Искатель, 2004 №11 - Сергей Юрьевич Борисов

но на следующее утро, сразу после завтрака, к Марине пришел врач. Невропатолог. С ясными голубыми глазами и мягкими белыми руками. Врач Марине очень понравился. Она с первого же взгляда почувствовала к нему доверие. Сначала он попросил Марину обо всем ему подробно рассказать. И она рассказала. Все. А потом он сам стал задавать ей вопросы. Вопросы были разные. Некоторые совсем простые, а некоторые сложные и даже философские. О жизни. И Марина старалась отвечать не формально. Иногда она надолго задумывалась. Но врач не торопил ее. И ей казалось, что ему интересно, что она сейчас скажет. Ей было лестно его внимание и, казалось, что никто и никогда не понимал ее так хорошо, как этот врач, даже она сама…

— Марина, а, может быть, этот человек был на кого-то похож?

Она покачала головой.

— Не торопитесь, подумайте, его лицо было наполовину спрятано под шапочкой, но все же вы видели губы, подбородок, нос. Вы говорили, он улыбнулся. Подумайте… Не торопитесь…

Марина прикрыла глаза и честно старалась вспомнить и представить. Губы, подбородок… И слова врача вдруг ей напомнили другую палату. Олег лежал на спине, его голова была наполовину забинтована. Она села рядом с ним на стул. Провода. Приборы. Губы, подбородок, плечи, грудь и совсем не поврежденная правая рука. У нее из глаз потекли слезы. Она не узнала его сразу, потому что испугалась и потому, что это было невозможно. Она плакала, и никак не могла успокоиться.

— Господи, простите, мне так стыдно…

— Ничего, ничего поплачьте, это полезно. — Врач отошел к окну.

Марина немного успокоилась и заговорила:

— Неужели? Но это так странно… Действительно, он был похож… Он мне напомнил Олега.

Невропатолога звали Гарри Павлович, и после его визита количество приносимых ей таблеток заметно увеличилось. Красные, желтые, бело-коричневые капсулки… Марина попыталась узнать название выписанных лекарств. Ей сказали — витамины, и попросили не беспокоиться.

В полдень позвонил Сергей.

— Марина, почему ты не звонишь?

— Я все утро была занята: врачи, процедуры…

— Могла бы все же найти время. Ну, ладно. Как у тебя дела?

— Все нормально.

— Марина?

— Что такое?

— Почему я должен от посторонних людей узнавать о том, что с тобой происходит?

— От каких это посторонних?

— От врачей, разумеется.

— Интересно, что же тебе сказали врачи?

— А ты не хочешь сама рассказать?

— Нечего рассказывать, все как обычно.

— Ночное посещение — это для тебя обычное явление?

— Зачем спрашивать, если тебе все известно?

— Марина, я прошу тебя, не замыкайся. Я очень хочу тебе помочь.

Она промолчала.

— Я договорился, чтобы на ночь к тебе поместили сиделку. Ты не возражаешь?

— Сережа, а что ты обо всем этом думаешь, только честно?

— …Если честно, то, я думаю, что у тебя расстроились нервы. Это и не удивительно, если учесть, сколько всего ты пережила за последнее время.

— Зачем же тогда сиделка?

— Для твоего спокойствия.

— Когда я отсюда выйду?

— Мариночка, завтра я буду у тебя, тогда обо всем и поговорим.

— Мы же думали, что я не пробуду здесь больше трех дней.

— Тремя днями тут не обойдешься, неужели ты сама этого не чувствуешь?

Марина дала отбой и посмотрела на блюдечко с новой порцией таблеток. Разве можно беременным принимать столько лекарств?

Днем она обошла территорию больницы и поняла, как хорошо она охраняется. Кирпичный забор был опутан проволокой, закрученной в спирали. Наверное, это и есть «егоза». Охранник сказал, что если перелезать, то разорвет. Видимо, так и есть. Что же получается, что проникнуть извне нельзя? Значит, ночное посещение ей померещилось? Но она совершенно ясно видела. Вот именно! Ясно видела. Сумасшедшие тоже бывают абсолютно уверены в своих видениях. Что же, значит, она на пороге безумия? Может быть, именно так и сходят с ума?

Марина машинально дошла до беседки. Внутри никого не было. Она села на скамейку. На столе лежал слой снега. Кто-то прутиком изрисовал его маленькими человечками. Совсем незатейливыми. Как рисуют дети. Точка, точка, запятая, минус рожица кривая, ручки, ножки, огуречик…

Марина так задумалась, что не заметила, сколько времени она просидела над этими человечками. Вдруг в беседку заглянула девушка, которую она видела вчера.

Марина поднялась к ней навстречу.

— Пожалуйста, не уходите, давайте поговорим.

Девушка хмуро взглянула на Марину.

— Вы давно здесь находитесь?

— Какое вам дело до меня, что вы все ко мне лезете. — Девушка резко отвернулась и, сбежав со ступенек, направилась в сторону сосен.

Марина взяла в руки прутик и стала зачеркивать человечков. Неужели она попала в психушку? Вернее, в дородовое отделение психбольницы. А что? У беременных бывают разные патологии. Чем психическое расстройство не патология. Можно ведь сначала забеременеть, будучи совершенно нормальной, а потом заболеть душевно. Вот как она. Неужели все же она душевнобольная? Откуда тогда эта ясность мысли? А ребенок? Что будет с ее ребенком? Дадут ли ей возможность родить его, или за нее будут принимать решение врачи. И тогда… Вполне возможно, что они решат сделать ей стимуляцию. Выкидыш. На шестом месяце это, наверное, очень просто. И все скажут, что для ее же блага. Кто ей может сейчас помочь. Сергей? Гарри Павлович? Мама? Никто не поможет. Если она безумна, все будут ее сторониться.

Марина погуляла еще немножко. Казалось, что на улице гулять здесь не принято. Все довольствовались лоджиями. Марина решила пойти обедать в столовую, чтобы посмотреть на своих соседок. Столовая была похожа на кафе. Играла приятная музыка, и столики обслуживались симпатичными медсестрами в белых, как у официанток, наколках. Марина села и огляделась. Одни женщины. Некоторые совсем молоденькие. Средний возраст: от двадцати до сорока пяти. Примерно, конечно. У женщин разве точно определишь. Беременность была заметно не у многих. Наверное, у большинства ранние сроки.

К Марине подсела хорошенькая блондинка в стиле Мэрилин Монро, улыбнулась и представилась:

— Меня зовут Анжела, можно Лика, или Анжелика, как вам захочется, а может быть «тебе»?

— Почему бы нет. А я Марина.

Анжелика заказала обед, весьма обширный, если принять во внимание ее воздушность, и доверительно сказала:

— Кухня здесь отменная, жаль только, не подают спиртное. Граммов двести мартини были бы совсем не лишними, как ты на это смотришь?

Марина спросила напрямик:

— Беременным не очень-то показано спиртное.

Анжела лукаво улыбнулась и подняла вверх указательный пальчик:

— Беременным. Вот именно. А я-то уже нет. — Она наклонилась к Марине и положила ей руку на живот. — А у тебя там кто-то живет?

Марина сухо кивнула и спросила:

— А ты здесь давно?

— Да, нет. — Анжела покачала головой и похлопала ресницами. Белокурые кудряшки, как пружинки,