Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Разумеется, – соглашается он с не менее кислым видом, чем у нее. – Если хочешь, я тоже дам показания. Но если ты им сейчас позвонишь, они скорее всего попросят тебя немедленно явиться в участок и написать заявление. Не хочешь ли сначала принять душ? Ты вся перепачкалась.

Ханна окидывает взглядом измятые треники, кровь на ступнях, тапочки Хью. Ей не терпится позвонить в полицию и довести дело до конца. Однако друг совершенно прав. Стоит запустить процесс, и она уже не сможет отговориться, мол, приедет через пару часов, только душ примет.

– Хорошо. Дельная мысль.

В животе бурчит. Ханна вдруг вспоминает, что с утра ничего не ела, и чуть не падает в обморок от голода.

– Прежде чем я пойду в душ, может, приготовишь мне тост?

Хью кивает:

– Конечно. Ступай на кухню, я все сделаю.

* * *

Через полчаса Ханна входит в роскошные, как дворец, отделанные мрамором туалетные покои и видит приготовленную для нее горячую ванну с пеной.

Вид ванны вызывает у Ханны сомнения. Она собиралась по-быстрому принять душ и сразу же отправиться в полицию. На часах, должно быть, не меньше десяти утра. Но ванна уже наполнена, глупо спускать набранную воду.

Отставив в сторону чашку с чаем, она стаскивает тренировочные штаны, футболку и нижнее белье, сбрасывает тапочки Хью и осторожно садится в теплую воду.

Ханну охватывает невыразимое блаженство. Обильная пена распространяет пряный цитрусовый аромат. Даже саднящие ступни не отвлекают от мысли, что теплая ванна – именно то, что ей сейчас нужнее всего. Ханна закрывает глаза, слезы, которые она сдерживала последний час, щиплют веки. Нельзя поддаваться слабости. Надо быть сильной, пойти в полицию, рассказать все, что ей известно, – ради Эйприл и Новембер, заслуживающих справедливости, ради Невилла, Райана, Эмили и всех, кто многие годы жил под нависающими над их головой тучами подозрений.

Скоро она испытает гнев. Ханна уже сейчас чувствует признаки появления раскаленной добела ярости, которая охватит ее, когда все закончится. Как он мог? Ей хочется встряхнуть Уилла, плюнуть ему в лицо, влепить пощечину.

Возможно, именно ярость спасет ее от отчаяния.

Лежа в ванной, она четко представляет, как все происходило.

Уилл вернулся пораньше, перелез через стену за корпусом «Клоудс», чтобы не идти в обход под главными воротами. Потом или преднамеренно, или по наитию вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, отправился к Эйприл.

Дверь квартиры, возможно, была открыта. Ханне казалось, что, отправляясь в бар, она ее заперла, но по истечении десяти лет у нее больше не было в этом уверенности. Или Эйприл уже пришла к тому времени и впустила Уилла. «Видишь? – должно быть, сказал он. – Я вернулся. Ты для меня важнее моей матери».

А потом что? Ссора? Нет, не ссора, иначе парни этажом ниже услышали бы голоса. Может, они просто пошипели друг на друга.

А может, Уилл уже находился в квартире до прихода Эйприл и что-то увидел. Еще один тест на беременность? Записку от Райана?

Он открыл дверь и с улыбкой заключил Эйприл в объятия. «Дай мне сначала смыть грим», – попросила она. Уилл позволил ей стереть с лица краску цвета терракоты. И когда Эйприл стояла, наклонившись над косметическим столиком с ватным тампоном в руках, подкрался сзади, протянул руки…

Но тут в дверь постучали.

Эйприл ничего не подозревала.

Она чмокнула Уилла в щеку и пошла открывать.

Уилл, скрывшись в спальне Эйприл, слышал, как она говорит с Невиллом. Консьерж принес посылку, Эйприл постаралась побыстрее его выпроводить, с лестницы послышался звук удаляющихся шагов.

Эйприл, широко улыбаясь, вернулась в гостиную.

«Я думала, он никогда не уйдет».

Уилл двинулся ей навстречу с протянутыми руками, но вместо того, чтобы взять ее лицо в ладони, как часто потом делал с Ханной, – сердце екает в груди, когда она об этом вспоминает, – он опустил руки на шею Эйприл и сжал их…

Нет, нет и нет! Отвращение настолько сильно, что Ханна вынуждена выпрямиться, ухватившись за борта ванны. Вода едва не выплескивается через край. Ничего подобного, Уилл на такое не способен!

Но тут на ум приходят десятки статей, прочитанных за последние годы, подтверждающие теорию о наиболее вероятной вине самых близких людей, статистика о количестве женщин, убитых теми, с кем они спали. Ханна вспоминает уклончивые намеки Джерайнта на бытовые убийства, сплетни, к которым отказывалась прислушиваться больше десяти лет. «Мне ее бойфренд никогда не нравился». «Говорят, она спала со всеми подряд». «А ведь его даже не заподозрили». Ханна всегда пропускала слухи мимо ушей, держалась того, что знала наверняка, веры, что Уилл на такое не способен.

Теперь, поняв, что он лгал ей все время, пока они были вместе, Ханна уже не так в этом уверена.

Сидя в ванне, она выпрямилась настолько резко, что в голове поплыло, по краям поля зрения засверкали маленькие вспышки, словно там притаились папарацци. Гинеколог предупреждала о возможном появлении таких вспышек. Может быть, вода слишком горячая?

– Только не в обморок, только не в обморок… – шепотом повторяет Ханна. Через пару мгновений, ей становится лучше.

Лучше, да не совсем. Ноги будто превратились в желе. При попытке встать, чего доброго, не выдержат ее веса.

Черт! Черт! «Сейчас неподходящее время, – упрашивает она свой организм. – Только не сейчас».

Ханна чувствует, как шевелится ребенок в животе. Это придает ей решимости. Как бы ни подводило собственное тело, вопрос не о ней, а о ребенке.

«Ребенок», – пронзает сердце мысль. Если подозрения оправдаются, то у ребенка не будет нормальных родителей. Отцом будет сидящий в тюрьме убийца.

Снова подкрадывается головокружение, на этот раз вместе с приливом тошноты. Только бы пронесло!

Тошнота усиливается, ей необходимо срочно добраться до унитаза. Ханна, дрожа, выбирается из ванны, поскальзывается на кафельном полу и падает на колени перед унитазом, содрогаясь от холода и шока.

Несколько минут она стоит на коленях, дрожа и роняя пену на прекрасный геометрический узор кафельного пола, затем медленно, очень медленно поднимается и наощупь подходит к вешалке для полотенец. Держится за раковину – падать нельзя, кроме нее у ребенка нет другой защиты.

Ханна оборачивается полотенцем и опускается на пол, прислонившись спиной к обогреваемому полотенцесушителю, взгляд блуждает, она ждет, когда уймется дрожь.

Но дрожь никак не кончается.

* * *

Проходит около часа, прежде чем Хью стучит в дверь.

– Ханна, как ты там? Не слышно ни звука.

Она не отвечает. Слишком сильно стучат зубы.

– Ханна? – встревоженно повторяет Хью. – Скажи что-нибудь.

Он ждет, стучит еще раз и