Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Недолго думая, она сообщила мне адрес человека, с которым она провела тот вечер. Им оказался известный в наших местах ландшафтный дизайнер, и меня это ничуть не удивило, поскольку, повторюсь, сад у графини был на редкость хорош. Я встретился с этим дизайнером, и тот подтвердил слова графини: она действительно пробыла с ним весь вечер, а к одиннадцати часам он сам отвез её домой на машине.

Тогда я перепроверил алиби племянника. Я позвонил организатору встречи в Авиньоне, о которой мне рассказывал Фредди, и, узнав, что молодой человек действительно там был, попросил встретиться с главой банка, где тот работал.

Узнав о цели моего визита, начальник Фредди выслушал меня и поведал мне о том, с какого рода трудностями столкнулся его самовлюбленный сотрудник.

– Дело в том, что Фредди де Гитон-Морво ошибся с инвестированием, из-за чего мы потеряли значительную сумму денег.

– Насколько значительную? – рискнул уточнить я.

– Это уже не столь важно, месье, поскольку вся сумма была сегодня возмещена его поручителем.

– Вот как? И кто же он, этот загадочный поручитель?

– Некто господин Варленберг, ювелир. В Авиньоне у него собственная ювелирная лавка.

Я незамедлительно выехал к этому Варленбергу, и тот подтвердил, что получил от Фредди драгоценностей на крупную сумму. Молодой человек сказал ему, что те принадлежали его семье, и что он «получил» их накануне. Однако, когда я пожелал увидеть драгоценности, ювелир принялся отнекиваться, уверяя, что их нет под рукой. Тогда мне пришлось раскрыть ему истинную цель моего визита: кражу и возможные последствия для него, как для соучастника и укрывателя. Не колеблясь ни минуты, ювелир тотчас же предоставил мне искомое. Он и впрямь не собирался расплачиваться за чужие преступления!

Изъяв драгоценности, я вернул их законному владельцу и рассказал всё, как было. Что ж, мне удалось закрыть еще одно дело, и…

* * *

– Но что же стало с графом, графиней и всем семейством? – не могли не спросить заинтересованные гости.

– Граф явно был потрясён случившимся. Ужасная правда сильно подорвала его здоровье, так что спустя некоторое время его хватил удар, надолго приковавший его к инвалидному креслу. Однако со временем ему стало лучше, и, благодаря заботливому уходу дочери, с которой он сильно сблизился, граф пошёл на поправку. Примирение отца и дочери было не слишком эмоциональным, но зато с тех пор они ни разу не ссорились. Она до сих пор не замужем и остается единственной графской наследницей.

Что же до мадам графини… Ну, скажем так, после той истории мы стали «хорошими» приятелями и великими заговорщиками, ведь её тайну я так и не выдал. Много воды утекло с тех пор, но она всё так же элегантна и высокомерна.

Наконец, племяннику очень повезло, что граф, боясь запятнать честь своего славного имени, отозвал судебный иск. Сказать по правде, этот Фредди всегда казался мне весьма заурядной личностью. Не знаю, где он теперь, но уж поверьте – точно не в поместье!

Весьма деликатное дело

– Комиссар Барде, войдите.

Тон у него был мрачный, как у онколога, объявляющего о рецидиве своему больному. Дивизионный комиссар Люсьен Бельмар – бог в некотором роде. Несомненно, великий полицейский. Его имя было связано с несколькими очень крупными делами. Жорж Барде понимал, что не нравится ему. Почему? Да кто же его знает. Но он вызвал именно его, чтобы поручить весьма деликатное дело.

– Смерть в больнице с постановкой в стиле садо-мазо. Важная шишка, он занимался политикой. Вы хорошо знаете эту публику. Я рассчитываю на ваши ум и мастерство. Вы там во всём разберётесь, и всё будет хорошо.

Бельмар не достиг бы такого уровня, тоже не будучи политиком. И он рассуждал так: он, не колеблясь, пожертвует пешкой, если это будет необходимо. Жорж Барде будет идеальным предохранителем, если возникнут проблемы.

Но комиссар Барде ненавидел манипуляции и молчал. Дивизионный комиссар ждал ответа. Жорж Барде осмотрел кабинет. Ни фотографий, ни каких-то декоративных элементов. Все очень сурово. В кабинете царила атмосфера 70-х годов с дверью, обитой войлоком, и соответствующей мебелью.

– Господин дивизионный комиссар, я всё сделаю оперативно.

Это ни к чему его не обязывало. Дивизионный комиссар был доволен его ответом.

– Возьмите своего Лямотта. И я выделил Брюнеля вам в помощь.

Самого тупого. Комиссар Барде постарался не показать раздражения. Он поблагодарил дивизионного комиссара Бельмара и быстро ушел.

– Держите меня в курсе всего, что обнаружите.

* * *

Комиссар Барде с облегчением покинул центральное управление. Он глубоко дышал. Воздух лёгкий, первый приход весны после зимы, не желавшей заканчиваться.

В служебном автомобиле его ждал инспектор Лямотт.

Ехать было недалеко. Лямотт припарковался на тротуаре недалеко от больницы.

Здание было довольно массивное. Комиссар Барде любил попадать в атмосферу места преступления. Здание – явно середины прошлого века. Плоские фасады, без рельефов. Всё в определенном порядке. Солнце, здание напротив со сдержанной колоннадой, молодая пара в белых халатах и со стетоскопами на груди.

«Клиника для вашего здоровья: скоро здесь будет медицина будущего…»

Дальше на плакате были перечислены четыре фамилии, в том числе было дано имя профессора Ришара Ламара, председателя правления. Он и был жертвой.

* * *

Инспектор Брюнель из центрального управления, высоченный детина со стильной бородкой, уже ждал их.

Вся больница, кажется, была в курсе. Неоднородная, но компактная масса людей стояла перед зданием. Эта ленивая толпа сильно раздражала комиссара Барде. Перемещение в этой липкой среде требовало сумасшедшей энергии. Кроме того, мёртвые всегда приводили его в плохое настроение. Персонал больницы был рад выкурить сигаретку, не испытывая холода и без дождя. Белый цвет доминировал, но и синий тоже имел место. Группы больных – очень компактные. Комиссар Барде не мог больше сдерживать раздражение. Всё какое-то вязкое. Снаружи – пульсирующая жизнь, страсти и ненависть. Здесь – состояние патологии, болезнь. Снаружи эти лица, груди и ягодицы вызывают желание. Тут – ни сладострастия, ни удовольствия. Но все здесь, похоже, счастливы. Никакой тяжести на лицах. Все глубоко дышат тёплым воздухом и выставляют свои шкуры под первые солнечные лучи. Как будто эта долгожданная весна объявляет и об их собственном возрождении, об их исцелении. Человек изобрёл языческую религию, надежду. Комиссару Барде это не нравилось.

Холл больницы был почти пуст. Шумы – словно приглушены. Комиссар Барде заметил отсутствие информационных указателей. Он ненавидел зависеть от кого-либо. Он считал, что это ослабляет его. Он решил спросить, где находится