Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Райан ничего не говорит в ответ, но Ханна чувствует, что он кивает.

– Мне сказали…

Ханна воображает, что сейчас заявила бы Эйприл, с такой отчетливостью, словно ее подруга стоит прямо перед ней и буравит ледяным взглядом голубых глаз. «Не тяни кота за хвост!»

– Мне сказали, что Уилл в тот вечер находился в колледже, – выпаливает Ханна. – Что он был не в Сомерсете. Ты слышал, когда он возвратился?

– Что? – Райан ошарашен. Он явно не ожидал такого поворота. – Но… какая разница? Эйприл была жива перед тем, как Невилл поднялся по лестнице, и мертва на тот момент, когда он спустился. Никто другой не мог этого сделать. Ты сама так говорила в суде.

– Райан… – Хотя Ханна пытается сохранять спокойный тон, в голос проникают нотки отчаяния, которые ее собеседник, конечно, не может не заметить. – У меня сейчас нет времени подробно объяснять. Скажи: ты видел, как Уилл возвращался в колледж в тот вечер? Слышал какой-нибудь шум в его комнате? Алиби Уилла основано на том, что на момент смерти Эйприл его не было в Оксфорде. Ты можешь это подтвердить или нет?

– Я… – Уверенность исчезает из голоса Райана. – Я… не знаю. Надо подумать. Я не видел, когда он приехал. Первый раз я увидел, как он выходит из душа, примерно в обед.

– В воскресенье? – Мысли разбегаются. Сколько времени занимает возвращение из сельского района Сомерсета в Оксфорд в воскресный день? Полдень – критический рубеж, на границе возможного. – А раньше? Ничего не слышал? В его комнате?

– Полиция стучала в его дверь. Мне пришлось сказать им, что он уехал на выходные.

– В его комнату они не заходили, верно? Они не проверяли, есть ли кто-то внутри?

– Нет, не проверяли.

– А ты сам? Ты что-нибудь слышал? После того, как лег спать?

– Не помню. – Райан совершенно растерян, от привычного шутливого тона не осталось и следа. – Ханна, что все это значит?

Она закрывает глаза. Наплывает такая мощная волна слабости и тошноты, что приходится схватиться за подоконник.

– Я тебе позже перезвоню. Извини, Райан.

Она дает отбой и оборачивается.

На пороге стоит Уилл.

После

– Уилл! – Собственный голос звучит в ушах, как чужой, – приглушенно, резко. – Давно вернулся?

– Достаточно давно, – невозмутимо отвечает Уилл. В одной руке спортивная куртка, в другой – пакет с беконом.

Ханна машинально смотрит на часы – 7:59.

– Я не ждала тебя так рано.

– Аджеш заметил, что я торчу у дверей, и открыл пораньше.

О господи. Ханне становится не по себе. Какую часть разговора он мог услышать?

– Что за хрень здесь происходит? – спрашивает Уилл ровным, но таким ледяным тоном, какого Ханна прежде не слышала. И это говорит мужчина, которого она любит всеми фибрами своей души.

«Даже теми фибрами, что побудили тебя позвонить Райану и удостовериться в алиби мужа?» – издевательски шепчет внутренний голос. Ханна отмахивается от упрека, но уже готова разрыдаться.

– Ты думаешь, это я убил Эйприл? – с угрожающим спокойствием спрашивает Уилл.

Она отрицательно качает головой. На глаза наворачиваются предательские слезы.

– Нет! Нет!

– Минуту назад ты на другое намекала. – Уилл с величайшей аккуратностью опускает пакет с беконом на кухонную стойку и делает шаг навстречу Ханне.

Ее начинает трясти.

– Нет, Уилл, нет. Я никогда так не считала.

– Если так, какого черта ты не спросила меня?! – кричит он. На лбу Уилла пульсирует жилка.

Ханне кажется, что ее сейчас вырвет.

– Уилл, пожалуйста… – почти скулит она в ужасе.

В глазах мужа что-то вспыхивает, но Ханна не в силах определить, что именно. Гнев? Презрение? Ненависть?

– Спроси меня! – Уилл подступает ближе. Ей всегда нравился его высокий рост, стройное мускулистое тело, дающее ощущение защищенности, безопасности. Теперь все иначе. Уилл легко мог бы приподнять ее одной рукой, схватив за горло, и прижать к стене. – Спроси меня! – орет он. Слюна брызжет в лицо Ханны, она невольно зажмуривается. – Спроси, убивал ли я Эйприл!

Сердце Ханны выскакивает из груди. Картина перед глазами начинает слоиться и распадаться на части, напоминая помехи на экране телевизора. Ханна сознает, что дышит слишком часто, но ничего не может с этим поделать. «Подумай о ребенке!» – мысленно напоминает она себе.

И тут вдруг на нее снисходит спокойствие. Как будто она попала в зону тайфуна и на мгновение оказалась в самом эпицентре, где царит безмятежность.

Зрение проясняется, сердце бьется медленнее.

– Это ты убил Эйприл? – отчетливо выговаривая каждое слово, спрашивает она.

– А ты как думаешь? – отвечает вопросом на вопрос Уилл. И… усмехается.

Тело Ханны превращается в холодный неподвижный камень. Она стоит и смотрит на мужа, не в силах поверить своим ушам. Ведь она была совершенно уверена, что он ответит «нет».

Состояние ужаса и завороженности нарушает телефонный звонок.

– Кто это? Полиция? – спрашивает Уилл ледяным, насмешливо-грубым тоном.

В уме Ханны вновь мелькает фраза Новембер: «Пожалуйста, ничего не предпринимайте, не поговорив сначала с полицией».

О боже, какая же она дура!

– Ханна? – зовет Уилл. Он делает шаг к ней, она на шаг отступает. Телефон все еще звонит. Мобильник лежит на столе – достаточно протянуть руку. – Ты собираешься ответить на звонок?

Сердце бьется с такой скоростью, что его толчки ощущаются в запястьях и шее. В животе ворочается ребенок.

Уилл преграждает путь к выходу из кухни.

Какая же она дура…

Ханна отступает дальше, к окну, не спуская глаз с Уилла, свободной рукой наощупь берет телефон. Уилл делает еще один шаг вперед.

Она отступает дальше.

Уилл делает новый шаг вперед.

Ханна срывается с места.

Уилл ругается, однако, сделав последний шаг, он оказался между кухонным столом и дверью, что открывает Ханне путь к отступлению.

Она босиком выбегает из кухни в коридор и бегом спускается по лестнице. Сзади раздается грохот – Уилл, пытаясь настигнуть ее, опрокидывает кухонный стул. Мокрая от дождя булыжная мостовая обжигает ступни ледяным холодом. Ханна оскальзывается и, едва удерживая равновесие, бежит к выходу из узкого переулка. На лестнице громыхает Уилл.

Сердце вот-вот лопнет. Ханна одной рукой придерживает живот, словно это может защитить будущего ребенка. Заставляет себя побыстрее пробежать последние несколько метров между домами Стокбридж-Мьюз. И вот она на главной улице, скользя, огибает угол, подошвы кусает асфальтовое покрытие, уложенное по распоряжению горсовета. Ханна в отчаянии смотрит то в одну, то в другую сторону. Мимо проезжает машина. Потом еще одна. Они едут слишком быстро, чтобы вовремя затормозить, никто не замечает перепуганную беременную женщину, босиком бегущую по тротуару. Остановится кто-нибудь? Или лучше заскочить в какое-нибудь кафе? Ближайшее