Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Извини. – Ханна проводит ладонью по лбу. – Я… да, все нормально. Очень устала. Не знаю, что на меня нашло последние два дня – чувствую себя как побитая.

– Неудивительно. Двадцать пятая неделя как-никак? – Уилл нежно целует ее в макушку. – Шесть месяцев. Почти третий триместр.

– Третий триместр? – Ханна взвешивает слова в уме, на мгновение отвлекшись от мыслей об Эйприл. – Третий триместр, ни черта себе! Мы выходим на финишную прямую, Уилл.

– Точно, – лучезарно улыбается он. В этот момент ребенок сильно толкается, такого она еще не испытывала. – Что случилось? Забыла что-нибудь?

– Нет. Ребенок… – Ханна прикладывает ладонь к животу и с изумлением чувствует отчетливый нажим, как если бы малыш пытался прорваться через кожу наружу наподобие инопланетного существа в фильме «Чужие». – О господи, Уилл, быстрее!

Уилл озадачен, не понимает, в чем дело, пока она не прижимает его руку к раздутому животу и не замирает в ожидании. Наконец вот он, новый толчок. Лицо Уилла озаряет улыбка.

– Матерь божья, – благоговейно произносит он. – Что это было? Это?..

– Да. Наш ребенок. – Широкая улыбка освещает ее лицо. Они стоят посредине спуска с платформы, мимо течет толпа, чужие чемоданы бьются о ее чемодан, люди шипят, недовольные препятствием. Ей все равно. В этот момент ее ничто не заботит, ничто, кроме ощущения горячей ладони Уилла на своем животе, на натянутой, как поверхность барабана, коже и движения ребенка в утробе.

– Боже мой, – медленно произносит Уилл, испытывая одновременно потрясение и восторг. – Он опять это сделает?

– Не знаю. – Ханна подхватывает чемодан. Уилл тут же перехватывает ручку чемодана, они возобновляют спуск. – Вроде успокоился. Но он еще себя покажет. Не могу поверить – ты тоже почувствовал!

– Ты не можешь? Это я не могу! – сияет Уилл. На щеках образуются ликующие складки. – Наш ребенок, Ханна! У нас будет ребенок!

– Я знаю, – улыбается она в ответ.

Ханна обнимает мужа и так сильно прижимает к себе, что он чуть не спотыкается. Сердце Ханны переполняет любовь. Странная неуверенность, которая мучила ее на протяжении всего пути в Эдинбург, исчезла, растворилась без следа. Как она могла в нем сомневаться? Как могла усомниться в собственном выборе? Ведь это все тот же Уилл, которого она любила и продолжает любить больше десяти лет. Мужчина, которого она изучила как свои пять пальцев.

– Любимый, – шепчет она, в ту самую секунду, как Уилл предлагает:

– Карри на ужин?

Оба хохочут, мир снова прекрасен и надежен. Уилл, ее муж, здесь, с ней, а Оксфорд далеко-далеко.

– Карри на ужин, – соглашается она. – А ты даже пива можешь выпить.

– Я теперь пью за троих, – с ухмылкой говорит он и щипает ее спину.

Сердце Ханны до краев наполняется любовью.

После

Этим вечером Ханна засыпает без труда, как не засыпала, кажется, целую вечность. Ее не будит давление плода на мочевой пузырь, не мучают судороги в ногах или изжога. Она ложится в десять, проваливается в сон и не просыпается целых десять часов.

В шесть утра ее что-то будит. Она не может понять, что именно – может, шум включившейся системы отопления. Бойлер в квартире старый и подчас, начиная работать в холодный день, издает странное постукивание. А может, разносчик молока звенит бутылками, когда велосипед подскакивает на булыжной мостовой.

Что бы это ни было, Ханна резко просыпается. Пролежав четверть часа, стараясь побороть желание сходить в туалет, она сдается и спускает ноги с кровати. Утро выдалось холодное, на улице еще темно, и воздух даже в коридоре пахнет зимой. Голые подошвы ног буквально сжимаются от прикосновения к ледяному кафельному полу.

Ханна заваривает чашку горячего чая, возвращается в постель и сует ноги под перину, чтобы согреть их рядом с Уиллом. Муж еще не проснулся. Глядя на его беззащитное во сне, потрясающе открытое лицо, она не может поверить, что восприняла вчерашний намек Хью всерьез. Не иначе это какое-то недоразумение, имеющее самое невинное объяснение. В отличие от старых построек на территории колледжа, корпус «Клоудс» – современное здание с хорошей звукоизоляцией. Слабый, приглушенный звук, проникший сквозь толщу бетона, – что он доказывает? Ведь Хью не видел Уилла.

И все же… Хью и Уилл закадычные друзья. Вспомнив, какую боль она уловила в голосе Хью, Ханна поеживается в теплой постели. Стал бы Хью такое говорить, если бы не был уверен на сто процентов?

Нужен человек, способный подкрепить алиби Уилла, заверить ее, что Уилл покинул Сомерсет именно в то время, о каком говорил сам. Кто это может подтвердить? Насколько известно, сестры Уилла не было дома в те выходные, мать проходит уже третий курс химиотерапии, а память отца слабеет с каждым днем. Нет никакого смысла звонить больной, престарелой паре и выпытывать, когда именно их сын покинул дом в выходные десять лет назад. Даже если родители Уилла что-то вспомнят, у Ханны никогда не будет уверенности в том, говорят они правду или пытаются прикрыть сына.

К сердцу подступает холод. Ей становится ясно: единственный человек, способный рассказать правду, это… сам Уилл.

Некоторое время она подумывает разбудить мужа и спросить его в лоб, чтобы услышать ответ: «Глупости! Ты прекрасно знаешь: я вернулся в воскресенье вечером».

На ум приходят полные тревоги слова Новембер: «Пожалуйста, ничего не предпринимайте, не поговорив сначала с полицией».

Ханна вспоминает и предупреждение Хью, говорившего, что обращение в полицию разворошит осиное гнездо?

Черт! Черт!

Ханна резко, резче, чем хотела, с громким стуком ставит чашку на тумбочку. Чай выплескивается.

Лежащий рядом Уилл шевелится.

– Который час?

Голос заспанный, полный любви. Мышцы Ханны расслабляются, словно одного присутствия мужа достаточно, чтобы развеять все тревоги. Страхи, такие реальные в минуту тишины несколько мгновений назад, исчезают, как будто она не взрослый человек, а включивший свет ребенок, которому приснился страшный сон.

– Полседьмого, – шепчет Ханна. Уилл кряхтит и кладет руку на раздавшуюся талию Ханны.

– Полседьмого? Смеешься? В выходные? Тебе не спится?

– Появится ребенок, поздно будет привыкать. Тренируйся заранее.

Ей не хочется признавать, что она не спит, потому что провалилась в мутный идиотский кошмар, в котором Уилл фигурирует как убийца Эйприл. Теперь, когда его рука лежит на животе Ханны, такая мысль представляется абсурдной.

– Давай проведем другую тренировку, – бормочет Уилл, прикасаясь теплыми, мягкими губами к ее коже и приятно щекоча. Ханна ныряет под одеяло. Тепло, уют и ободряющие прикосновения Уилла изгоняют призраков. По крайней мере, на некоторое время.

* * *

Потом Уилл готовит кофе на двоих, Ханна зевает и потягивается,