Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Именно в тот вечер, в постели, она начала называть его вторым именем, потому что её отца звали Павлос – греческий вариант имени Павел – и она призналась, что это имя ей не нравилось почти так же сильно, как и её двуличный, лицемерный отец-задира. Итак, это был Самсон. А в его представлении она стала Далилой.

Они вышли и поужинали в старомодном ресторане со сверкающими стеклянными лампами, накрахмаленными белыми скатертями и торжественными официантами. Ресторан был полон шумной местной публики, которую Анастасия критиковала – немного набожно, как ему показалось – за богатство и невежество в отношении жизни людей, которых она видела каждый день. Это место порекомендовал ей друг Джанни, который на следующий день должен был взять их на экскурсию по запертым церквям и монастырям, хранящим редко встречающиеся шедевры, и ей хотелось иметь возможность сказать, что они там были. Она признала, что еда – для богов. Они выпили ещё вина и смотрели друг на друга через стол с гордостью и недоверием. Они рассказывали забавные истории из своего прошлого, восхищаясь всем, что было в друге, и в какой-то момент она наклонилась вперёд и сказала, что никогда не найдёт никого, кого бы хотела переспать больше, чем с ним. «Ты – любовник всей моей жизни», – радостно прошептала она. Он знал, что она, несомненно, была для него чем-то большим — любовью всей его жизни.

Гораздо позже он вспомнит, что в тот вечер она упомянула Хисами в разговоре, но не о вмешательстве, которое спасло их обоих – они не стали затрагивать эту тему. Она рассказала ему, что он связался с ней и предложил деньги – большие деньги – чтобы расширить её работу на Лесбосе, с полноценной клиникой и новыми терапевтами, и её тронуло то, как он вёл себя во время их разговора в отеле перед спасением на горной ферме. Деньги были немалыми, но больше всего её поразили его доведение дела до конца и то, как он уловил детали после столь короткого разговора. Она продолжила говорить об этом, сказав, что это признак по-настоящему успешного человека. Самсон должен был заметить угрозу, но он не был уверен в намерениях Хисами так же, как и в его умении обращаться с оружием. Когда две недели назад они поднимались на гору к фермерскому дому в поисках её, Хисами спросил его о его интересе к Анастасии, и, хотя Самсон тогда не придал этому значения, мужчина не мог…

он был более откровенен в своих амбициях и, по сути, уже строил планы завоевать ее.

Эти три дня и четыре ночи в Венеции изменили Самсона навсегда. Когда они гуляли, держась за руки – чего он никогда раньше не делал – и однажды утром их остановило солнце, пробивающееся сквозь туман над Гранд-каналом, и они слонялись по заброшенным церквям вместе с её элегантным другом Джанни, он ошибочно предположил, что их времяпрепровождение произведёт такое же впечатление на Анастасию. Но именно в одной из самых малоизвестных церквей, куда Джанни попал, позвонив в колокол в доме священника, Самсон увидел, как она приняла, как ему казалось позже, твёрдое решение относительно него.

Они стояли перед изысканным каменным памятником в стиле барокко, когда Джанни подозвал священника, стоявшего в проходе, и спросил, может ли он сыграть музыку, которую, по его мнению, его друзьям стоит послушать в церкви, и которая хоть как-то ассоциировалась с композитором Антонио Вивальди. Священник кивнул и добродушно подошёл к ним, сказав, что это место нужно пробудить от спячки. Джанни перевёл, достал телефон и пролистал свой плейлист. «Эту небольшую пьесу знают очень немногие, и всё же это лучшее музыкальное описание любви, когда-либо созданное». Он поднял палец. «Только в этой записи I Solisti Veneti эта пьеса исполнена скрипачом Пьеро Тозо правильно».

Он повторил название, чтобы не забыть – Andante из Концерта си-бемоль мажор для скрипки с двойным оркестром. Затем он включил его через динамик телефона, подняв трубку так, чтобы музыка звучала в холодном, неподвижном воздухе церкви. Самсон, не обладавший особо развитым музыкальным вкусом, был глубоко тронут двумя темами, которые кружились друг вокруг друга, расходились, встречались вновь и, после пронзительного соло Тосо, слились в торжествующей кульминации. Старый священник задумчиво кивнул, а Самсон сложил руки в один хлопок. Но Анастасия, избегая его взгляда, запрокинула голову, издевательски рассмеялась, повернулась и вышла из церкви.

Он спросил, что она думала о пьесе в тот вечер. Да, она была хороша, но разве не было холодно в той церкви, и разве священник не выглядел...

Грустно, и разве эти картины не были мрачными? Она просто исключила возможность серьёзных отношений. Она знала, что он раздражён и немного обижен, и позже в постели он стал обращаться с ней грубее, чем прежде, и ей, похоже, нравилось, когда он прижимал её изо всех сил. Она была рядом ради секса, а не, как оказалось, любви или даже романтики.

Примерно полтора года спустя, после того как она рассказала ему о Хисами и сообщила, что их отношениям пришел конец, он неохотно открылся Мэйси Харп, своей спутнице на скачках и владелице фирмы «Хендрикс Харп», которая отправила его в Сирию на поиски сестры Хисами, Айсель. Мэйси с жалостью посмотрела на него и сказала, цитируя Вудхауза, своего любимого автора, что у Самсона «аура сокрушённой печали, которая вызвала бы толки в Сибири». Самсону следовало бы быть осторожнее, прежде чем влюбляться в Венеции, что, прямо скажем, было таким избитым клише, потому что в этом было не больше смысла, чем в двух нежных плотских утехах на Майорке. После этого Самсон взял себя в руки, попытался забыть о своём «бьющемся сердце» и решительно взялся за дело – зарабатывать на жизнь, что после катастрофы на ипподроме и внезапной смерти матери стало первостепенной задачей.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 4

Анастасия проснулась в полной темноте. Она помнила, как её затащили в фургон, и как один из итальянцев держал её, зажимая рот рукой, а другой с силой вонзил ей иглу в бедро, но дальше ничего не происходило. Сколько она была без сознания, она понятия не имела. Она чувствовала головную боль и невыносимую жажду, всё тело ломило. Руки были связаны за спиной, а ноги связаны. Она поёрзала и обнаружила, что лежит на деревянном поддоне. Она чувствовала рейки, проводя щекой взад-вперёд.

Пространство было прохладным и гулким, словно внутри танка. Ей показалось, что она почувствовала какое-то движение, хотя она не была в этом уверена, потому что