Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - Себастьян Фитцек

– Если хотите, могу по-быстрому ввести вас в курс дела прямо сейчас. Иногда такие события выглядят не столь пугающе, когда вы знаете процедуру и представляете, что там будет происходить изо дня в день. Я могу встретиться с Фрэнсисом и чуть позже. Мне не трудно, – сказал он.

Дверь приоткрылась чуть шире, но Эстер ничего не сказала. Она все еще размышляла. На данный момент этот суд был самым важным событием в ее жизни. Это было последнее, что можно было сделать для ее дочери, и она хотела, чтобы человек, убивший ее, заплатил за это. Хотела знать об этом абсолютно все. Мысли Эстер сейчас были такими же, как у любой скорбящей матери, и Пастор знал это.

– Хорошо, если вы расскажете мне, что сказал окружной прокурор, это будет очень любезно с вашей стороны. Не хотите зайти на минутку?

– Конечно, – сказал Пастор.

Эстер провела его внутрь, на маленькую кухоньку. Встала, прислонившись спиной к стойке, скрестив руки на груди и избегая взгляда Пастора.

– Ну, так что будет завтра? Он изменит свои показания? Я читала об этом в некоторых газетных статьях, посвященных аналогичным делам. Чтобы избежать смертной казни, они признают свою вину, и в суде уже нет необходимости. Лучше уж так. Я просто не знаю, сколько еще мы сможем вынести.

– Такое вполне может произойти. У меня нет сведений о том, что Дюбуа планирует так поступить, но я бы не стал безоговорочно на это ставить. Мистер Корн требует смертной казни. И, как правило, он ее добивается. Что бы вы при этом почувствовали? В смысле, если Дюбуа приговорят к смерти?

Она пожала плечами, покачала головой.

– Даже не знаю… Сначала я хотела, чтобы он умер. Я знаю это. Но я не знаю, к чему приведет его смерть. Не знаю, что я чувствую по этому поводу. Наверное, он и вправду заслуживает смерти, но я не уверена, хочу ли через все это проходить.

– Я знаю, что это тяжело. Судебный процесс будет проходить довольно быстро. Мистер Корн не из тех юристов, которые разводят долгую канитель. Ради родных и близких потерпевших, как вы понимаете. Некоторые юристы растягивают судебные процессы на многие недели. Он же будет работать намного быстрее, дело это не из сложных.

– Я рада.

Взявшись за спинку стула, стоящего за обеденным столом, Пастор спросил:

– Вы не возражаете?

Она покачала головой, он выдвинул его и сел.

– Я уже давно хотел с вами поговорить, Эстер. Я знаю, вы не согласны с некоторыми моими взглядами, но уверяю вас: я ни в коем случае не хочу вас как-то принизить. Я видел слишком много страданий в этом округе. И таким людям, как Фрэнсис, пора уже встать на ноги. Твердо заявить, что мы не потерпим подобного насилия.

Выражение ее лица изменилось. Она покачала головой и, оглядев кухню, наконец нашла пачку «Кэмела» за сахарницей. Оторвала спичку от упаковки, лежащей у плиты, прикурила сигарету, выпустила в потолок облачко дыма, но ничего не сказала.

– Фрэнсис – хороший человек. Черт возьми, вы оба с ним хорошие люди! И я столько раз это видел – когда белые люди не хотят защититься от тех, кто может причинить им вред.

Иронический смех Эстер перешел в кашель, и она прикрыла рот рукой, пока прочищала горло. Затем спросила:

– Вы хотите сказать, что угроза исходит со стороны черных? Я не верю в эту вашу расистскую чушь! Фрэнсису больно, очень больно. Он сейчас неважно соображает, и я не хочу, чтобы вы или ваши приятели наполняли его голову ненавистью. Разве с него не хватит?

– У вас обоих…

– Подождите, подождите минутку… Так вот в чем дело? Вы пришли сюда, чтобы поговорить со мной? Использовать этот судебный процесс по делу об убийстве моей дочери как предлог, чтобы попытаться меня переубедить?

– Дело не в вас. Нам нужен Фрэнсис. Да, это так. Такие люди, как он, важны для нас. Но теперь, стоило вам упомянуть об этом… да, я действительно пришел сюда, чтобы повидаться с вами. Нам нужно, чтобы вы помогли Фрэнсису понять, что он должен быть с нами и быть частью общего дела.

– Зря вы сюда притащились… Вам никогда не убедить меня в том, что ваша болтовня способна принести добро моей семье!

Эстер еще раз затянулась сигаретой, подняла голову, вытянула шею и выпустила дым уголком рта.

Пастор встал.

– Я пришел сюда, потому что нам нужно, чтобы вы помогли Фрэнсису достичь того, чего мы от него хотим. Я даже и не думал склонить вас на свою сторону. Я знаю, что вас никак не переубедить. Фрэнсиса просто нужно слегка подтолкнуть. Требуется что-то, что довело бы его до крайности, побудило переступить черту. И ваша помощь в этом деле будет поистине неоценимой…

Правый кулак Пастора метнулся вперед, нацеленный в левую сторону шеи Эстер, с громким шлепком угодив в цель. Рот у нее открылся, скрюченные пальцы вцепились в шею, царапая ее, а колени подогнулись. Удар был недостаточно сильным, чтобы сломать ей трахею, но горло у нее свело судорогой, отчего она панически закашлялась, пытаясь отползти от него на коленях и отчаянно силясь втянуть в себя воздух.

Пастор достал из своей сумки пару кожаных перчаток, быстро натянул их, а затем извлек из сумки моток веревки. На конце ее уже была завязана петля. Заступив Эстер за спину, он накинул петлю ей на шею и туго затянул.

Упершись ей левым коленом между лопаток, Пастор заставил ее лечь плашмя и потянул за веревку, полностью перекрыв ей горло. Увидел, как шея у нее становится ярко-пунцовой. Эстер начала издавать какие-то звуки. Это был звук, с которым человек пытается вдохнуть воздух, когда тот не проходит в дыхательное горло. Как будто давилась, пытаясь проглотить что-то.

Ее пальцы суматошно цеплялись за горло, и Пастор, все так же сильно натягивая веревку, стиснул зубы. Он хотел, чтобы эти звуки наконец прекратились. Ему было неприятно их слышать. Чтобы заглушить их, он начал читать «Отче Наш». Эта молитва по-прежнему служила ему утешением. Он произносил ее многие тысячи раз. В том числе еще мальчишкой, в темном и душном ящике на заднем дворе. Обливаясь потом и теряя сознание от жары. От слов этой молитвы ему всегда становилось легче.

К тому времени как он закончил, Эстер перестала сопротивляться. Любые звуки прекратились, все ее тело обмякло. Пастор ослабил хватку