Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов

пальто, и он приблизился к ней. Дотронулся до ее волос, и у нее забилось сердце… Олег нежно, едва касаясь губами, стал покрывать поцелуями каждый кусочек ее тела. Она подчинилась его ласковым рукам, и он перенес ее на кровать. А дальше… Дальше он повел ее шаг за шагом к блаженному краю пропасти. Она чувствовала, что с ней происходит что-то необычайное. Как в детстве, когда первый раз прыгнула в воду с вышки, испытав и страх, и отчаянное желание полета, и потом полет, когда сердце замерло и упало, и восторг охватил все ее существо.

Олег пытался полностью раствориться в ней, наслаждаясь близостью, угадывал и предвосхищал все смутные желания ее тела. Он вел ее, как в танце, то замедляя шаг, порой отступая, то набирая темп, с безукоризненным чувством ритма, неумолимо приближая к долгожданному восторгу. И, когда сладкая мука стала непереносима, они слились в гармонии. По наполненности ощущений этот миг вобрал в себя всю ее жизнь.

Марина открыла глаза и увидела над собой злое потное лицо Сергея. Насколько значителен был Сергей на работе, настолько примитивен в любви. Он истово и ритмично доделал свое дело и со стоном скатился с нее.

Она погладила его влажные волосы.

Сергей отдышался и открыл глаза.

Марина немигающим взглядом смотрела перед собой и машинально гладила его по голове.

— Гладишь меня словно собаку.

Она растерянно посмотрела на него.

— Что же делать?

— Тебе ведь не понравилось?

— Но ты же старался.

— Ты сведешь меня с ума.

— Я же говорила, что не стоит.

— Ты что издеваешься надо мной?

— С чего ты взял?

— Как ты собираешься жить со мной вместе?

— Я тебя предупреждала, что бесполезно…

— Что бесполезно? Ты хотела со мной разводиться до смерти Олега?

— Нет.

— В чем же дело?

— Что ты меня пытаешь? Я ничего не знаю. Ты что не видишь, что я мертвая?

— Врешь. Ты меня просто ревнуешь.

Марина повернула голову и удивленно посмотрела на него.

— Ревнуешь к моей секретарше. Катьке.

Марина пожала плечами.

— Значит, все-таки было.

— A-а, ты догадывалась и хотела отомстить мне. И отомстила! Знаешь, у тебя неплохо получилось. Я и думать забыл про Катьку.

Марина ничего не ответила и продолжала смотреть перед собой пустыми равнодушными глазами.

Он не выдержал и вскочил с кровати.

— Что ты молчишь? Что ты все время молчишь? О чем ты думаешь? Как ты можешь ненавидеть меня и продолжать спать со мной?

— С чего ты взял, что я тебя ненавижу? Мне просто жаль, что я узнала про Катюшу так поздно.

— Разве ты не догадывалась?

Марина пожала плечами.

— Догадывалась, не догадывалась… Какое сейчас это имеет значение?

— Представь себе, имеет. Для меня имеет.

— Хорошо, я скажу. Да, я догадывалась. Конечно, я догадывалась, что у тебя кто-то есть. Но мне казалось, это не серьезно.

Сергей усмехнулся.

— Конечно. У тебя все серьезно, а у меня нет.

— Ты зря сердишься. Как раз это меня и держало. И хотя ты за последнее время очень отдалился, но я чувствовала, что еще нужна тебе. Ты не забывал ни одной нашей даты, ты помнил все наши места…

— Как удобно, правда? Рядом, под боком, верный надежный пес, который и изменить-то тебе толком не может, а там «за уголком», — Сергей сжал кулаки, подумав про Олега, и с трудом выговорил то, что хотел: — Новое свежее чувство!

Марина видела такую ненависть в глазах мужа, что произносимые им слова уже не имели большого значения.

— Ведь Олег был моложе тебя лет на пять, не так ли? Да, именно так. Представляю, как тебе было лестно. Все у твоих ног! Только гордиться-то нечем. Ты знаешь, что Олег не пропускал ни одной юбки. С ним вся женская половина офиса переспала. Дешевка! Никто к нему серьезно не относился. Все знали, что он бабник. Все, кроме тебя. Не понимаю, как он тебя вообще заметил. Тебя и разглядеть-то можно только со второго или третьего раза. Говоришь вполголоса, — Сергей пренебрежительно махнул рукой, отвернулся и закурил прямо в спальне.

Марина лежала с закрытыми глазами и старалась не слушать его. Олега не стало. И все его забыли. Все, кроме Сергея. Не было дня, чтобы он не вспомнил про него. Марине были мучительны эти разговоры, и она могла бы положить им конец, если бы разошлась с мужем. Но она не хотела забывать Олега. А пока они жили вместе, тень Олега присутствовала рядом с ними постоянно. Правда, Сергей уже давно перестал щадить ее чувства. Его хватило ненадолго. От деликатности не осталось и следа. Марина прислушалась к тому, что он говорил.

— Ты хоть знаешь, что у Олега мать была алкоголичка? Она умерла, когда ему не было шести лет. И умерла, представь себе, под забором, от белой горячки. Как тебе это нравится? Его кое-как вырастил отец. И ты собираешься рожать от него ребенка. Это с такой наследственностью! Марина, я тебя не узнаю.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мне рассказал его отец, когда я встречался с ним на сорок дней.

— Все понятно.

— Марина, зачем тебе этот ребенок? Подумай хорошенько.

— Уже прошло четыре месяца. Все равно аборт делать поздно.

— Ерунда! Ты же знаешь мои связи. Я с легкостью могу устроить для тебя выкидыш.

— Выкидыш? — Марина грустно улыбнулась: — Ты ничего не понимаешь, у него уже бьется сердечко.

Сергей сломал в пепельнице недокуренную сигарету и, не сводя с Марины глаз, подошел к ней.

Выражение ее лица не изменилось.

Он откинул одеяло и лег рядом с ней.

— Сережа, не сейчас.

Но он ничего не слышал.

Олег сидел у Марины на кухне и ждал Сергея. Тогда между ними еще ничего не было. Марина накормила его ужином и просто так для поддержания разговора спросила про родителей.

— Вам действительно интересно? — удивился он.

— Очень. И, пожалуйста, не называй меня на «вы», мы же договорились.

Олег кивнул. Ему и самому так было проще.

Марина еще раз попросила:

— Расскажи.

Они были едва знакомы, и все их встречи — случайность, но Марина уже знала о нем больше, чем кто-либо. Он не был болтливым, но ей с легкостью выкладывал самые интимные подробности своей жизни.

— Не исключено, что я преувеличиваю; наверное, детские воспоминания, лишь наполовину, правда. Но, по-моему, моя мама была очень талантлива. У нее был красивый голос, и она мне в детстве много пела. И никогда потом я ничего подобного больше не слышал. И если бы она не вышла за отца замуж, то непременно стала певицей.