Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

было больше авианосцев, чем у него, но какая от них польза президентам, которых отстранили от власти прежде, чем у них хватило смелости ими воспользоваться? Даже те, у кого хватило смелости, не могли распоряжаться своей властью по своему усмотрению. Всё требовало политической поддержки. Они не могли купить новое оружие без одобрения Конгресса. Они не могли подняться на борт кораблей без недельного согласования с Пентагоном. А когда срок их полномочий истекал, бывшему президенту было бы трудно даже добиться для своей жены приглашения на обед в Военно-морской академии.

Для российского президента не было ничего столь жалкого.

Таких американских лидеров было пруд пруди.

Он не испытывал к ним ничего, кроме презрения.

Владимир уже сидел за столом напротив четверых из них. Каждый раз, когда действующий президент проигрывал выборы, всё американское руководство возвращалось к исходной точке, не сохраняя ни тактических, ни стратегических преимуществ, достигнутых предыдущей администрацией.

Для россиян, которые гордились своим терпением, любую неудачу всегда можно было исправить, просто переждав электоральный цикл. Противостояние Москвы и Вашингтона было похоже на шахматную партию, растянувшуюся на десятилетия, и американцам приходилось заново осваивать все правила каждые восемь лет.

Ожесточенные межпартийные споры привели к тому, что новая администрация в Вашингтоне оказалась неспособной продолжать стратегию своей предшественницы.

Более того, все, что они делали, каждый их шаг, каждая битва, в которой они участвовали, и каждый солдат, которого они отправляли на поле боя, были полностью основаны на краткосрочных внутренних проблемах.

Пентагон растрачивал свой огромный оборонный бюджет, заказывая оборудование в зависимости от того, какие производители оружия находились в колеблющихся электоральных штатах, какие сенаторы заседали в комитете по ассигнованиям и какие корпорации сделали необходимые взносы в избирательную кампанию.

У них все было наоборот.

Они ставят политику и деньги выше даже жизней солдат.

Владимир был уверен в одном: если именно это подразумевалось под демократией и верховенством закона, то Америка и Запад смогут это сохранить.

Россия встала на путь восстановления способности не только угрожать войной, но и сражаться и побеждать. Демократические реформы и укрепление гражданского общества не способствовали достижению этой цели.

По его мнению, демократии находились в процессе упадка, их реальные военные возможности с каждым днем ослабевали, уступая место упадку и слабости.

Если бы Америка была Афинами, Россия была бы Спартой.

Вместо парламента у него будут солдаты.

Он верил, что был послан на землю, чтобы восстановить огромную армию России. Именно армия Сталина, армия, победившая Наполеона, остановила Гитлера.

Это была армия, которая однажды победит Америку.

Он знал, что сможет перехитрить любого президента, которого американцы ему поставят. Эти президенты действовали зигзагообразно на каждых выборах, в то время как он, единоличный, всемогущий, сосредоточенный на одной цели, вёл длительную игру.

Двадцать лет — это вечность в американской политике. Сам Владимир уже пробыл у власти дольше.

Даже если бы Америка выбрала человека, который всё это видел, президента, который хотел бы играть в долгую игру и сосредоточиться на победе и опережении России, это ничего бы не изменило. Он бы ушёл с поста ещё до того, как игра закончилась бы.

Президенты США не владели Америкой. Им не дали ни малейшего намека на власть, необходимую для игры. Они не могли грабить

Банки. Они не могли контролировать свои доходы от нефти и газа. Выходя на Нью-Йоркскую фондовую биржу, они могли надеяться разве что на возможность позвонить в колокол, открывающий торги.

Они не были королями.

Они были государственными служащими, слугами народа, никому не нужными талисманами, которых, как и мэров маленьких городов, выводили перерезать ленточки и махать руками с платформ для парада на осенней ярмарке.

Это были не львы.

Это были овцы.

Слабее слабых, несмотря на все, чем они якобы обладали.

Владимир снова посмотрел на часы и не мог поверить, как долго он ждал. Надо бы подать Медведеву пример, подумал он. Научить его хорошим манерам.

Сигара у него догорала, он бросил её в пепельницу и подошёл к барной стойке. Перед ним стояла коллекция лучших в мире водок, разложенных в хрустальных бутылках и графинах, сверкавших в лучах солнца из окна. Он выбрал один и попросил лёд.

Он плюхнулся в кожаное кресло у камина и уставился на пламя.

Сидя там в своем ярком костюме, с элегантно держащим стакан в руке, он был похож на мафиози из голливудского фильма.

Он всегда питал слабость к гангстерским фильмам. Он считал Скорсезе одним из величайших гениев XX века.

Когда Владимир представлял себе власть, он представлял Роберта Де Ниро в фильме «Казино» . Более того, он годами копировал свой публичный образ, копируя образ Сэма Ротштейна, который играл Де Ниро. Каждую манеру, каждый жест, каждый мимик он отрабатывал перед зеркалом, пока не добился нужного результата.

Для Владимира сила человека зависела лишь от его поступков, в том числе и от того, как он держался, как затягивался сигаретой или как потягивал скотч так, что лед звенел о стакан.

Фотографии, сделанные на протяжении его карьеры, демонстрируют постепенный переход от чопорного офицера КГБ к самодовольному мировому лидеру современности, известному своими гладко зачесанными назад волосами и золотыми украшениями.

Он был первым человеком со времён царя, который ходил по коридорам Кремля в костюмах, которые не были чёрными, коричневыми или серыми. Он поручил Gucci и Tom Ford прислать портных и провести личные примерки. На недавнем саммите он ошеломил публику винно-красным бархатным блейзером, брюками в тон и жёлтой рубашкой. Во время последующей фотосессии он позировал с этим невзрачным…

Канцлер Германии намеренно не прилагает никаких усилий, чтобы отвести от ее лица дым от своей сигары.

Вот как выглядела власть.

Эти изображения послали миру тщательно продуманное послание.

Они говорили: «Береги спину». Унижение России закончилось. Америка недолго будет единственной игрой в этом городе.

Политика была не сложнее, чем в таком месте, как Вегас, в восьмидесятых.

Всем управляли гангстеры, признавали это люди или нет. Чтобы добраться до вершины, приходилось бороться, и бороться грязно.

Все это была игра.

Вот о чём забыл Запад. Лондон, Париж, Берлин, Вашингтон – все они были больше озабочены политкорректными тонкостями, чем неприглядной правдой грубой силы.

Чтобы с тобой обращались как с королем, нужно было вести себя как зверь.

Будущее принадлежит тем, кто готов окунуться в грязь и мерзость.

Сильные мира сего были дикими животными. И, как и у других хищников, их естественная среда обитания находилась под угрозой. Таким людям, как Владимир, больше не было места ни в Америке, ни в Западной Европе.

Их