Белый асфальт - Анна Князева

А пока – темнота дышала ей в спину.

Глава 11

Откопали старика

Астафьев вошел в кабинет, держа перед собой тяжелую картонную коробку, поставил ее на стол перед Стерховой и с видимым облегчением выдохнул.

– Вещдоки, – коротко бросил он и отступил в сторону.

Анна огляделась. Заметив на подоконнике забытую уборщицей тряпку, вытерла с коробки пыль и раскрыла ее.

Внутри лежали пакеты с желтыми бирками.

Она открыла список вещественных доказательств и начала сверять содержимое.

– Куски разбитой керосиновой лампы… бутылки от виски… три пули… клочок темной ткани… человеческий волос…

Астафьев молча наблюдал за тем, что она делает.

Стерхова прищурилась, глядя на один из пакетов.

– Лампа разбилась не просто так. Судя по количеству осколков и деформации метала, ее с силой швырнули в стену или же в пол. Видите копоть? Был небольшой пожар. Теперь понятно, откуда появилась следы выгорания на полу.

Она перешла к пакету с бутылками, на дне одной из них, как червяк в янтаре лежал прилипший окурок.

– Виски «Old Smuggler». Судя по тому, что окурок всееще там, с него вряд ли брали пробу слюны…

В следующем, маленьком пакете, лежали пули калибра 7,62.

– Все три извлекли из тела Визгора, – пояснил Астафьев.

– Сверяли с оружием? Делали баллистическую экспертизу? – спросила Анна.

– Скорее всего… – неуверенно проронил Иван. – Сейчас придет Ромашов. Поговорите с ним или сами проверьте в деле.

– Проверим… Поговорим… – Она подняла голову. – Вы реально были в составе следственной группы?

– Был! – с отчаянием в голосе заявил Астафьев. – Но оперативником и не вникал во все тонкости дела. Их знал Криворуков.

– Говорящая фамилия… – Заметила Анна. – Впрочем о мертвых или хорошо, или ничего.

Она вернулась к осмотру вещественных доказательств. На этот раз в ее руках был пакет с человеческим волосом, зажатым между стекол, как образец для микроскопа.

– А вот это может оказаться интересным… Разумеется, если его не оставил Тунг.

– Кто? – удивился Иван.

– Какой-нибудь охотник. Это я имела в виду.

Дверь с треском распахнулась, и в кабинет стремительно влетел высокий худой старик. Недовольное лицо, сжатые губы, глаза чуть прищурены. На нем был красный пуховик и шапка с помпоном, как будто он собрался в лыжный поход.

– Выкопали старика?! – прорычал старик и швырнул на стол потертый портфель.

Кивнув, Астафьев посторонился.

– Евгений Павлович Ромашов, наш эксперт-криминалист.

– На пенсии нет покоя! – старик скрестил руки на груди и окинул Стерхову вопрошающим взглядом. – Полагаете, что сможете раскрыть это дело?

Анна встретила его взгляд спокойно.

– У нас с вами нет выбора. – Ровным голосом проговорила она.

Норовисто фыркнув, Ромашов, уселся за стол, раскрыл портфель и принялся разбирать в нем бумаги. Астафьев сел рядом.

– Всю ночь убегал от безголового с топором. – Пробормотал криминалист.

В кабинете повисла напряженная тишина.

– Во сне, разумеется. – Ромашов нацепил на нос очки. – Работаем?

– Иван, пожалуйста, помогите Евгению Павловичу снять куртку. – Попросила Анна.

– У вас тепло? – взыскательно осведомился старик.

– У нас греет обогреватель, – заверил его Иван и потянул за помпон. – Разрешите?

Анна придвинула папку.

– Наша задача: выявить пробелы в первоначальном расследовании, проверить альтернативные версии и собрать данные для поездки на место преступления.

– Вы это серьезно? – криминалист с иронией посмотрел на Стерхову. – Что желаете там найти? Два года прошло. Два года! Вам как следователю это о чем-то говорит?

– Говорит, – она чуть заметно кивнула. – Но я все равно туда полечу.

– Зачем?! – Ромашов картинно воздел руки.

– Хочу все увидеть своими глазами.

– Вот и пойми вашу женскую логику… – он осекся. – Виноват. Прошу извинить, товарищ подполковник.

– Продолжим. – Стерхова раскрыла блокнот. – Изучив материалы дела, я подготовила ряд вопросов.

– Ну, давайте же, давайте… – поторопил ее Ромашов. Было видно, что ему не терпится поработать.

– Вчера я беседовала с охотником Сизовым, который прилетел на зимовье за день до того, как туда прибыла оперативная группа.

– Знаю-знаю…

– Он видел следы, ведущие в лес. Две группы следов: на северо-запад и северо-восток. Почему это не было отражено в протоколе?

– Вопрос не ко мне! – запротестовал Ромашов. – Протокол составлял Криворуков.

– Ну, хорошо. Давайте по-другому. Вы видели эти следы? Проводили фотофиксацию или замеры?

– Вы изучали материалы дела?

– Там ничего нет.

– Значит не проводил.

– Почему, позвольте спросить? – рассердилась Анна.

– К моменту прибытия оперативной группы измерять и фотографировать было нечего – прошел мощный снегопад, и все следы завалило.

– С этим ясно. – Анна поставила галочку. – Теперь следующий вопрос. В избушке зафиксированы следы волочения от нар к двери. Как вы интерпретировали эти следы? Были попытки воссоздать динамику нападения?

– Вы сами-то поняли, что сказали? – заерепенился Ромашов.

– Я поняла. А вы?

– Их убивали на нарах. Скорее всего, спящих и, значит, ночью. Это видно по пятнам крови на досках и спальниках. Потом тела волокли к двери. Это и дураку ясно.

– Ну-ну… Евгений Павлович, поспокойнее. – Урезонил его Астафьев.

– Сколько крови, по-вашему, нужно, чтобы оставить такие пятна?

– В литрах не скажу. Но с четырех человек вполне натечет.

Стерхова полистала страницы дела и, найдя заключение патологоанатома, проговорила:

– Вижу, вскрытие тел производилось в Северске…

– У нас квалифицированный патологоанатом. – Вставил Иван.

– В заключении он указал, что все ножевые ранения нанесены оружием, похожим на охотничий нож.

– Возможно. – Сказал Ромашов.

– Почему возможно? – уточнила Анна.

– Потому, что ножей могло быть несколько. В конце концов, все охотничьи ножи похожи. Длину клинка по колотой ране точно определить невозможно. На это влияет множество факторов: направление удара, вошел ли клинок на всю глубину.

– Понятно. – Не переставая что-то записывать, Анна продолжила: – Вам как эксперту удалось определить, в какой день это произошло? Хотя бы примерно, по косвенным признакам.

– Могу поделиться догадками. Это случилось не позднее, чем за четыре дня до осмотра трупов, если говорить о безголовых. Визгора нашли позже. Вот и прибавляйте.

Стерхова сделала вывод:

– Значит, за три дня до прилета вертолета. Как вам удалось рассчитать этот срок?

– Рылся в мусоре. – Криминалист шмыгнул носом. – Пересчитал пустые банки из-под тушенки. Их оказалось пятьдесят шесть. Делаем вывод: если каждый, помимо прочей снеди, ел примерно по одной банке в день, то получается одиннадцать дней.

– Интересный метод, – усмехнулась Анна.

– Разумеется, расчеты приблизительны. Достоверно утверждать не могу.

– По-вашему, сколько времени после ножевых ранений прожил Визгор?

– А уж это проще простого. Полтора километра, на которые он удалился от зимовья, раненый прошел бы за два или за три часа. Все зависит от состояния и потери крови. Его добили сразу же, как только догнали. Вот и считайте.

– Знаете, о чем я подумала… – Стерхова помолчала. – Если все случилось ночью, и Визгору удалось бежать, значит убийца преследовал его в темноте. Не проще ли было дождаться рассвета и догнать его посветлу? По фотографии видно, что Визгор был не слишком тепло одет. С большой долей вероятности можно предположить, что утром убийца нашел бы только замерзший труп.

– Здесь я вам ничего не подскажу. В голову преступника не залезешь.

Анна вытащила из коробки пакет с волосом в стекляшках.

– С этим как?

– А вы не видели результата экспертизы? – ехидно спросил Ромашов.

– Видела. Но хочу услышать это от вас.

– Он не принадлежал ни одному из пяти.

– В том числе Холофидину? – уточнила Стерхова.

– В том числе. – Подтвердил криминалист. – Его тело не нашли, но родственники предоставили материал для извлечения ДНК и его отпечатки.

– Принадлежность следов на окурках и бутылках установили?

– Все принадлежат москвичам. – Ромашов чуть замешкался. – Был один неопознанный, смазанный пальчик на металлической части керосиновой лампы.

– Ага… – Стерхова записала: «Неопознанный отпечаток пальца на керосиновой лампе. Проверить!». – Теперь о содержании алкоголя в крови погибших.

Ромашов придвинул к себе папку с бумагами, полистал и, найдя нужный документ, развернул его к Анне.

– От полутора промилле у Визгора, до двух с половиной у остальных. Что соответствует опьянению средней степени у первого и сильному опьянению безголовых. Опираясь на формулу Видмарка, можно предположить, что каждый из них выпил около полулитра сорокаградусного алкоголя. Визгор, возможно, чуть меньше.

Стерхова достала из коробки бутылку виски и, взглянув на этикетку сказала:

– Сорок градусов, емкость 700 миллилитров. Следовательно, вечером перед убийством они