Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– И где же сейчас этот человек? – спросил Рэндал. – Строит козни, замышляя поквитаться?

– Вряд ли, – ответил его отец. – На прошлой неделе он потерял свой дом. В тот же день от него ушла жена, забрав с собой детей. Я слышал, что сегодня утром он выбросился с крыши бывшего своего здания. Того, которое я купил в прошлом месяце. Он – всего лишь пятно на тротуаре, сынок.

Рэндал не знал, что сказать, но тут вдруг что-то почувствовал. Какую-то искорку в животе. Приятное возбуждение.

– Видишь ли, сынок, любой тупой ублюдок способен нажать на спусковой крючок. Если ты хочешь убить своего врага, тебе нужно использовать свой мозг. Свою хитрость. Нет ничего упоительней, чем полностью уничтожить человека. Наблюдать, как он распадается на части. Смотреть, как его богатство, его достоинство, его личность постепенно исчезают, растворяются без следа. Это власть, сынок. Это настоящая власть. Вот почему я хочу, чтобы ты работал на меня. Когда-нибудь ты сможешь возглавить дело. Управлять компанией вместо меня. Знаешь, в тебе это есть. В твоем маленьком сердечке живет убийца.

Рэндал прекрасно помнил этот разговор. Помнил, как чокался с отцом, как тот смеялся над тем, что его соперник покончил с собой в канун Рождества, но вовсе не это вызывало у Корна приятные воспоминания. И дело было не в той близости с отцом, которая была для него непривычной. Они никогда не испытывали особой привязанности друг к другу, да и никогда такого не будет. Нет, это было что-то совсем другое.

Еще в том юном возрасте Корн понял, чем хочет заниматься всю оставшуюся жизнь. Деньги его не интересовали, а финансовые вопросы наводили на него скуку. Он не хотел отчитываться ни перед другими акционерами, ни перед инвесторами, ни, не дай бог, иметь дело хоть с какими-то клиентами.

Нет, он хотел власти. Просто и ясно.

Власти, которая была в глазах у его отца в ту ночь.

Власти над жизнью и смертью.

Потребовалось какое-то время, чтобы ужиться с этим желанием, хотя оно казалось ему совершенно естественным. Корн перестал бороться с ним, когда поступил на юридический факультет. Уже тогда он знал, что станет прокурором, а затем и окружным прокурором – в первую очередь обвинителем. Но ему требовалось сменить место жительства: в Нью-Йорке подобное занятие не было бы связано со смертной казнью [314].

Предстояло найти какой-нибудь небольшой округ, дослужиться там до окружного прокурора и обрести искомую власть. Ради которой Корн и жил. Ради того химического, эмоционального и даже сексуального кайфа, который приходит, когда смотришь, как человек дергается на электрическом стуле, и понимаешь, что это ты отправил его туда. И что у тебя хватает власти и умения для того, чтобы проделать это еще раз. И еще. И еще…

Потом Корн открыл свой лэптоп, вставил флэшку и просмотрел хранящуюся на ней видеозапись. А когда опять закрыл его, то ощутил острое возбуждение. Дюбуа был невиновен. Мысль о том, что его осудят и что он будет наблюдать за его казнью, стала намного приятнее. Если запись с флэшки когда-нибудь выплывет наружу, это погубит его, а для Дюбуа станет пропуском на свободу. Корн не мог этого допустить. Он мог бы прямо сейчас спуститься вниз, достать из ящика с инструментами молоток и растолочь эту штуковину в порошок.

Однако Корн понимал, что разумней всего придержать эту флэшку при себе. Теперь он знал, кто убил Скайлар Эдвардс, и это давало ему рычаг воздействия. Пастор и раньше был своего рода союзником. А теперь он мог стать оружием Корна, если правильно все разыграть.

Корн выключил лампу в спальне и лег на все ту же кровать. Он так и не поел, да есть ему и не хотелось. Надо было поспать. Утром должен был начаться суд над Дюбуа.

Едва он начал засыпать, как зазвонил его сотовый телефон. Корн потянулся за ним.

– Том, уже поздно. В чем дело? – спросил он. Звонил его помощник, Вингфилд. Вероятно, с известием о самоубийстве Ломакса.

– Я приглядывал за Флинном, как вы и просили. Короче говоря, есть кое-какие достижения.

– И какие же?

– Я проследил за ним до одного мясного ресторана, стараясь не попадаться на глаза, а там произошло нечто невероятное. Вошла одна из присяжных, подсела к Флинну, и они разговорились.

– Присяжных по делу Дюбуа? – встрепенулся Корн, садясь.

– Вот именно. Сэнди Бойетт. Я проследил за ней до ее квартиры после этой встречи и убедился, что это была именно она.

– Думаешь, он пытался подкупить ее? Ты не видел, чтобы они чем-нибудь обменивались? Какими-нибудь пакетами? Свертками?

– Нет, они просто разговаривали.

– Это очень важно, Том! Мне нужно, чтобы ты хорошенько подумал. Как он встретился с ней в этом ресторане? Они появились там примерно в одно и то же время?

– Он уже был там, ужинал с тем старым судьей и своей помощницей, Брукс. Они ушли, а Флинн остался. А потом вошла эта присяжная и направилась прямиком к его столику.

– Он подозвал ее к себе?

– Нет, насколько я помню.

– Она просто подошла и села напротив него?

– Угу, и они сразу же начали о чем-то переговариваться. Похоже, Флинн ожидал ее появления.

– О чем они говорили?

– Я не мог подобраться достаточно близко, чтобы хоть что-то расслышать. Но разговаривали они минут двадцать. А потом он ушел.

– Этого недостаточно, – сказал Корн. – На данный момент все, что у нас есть, это то, что Флинн о чем-то разговаривал с этой присяжной в общественном ресторане, – чего, конечно, ему делать не следовало, но этого недостаточно для того, чтобы обвинить его в попытке оказать влияние на жюри. Нам нужно что-то более серьезное. Гораздо более серьезное.

– Вы расскажете об этом судье? Вы сможете добиться отстранения этой присяжной от участия в процессе и чтобы Флинну влетело от коллегии адвокатов?

– Нет. Этого явно мало. Мы могли бы надолго упрятать Флинна за решетку вместе с этой женщиной, но нам нужны доказательства того, что деньги перешли из рук в руки. У тебя есть хотя бы фотография, на которой они вместе?

– Конечно же, есть. Если речь идет о подкупе – на что это очень похоже, – то я могу получить ордер на проверку ее банковских счетов.

– Флинн для этого слишком умен, – сказал Корн. – Это будут только наличные. И ничего, что способно привести к нему. Впрочем, если мы найдем эти наличные, то этого может быть достаточно,