.

Она тут же поведала об этом мужу, а тот рассказал всей деревне, чем вызвал большой переполох. Жители деревни долго и ожесточенно спорили. Когда они наконец пришли к согласию, глава деревни объявил:

– Необычный мальчик родился в бедной семье, а значит, когда он подрастет, он будет непохож на нас и принесет нам одни неприятности. Быть может, он станет опасным мятежником или изменником, и тогда деревне не избежать беды. Будет разумнее убить мальчика.

Родители, боясь за собственные жизни, раздавили сына мешком проса. Когда он испустил последний вздох, у подножия горы появилось странное существо – наполовину дракон, наполовину лошадь. Это чудище, почуяв, что великий Хозяин, которому было уготовано стать его наездником, умер, помчался к колодцу в деревне, прыгнул в него и утонул.

В завершение госпожа Сон сказала:

– Мальчик отличался от остальных, а необычным людям в этом королевстве не выжить.

И все же я не понимала, почему Пёль решила перед смертью послать советнику Чхои подвеску с лошадью-драконом. Чем она была так важна?

Заметив мое замешательство, госпожа Сон объяснила:

– Разве ты не понимаешь? Пёль вырастила сына в одиночку, а вся деревня ее стыдилась. Ее сын отличался от остальных, прямо как мальчик в легенде, только по-своему: у него не было отца, он был рожден вне брака. Поэтому она сначала убила его, а потом себя.

Я примолкла.

Немного погодя я спросила:

– Они правда умерли?

– Советник Чхои съездил в деревню и узнал, что его любовница сбросила тринадцатилетнего сына в колодец, а сама повесилась, – прошептала госпожа Сон.

Наш разговор прервал громкий мужской голос:

– Вон она!

Госпожа Сон обернулась через плечо и перевела на меня хмурый взгляд.

– У тебя какие-то неприятности?

Я посмотрела ей за спину и заметила черную шляпу с красной кисточкой. Полицейскую шляпу. Я уставилась на полицейского Кёна. Он бросился ко мне со стремительностью темного грозового облака, готовый в любой момент меня поглотить.

* * *

Как бы быстро я ни неслась, звук полицейского свистка не отставал. Я резко повернула, метнулась между двух лавок на улицу Пиматколь – крестьянскую дорогу, пролегающую через море лавок. Ноги