Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Самсон слабо улыбнулся. «А где остальные?»

«Смотрю на океан. В Македонии тусовщицы никогда не видят моря». Он расхохотался и опустошил бутылку. Самсон покачал головой и повёл его за локоть на пляж, где Симеон и Лупчо гоняли камни. Он потратил пять минут, объясняя ситуацию; гнев и возмущение пылали на лице Вука. Они договорились о цене операции: по 5000 евро наличными Лупчо и Симеону и 8000 Вуку.

«Анастасия — лучшая женщина в мире. Мы берём её к Самсону, чтобы он делал детей».

«Я же сказал, она замужем за Денисом».

Вук пожал плечами и выплюнул кусочек табака. «Самсон любит эту женщину, а эта чёртова мелочь».

«Следуйте за мной, и мы обсудим план дома. Кстати, Наджи там».

«Маленький сирийский ублюдок?»

«Он уже взрослый мужчина, и ты не можешь ходить и обзывать людей

«маленький сирийский ублюдок», Вук.

«Хитрый маленький ублюдок», — сказал Вук, пытаясь найти компромисс. Он пронзительно свистнул. Лупчо появился с пляжа в длинном кожаном пальто, с наушниками, закреплёнными подковами на шее, и поднял

рука. Симеон, с новой татуировкой под кадыком, с бритыми волосами, в рваных джинсах и красной толстовке с капюшоном, последовал за ним и указал пальцем с оттопыренным большим пальцем в сторону Самсона. Как только он понял, что они оба, вероятно, под кайфом, телефон в руке завибрировал, и он ответил на звонок от Зиллы.

«Это плохие новости», — сказала она. «Они нашли место, где она была — огонь был ещё тёплым. Там была какая-то еда и нож, похожий на тот, который, по словам старушки, Анастасия украла из её кухни».

«Может быть, она покинула лагерь?»

«На обочине дороги видны два ряда следов шин. Машины резко затормозили. Они на девяносто процентов уверены, что её поймали».

«Ты рассказал Денису?»

«Он сейчас в суде — неподходящий момент».

«А как насчет его плана Б?»

«Я понятия не имею, что это такое».

'Нет?'

'Нет.'

«Была ли какая-либо активность на банковских счетах?»

«Я отправила электронное письмо, — сказала она. — Информацию прислало агентство, так что она точная».

'Что происходит?'

«Всё это в электронном письме». Она теряла терпение.

«Хорошо, спасибо. Держи меня в курсе того, что происходит по ту сторону границы».

«Мы будем искать остаток дня, но после этого мне придется их вытаскивать».

Он повесил трубку, зашёл в дом и позвал Наджи, которого нигде не было видно. Не было и Харланда, чей универсал Volvo стоял рядом с арендованным белым Porsche. Он снова крикнул и вернулся к Вуку, который устроил разнос своим двум помощникам.

Сэмсон окинул взглядом происходящее. «Они совсем рехнулись», — сказал он. «Извините, но я не могу их использовать».

«Они принимают слишком много наркотиков, чтобы садиться за руль ночью».

«Я не потерплю их даже близко к этой операции. Их нет».

Я оплачу их расходы и дам каждому по тысяче долларов за то, что он отвезет вас сюда.

«Пусть будет тысяча пятьсот», — сказал Вук.

«Хорошо, но им лучше уехать сейчас», — сказал он, отсчитав деньги и добавив 500 евро в качестве щедрой надбавки на топливо. «Теперь ждите здесь», — сказал он Вуку. «Я пойду к нашему хозяину».

Он нашёл внутри Наджи и отправил ему письмо от Зиллы. «Посмотри письмо, которое я тебе только что отправил – там много полезной информации. Возможно, что-то тебя озарит». Наджи сунул ноутбук под мышку и дёрнул за кольцо на банке колы.

Харланд стоял сзади, стоя над колодой с топором в руках, и смотрел на стаю птиц, появившуюся над заливом. «Скворцы, — сказал он. — Они мигрируют в Западную Европу».

«Они думают, что ее снова поймали», — сказал Сэмсон.

Харланд повернулся к нему. «Мне жаль это слышать, но это неудивительно». Он воткнул топор в колоду и снял перчатки. «Значит, ты продолжаешь». Он подошёл к Сэмсону и схватил его за плечи. «Как, чёрт возьми, ты рассчитываешь, что это сработает? Подумай сам. Ты провёл в этом баре ровно пять минут. Внутри никого нет. Ты ничего не знаешь о расписании Крейна. Понятия не имеешь, есть ли у него телохранители, какое подкрепление они могут вызвать. А если каким-то незаслуженным чудом тебе всё-таки удастся схватить Крейна, ты не знаешь, как связаться с теми, кто держит Анастасию, и даже не придумаешь, куда спрячешь этого ублюдка, пока не сделаешь это. Если только у тебя нет чего-то действительно стоящего в рукаве, я бы посоветовал тебе отказаться от всей этой затеи».

«Я должен идти вперёд. Это её единственный шанс». Он взглянул на телефон, который только что завибрировал, получив сообщение от Зиллы Ди.

«Похоже, он тонет», — сказал он. «А про Анастасию всё слышно». Он зачитал текст Харланду.

«Публичность нам не нужна», — сказал Харланд. «Послушайте. Я помогу, но когда я говорю, что не буду что-то делать, пожалуйста, не спорьте. Мы воспользуемся хижиной Йоханнеса. Там есть ключ, но нам придётся взломать её, потому что он не может быть в этом замешан. Я потом всё исправлю».

И добавьте что-нибудь за неудобства. — Он протянул руку. — Тысячи будет достаточно.

Самсон передал ему деньги.

«Ты ни слова не должен говорить об этом Ульрике. Она вернулась в город и думает, что я просто присматриваю за тобой здесь. Понятно?»

«Да, конечно. Спасибо, я очень благодарен».

«Скажите мне спасибо, когда мы её вытащим», — сказал Харланд. Он взглянул на колокольчик, который вдруг затрепетал на низкой ветке. «Надвигается плохая погода. Это может быть нам на руку».

Самсон рассказал о потере Симеона и Лупчо.

«Не беспокойтесь об этом», — сказал Харланд. «У меня появилась идея, и я сейчас поговорю с некоторыми людьми».

«Посмотри на закат, Анастасия», — сказал Кирилл и дернул подбородком в сторону оранжевой полосы в облаках на западе. «Смотри, ведь это твой последний закат».

Кирилл изменился. Он больше не притворялся садистом-убийцей и обращался с ней так же грубо, как те, кто бросил её в машину. Она тоже изменилась. Она смирилась с неизбежностью смерти и молилась лишь о том, чтобы он не изнасиловал её, прежде чем лишить жизни.

Она тупо смотрела на закат. Ей никогда не нравились банальные закаты, да и этот был не особенно красив – просто знак, что день подходит к концу. Больше она такого не увидит. Ну и что?

Она не имела значения. Её время прошло.

«Тебе нравится закат?»

«Трудно осознать, когда тебе больно», — сказала она. Они стояли на открытом пространстве, а вокруг были