Бычья гора - Брайан Панович

– Я люблю тебя, Клейтон. Ты это знаешь. Когда я тебя встретила, я уже знала про твою семью, и меня это ужасно пугало, но я все равно любила тебя. Ничего не могла с этим поделать. И не хотела ничего с этим делать. Каждая клеточка моего тела кричала: собирай манатки и уезжай отсюда как можно дальше! Но я не смогла. Сердце не позволило. Мама сказала, что я не должна выходить за тебя замуж из-за твоего происхождения. Но я сказала, что она ошибается. Я знала, что это опасная затея, и мне не стыдно признаться, что какую-то часть меня даже немного заводило то, кем ты был раньше. Какая девушка не хочет, чтобы ее похитил преступник? Поэтому я осталась и вышла за тебя замуж. И ты решил изменить свою жизнь к лучшему. Сделать ее достойной. Никому еще не доверялась так сильно, как тебе тогда, и это было очень страшно, но я все-таки доверилась.

– Милая, я знаю.

– Верно. Ты знаешь. Но ты не знаешь, что мне до сих пор ужасно страшно. Потому что и сейчас, через одиннадцать лет, я все еще боюсь, что однажды вечером ты придешь и скажешь, что решил пойти по стопам своего папочки или, еще хуже, вообще не вернешься. И мне придется думать о том, не закопан ли ты где-то в яме с остальными, с кем твоя семья не поладила. Люди со значками вроде твоего убили Бакли, так что я все понимаю. Ты не хочешь, чтобы это случилось с Хэлфордом. Но ты не обязан никого спасать.

– Милая…

– Дай мне закончить, – она повернулась к нему лицом. – Я твоя жена и поклялась быть рядом с тобой в горе и в радости. Поверь, я отношусь к этой клятве серьезно. И еще поверь, что более точного определения «плохого», чем встреча с твоим сумасшедшим братцем и всем, что с ним связано, не найдешь. В общем, ты сделаешь то, что должен. Но послушай меня, Клейтон Берроуз, я не позволю какому-то копу, каким бы настоящим он ни был, затащить тебя в яму, из которой ты не сможешь выбраться, чтобы помочь человеку, который не хочет и не заслуживает твоей помощи.

– Он мой брат, Кейт.

– Он чертов псих, вот кто он такой.

– Но от этого не перестает быть моим братом. И членом моей семьи.

– Теперь твоя семья – это я. Я на первом месте. Это то, что ты обещал, когда надевал это кольцо мне на палец, и ты от этого не отвертишься. Никогда. Слышишь меня, шериф?

– Я слышу тебя, женщина.

Клейтон схватил ее за футболку и притянул к себе. Ему нравилось, когда она называла его шерифом. Он толкнул ее на спину и сам скользнул на нее сверху. Так ему не было видно стропил.

Глава 4

Кейт Берроуз 2015

Цифровые часы у изголовья Клейтона показывали 2:15. Мерцание цифр окрасило комнату в мягкие оранжевые тона и просачивалось под беспокойные веки Кейт. Обычно Клейтон, чтобы смягчить их свет, накидывал на часы футболку или что-нибудь еще, но сегодня забыл, и чертова штука не давала Кейт уснуть. В любом случае обычно она засыпала плохо, и вряд ли ей удалось бы выспаться сегодня ночью. Особенно после той бомбы, которую Клейтон только что сбросил на нее. Она любила его, в этом не было никаких сомнений, но никогда не претендовала на то, что понимает. Когда в жизни наступает момент, когда нужно просто принять вещи такими, как они есть, и жить дальше? Всякий раз, когда ее муж пытался помочь людям на этой горе, он получал по рукам, но все равно хватался за любую возможность попробовать снова. Это напомнило ей мультфильм «Снупи и мелочь пузатая», где Люси держит футбольный мяч, чтобы по нему ударил Чарли Браун. Все знают, что она уберет его в последний момент и бедный Чарли грохнется на спину; он и сам знает это, но пробует снова и снова, веря в доброту этого мира. Как-то она услышала, что безумие – это когда ты все время делаешь одно и то же, ожидая при этом разных результатов. Если так, то ее муж сумасшедший. Черт, а может, и она сама. В конце концов, эта история с шерифством была ее затеей.

Это был один из тех переломных моментов, которые подкрадываются исподтишка, без предупреждения, и меняют вашу жизнь навсегда. Они с Клейтоном встречались уже больше года, и он был полон решимости доказать ей и всем остальным, что совсем не похож на своего отца. И все же он казался каким-то потерянным. Возможно, именно это изначально и привлекло ее к нему. По тому, как он обрывал разговоры о своем детстве или резко менял тему всякий раз, когда об этом заходила речь, было ясно, что он видел и, возможно, делал вещи, которых стыдился, и это повлияло на него. Лишило того, что делает влюбленность в милую девушку, сидящую за столом напротив, такой приятной. Он всегда вел себя так, будто не заслуживает ничего хорошего в жизни. Того, что другие считают само собой разумеющимся. Он был сломлен, а ей нравилось чинить сломанное. Тогда она не знала этого о себе, но знала сейчас. И теперь, приближаясь к сорока годам, могла уже признать это. А еще она знала, что Клейтон сделал бы для нее тогда все, что она захочет. Все что угодно. Подобная власть над мужчиной в руках двадцатишестилетней женщины может быть опасной. Это ей тоже нравилось.

Они сидели в «Счастливчике» после службы в церкви, что многое значило уже само по себе. До нее Клейтон Берроуз и порога церковного не переступал, но вот посмотрите-ка на него: причесан, рубашка заправлена в брюки, и старательно делает вид, что ему это удобно. Делит с Кейт на двоих огромную тарелку булочек с персиковым вареньем и свежим сливочным маслом. В те времена фигура Кейт еще позволяла такие излишества. Это воспоминание заставило ее сунуть руки под одеяло, ущипнуть себя за складки жира на боках, а потом обхватить выпирающий живот руками.

Тем утром в закусочной говорили о том, что шериф Флауэрс уходит в отставку. Сэм Флауэрс был шерифом округа Макфоллс с тех пор, как она была маленькой девочкой, но потом произошла какая-то история с неудачной пьяной стрельбой, старик был вынужден уйти на пенсию, и местные сплетники возбужденно обсуждали эту новость. Кейт помнила, будто это случилось вчера, как небрежно она произнесла слова, изменившие их