Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

его мать изо всех сил пыталась удержать ресторан «Седар», он что-то сделает с фотографиями – может быть, вклеит их в альбом и подарит своей сестре Лейле. Она лучше его разбиралась в истории семьи и ливанском происхождении, и всё ещё глубоко горевала по матери, поэтому он подумал, что это может помочь. Он тоже скучал по матери.

Им было хорошо, когда Анастасия была с ним, и его мать убедилась, что рано или поздно выйдет за него замуж – именно этого она больше всего желала для своего сына. Под мягким перекрёстным допросом Анастасии она рассказала о своей юности в послевоенном Бейруте, о встрече с лихим молодым торговцем, который стал её мужем. Она расслабилась с Анастасией и раскрылась так, как он никогда раньше не видел, даже с Лейлой. А когда Анастасия вышла замуж за Хисами, она была ужасно разочарована и, конечно же, винила Самсона в том, что он не дал ей почувствовать, что она может построить с ним жизнь, и поэтому отпустил её.

Он повернулся в кресле и позвонил Ивану, чтобы сообщить ему, что готов принять Питера Наймана.

Чуть больше трёх лет назад Найман поднялся по лестнице в этот кабинет над рестораном, чтобы узнать, возьмётся ли Самсон за поиски сирийского мальчика, сбежавшего из лагеря на Лесбосе и направлявшегося на север, на Балканы, преследуемого отрядом боевиков ИГИЛ. Самсон не видел Наймана и его амбициозную помощницу Соню Фелл с момента допроса в Македонии, когда мальчик…

Наджи Тоума передал европейским разведслужбам код доступа к своим секретным данным. Это заставило Наймана, сомневавшегося в ценности мальчика как источника, выглядеть растерянным и оторванным от реальности.

Он встал и поздоровался с Найманом, который, как всегда, носил то же безжизненное выражение лица и бесформенный костюм, но не пожал ему руки.

Найман выбрал стул, не посоветовавшись с Сэмсоном, наклонился над ним и опустился так, что подушка ахнула от удара.

«Заняты чем-нибудь?»

«Подобные вопросы задает мой парикмахер», — сказал Сэмсон.

«Перейду к делу», — сказал Найман, останавливаясь, чтобы что-то пошарить по карманам. Наконец он достал банку мятных леденцов, взял одну и проглотил открытую. Сэмсон покачал головой. «Да, видите ли, ваш приятель Рэй Шепард найден мёртвым. Неприятное дело».

Его пытали, затем выстрелили в голову. Кто-то чего-то от него хотел. Получив это – или нет, как получится – они убили его и оставили тело на всеобщее обозрение на балконе его дома, выходящего в парк». Он скривился от отвращения. «Один наблюдательный школьник заметил его во время утренней школьной прогулки в парке. Он заметил учителю физкультуры, что странно, что этот человек сидит без рубашки на балконе в холодный осенний день, и ещё более странно, что, если присмотреться, у него, похоже, нет лица».

Самсон ничего не сказал.

«Вы же не собираетесь притворяться, что не знали Рэя Шепарда?»

«Я не работаю на SIS и больше не в твоем распоряжении, Питер.

Так что, что я знаю, а что нет — не твое собачье дело.

«Верно, но у вас есть гражданские обязанности, и одна из них — рассказать полиции всё, что вам известно о Шепарде, и почему вас наняли для расследования его дела. Им, несомненно, будет интересно узнать, сколько усилий вы приложили, чтобы выяснить, что он владел пентхаусом в этом дорогом квартале, в том самом, где его убили прошлой ночью. Это может сделать вас подозреваемым. Никогда не знаешь, как повезёт».

Сэмсон не стал этого делать. «В чем твой интерес?»

«Ну, во-первых, этот Шепард, возможно, и выглядел идеальным джентльменом, но в его послужном списке значатся гангстерство, отмывание денег, убийства и нанесение увечий. Мы не спускали с него глаз. Вы, конечно же, знали, что у него на ботинках снег».

Найман улыбнулся про себя. «Так мы говорили во времена холодной войны, когда всё было гораздо проще. Но человеку из молодого поколения, который не помнит тех дней, мы говорим, что он был русским или, возможно, украинцем. Но кроме того, он был антисемитом. В общем, отбросом высшего сорта».

«Похоже на то», — сказал Самсон, переминаясь с ноги на ногу. «Могу ли я принести вам что-нибудь…

ко-и, вода?

Найман покачал головой. «Уверен, вам не нужно ещё больше усложнять жизнь, роясь в ваших объятиях». Затем он замолчал и притворился забывчивым. «Конечно! Мне следовало сказать, как мне было жаль узнать о смерти вашей матери. Она, должно быть, большая потеря для вас и вашей сестры. Вам, должно быть, нелегко».

Его взгляд обвёл комнату и задержался на стене с фотографиями, которыми он любовался три года назад. «Это всегда трудный момент, сколько бы тебе ни было лет – стать следующим на конвейере, ведущем в небытие, и всё такое». Его взгляд вернулся к Самсону. «У тебя были проблемы, я знаю. Долги, которые ты унаследовал, и долги, которые ты сам нажил».

«Моя мать не имеет к этому никакого отношения, поэтому, пожалуйста, не позорьте меня или себя, думая, что вы можете извлечь какую-то выгоду из ее смерти и моего положения, которое, кстати, совершенно надежно».

Найман покачал головой, словно эта мысль была последней в его жизни. «Это был большой шок, и да, её смерть пришлась на тяжёлое для нас время, — продолжил Сэмсон, — но мы с Лейлой продолжим управлять рестораном, и, как вы сами видели внизу, у нас уже полно посетителей на обед, а два столика на ужин забронированы. Нас очень поддержали постоянные клиенты моей матери».

«Рад это слышать. Но ты же занимаешься и другими делами, помимо заказа вина и тахини, да? И это потому, что перед смертью твоей матери ты понес очень большой убыток на ипподроме – говорят, четверть миллиона фунтов стерлингов за лошадь, которую ты вел по кличке Ледженд Ран. Отец – Миднайт Ледженд, мать – Дип Ран, восьми лет, и она очень, очень сильная скакун. Я не думал, что ты прикасался к скачкам, Сэмсон, потому что всё, так сказать, висит в воздухе». Он улыбнулся этой неуклюжей шутке. «Видишь, я всё об этом знаю. Я читал об этом.

В тот день в Ньюбери лошадь не участвовала под вашим именем, как это часто бывает с владельцами, которые предпочитают скрывать свой интерес, но она всё равно была вашей, и вы сделали такую огромную ставку. Не нужно напоминать, что именно такой сценарий и был предусмотрен рискованным…

Неприязнь к суетливым сотрудникам отдела кадров, поэтому вас и выставили из окна.

«Так чего же ты от меня хочешь?»

«Я хочу