Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– МНЕ ВСЁ РАВНО!

Кричит! Мама кричит!

– МНЕ ВСЁ РАВНО! Я ДОЛЖНА ЗНАТЬ!

Она добилась своего. Несмотря на учения церкви, была проведена аутопсия Кристины Эванжелин Стюарт. И выяснилось, что причина – нечто под названием синдром Бругада. Его семилетняя сестра умерла от сердечного приступа.

– Ты должна была знать, – позже сказал папа маме. – Ты должна была знать, правда? А теперь ты знаешь, что и у мальчика это может быть, потому что это наследственное. Вот тебе и знание, женщина.

Бесполезное и бессмысленное знание.

В тот раз они были дома, но Крис уже стал мастером подслушивания. Он не понимал, что значит «наследственное», поэтому посмотрел это в большом словаре Вебстера в учебной комнате. Он понял, что то, что убило Крисси, может убить и его. Конечно, может – это было логично, ведь они же близнецы. Крисси – с тёмными волосами отца, Крис – с блондинистыми волосами матери, лица не были одинаковыми, но были похожи настолько, что каждый, кто их видел, понимал: они брат и сестра. Они любили маму, любили папу, любили пастора Джима и диакона Энди, любили Бога и Иисуса. Но больше всего они любили друг друга и жили в своём секретном мире «двоих». Синдром Бругада.

Наследственное.

Но если бы Крисси была жива, если бы не было руки, свисающей с верхней койки в луче пыльного утреннего солнца, тогда он мог бы перестать бояться, что когда-нибудь его сердце тоже остановится. Если бы Крисси была жива, боль его мамы исчезла бы. Исчезла бы и его боль. Пустота. Тьма, где прячется монстр с вытянутыми когтями – монстр по имени БРУГАДА. Ждущий момента, чтобы напасть. Отца утешала церковь. А Крис утешал маму. Впервые, когда он пришёл к маме в одном из платьев Крисси, не было ни ужаса, ни отвращения. Она просто открыла ему свои объятия.

– Я буду твоей девочкой, – сказал он, прижимаясь к её груди. – Я буду и твоим мальчиком тоже. Я могу быть и тем, и другим.

– Наш секрет, – сказала она, поглаживая его волосы, такие же тонкие, как у Крисси. – Наш секрет.

Они поддерживали её живой. Когда папа узнал и назвал его трансвеститом, Крис не понимал, что это значит, пока снова не заглянул в словарь Вебстера. Тогда он рассмеялся. Он вовсе не был таким – он был Крисси. Не всегда, но когда был, она тоже была.

Они были близки; и снова стали близки.

– Оставь его в покое, Харольд. – На этот раз не крик, а твёрдый голос. Это было через неделю после того, как папа узнал. Харольд ходил на консультации к старейшинам церкви. – Все вы, оставьте его в покое. И её тоже.

– Женщина, – сказал Харольд Стюарт, – ты сумасшедшая.

– Он любит её, – сказала она (Крис опять слушал через щель в стене сарая изобретений). – А я люблю их обоих. Я отдала тебе всё, Харольд. Я пожертвовала своей жизнью ради твоей жизни и твоей церкви. Ты не заберёшь у меня мою дочь, и у Кристофера – его сестру.

– Он сумасшедший!

– Не более сумасшедший, чем ты, когда пользуешься наукой и называешь это волей Божьей.

– Ты оспариваешь моё понимание? – предупреждающий гул в голосе, как отдалённый гром.

– Нет, Харольд. Никогда не оспаривала. Я лишь говорю, что, как и он, у тебя два способа мышления. Нет... два способа быть. Крис – такой же. – Пауза. – И она тоже.

– Ты хотя бы согласишься на консультации?

– Да. Если это останется в церкви.

Так Крис и Крисси начали ходить к Энди Фэллоузу. Энди не смеялся. Он пытался понять. Близнецы всегда будут благодарны ему за это.

– Бог ошибается? – спросил диакон Энди.

– Нет, конечно.

– А у тебя ещё бывают мужские порывы, Кристофер? – с отведёнными глазами диакон смущённо указал в сторону паха Криса.

Думая о Диане Лейн, своей партнёрше по орфографии и математике, он ответил, что бывают, по крайней мере, когда он – Крис. С Дианой и позже с мисс Ярборо он всегда был Крисом; он был Крисси только с мамой, потому что один раз, когда папа увидел его в платье и парике, который мама купила для него... этого одного раза хватило.

Наш секрет, наш секрет.

– Когда ты – Кристина, это успокаивает твою маму, правда?

– Да.

– И тебя тоже.

– Да.

– Ты не боишься умереть так же, как она?

– Нет, потому что она жива.

– Когда ты – Кристина...

– Крисси.

– Когда ты – Крисси, ты и есть Крисси.

– Да.

– Когда ты – Крис, ты и есть Крис.

– Да.

– Ты веришь в Бога, Крис?

– Да.

– Ты принял Иисуса Христа как своего личного Спасителя?

– Да.

– Очень хорошо. Ты можешь продолжать быть Кристиной – Крисси – но только с мамой. Ты сможешь?

– Да.

И вот какое облегчение.

Позже, намного позже, он поймёт, что такое шизофрения. Которой, по мнению Церкви Истинного Святого Христа, просто не существует. И в его собственном понимании – тоже нет. Для Криса (и для Крисси) они были вполне нормальны. Но существовало понятие одержимости, которая могла быть как демонической, так и добродетельной. Хотя Фэллоуз никогда не говорил об этом прямо, Крис пришёл к мысли, что диакон Энди решил: возможно, им овладел дух его умершей сестры.

Сколько ему тогда было? Девять? Десять?

Прошло пять или шесть лет, когда диакон Энди – после консультаций со старейшинами церкви, пастором Джимом и его отцом – начал говорить с Крисом о Кэтрин «Кейт» Маккей.

Никогда Фэллоуз не упоминал никому из них, что обсуждает женщину, убивавшую младенцев, не только с Крисом, но и с его сестрой.

3

Крис выходит из ванной и смотрит на два чемодана у изножья кровати – один розовый, другой голубой. Он открывает розовый. Сверху лежат два парика