Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

«Я ездила в Минго. Припарковалась в служебной зоне возле белого фургона. Я подошла к двери. Лысый мужчина, менеджер тура, сказал, что мы все любим Барбару. Сказал, что она поёт, танцует, отбивает ритм на тамбурине, пишет стихи... чего она не умеет? Он сказал: звезда родилась. Что это значит? Что это может значить?» Холли постукивает кулаком по виску.

– Что я упускаю?

В большой гримёрке на третьем этаже Минго Бетти Брэди спит на диване и мечтает о детстве в Джорджии: босые ноги, красная земля, бутылочка Колы за десять центов.

Прибыв в отель «Гарден-Сити-Плаза», Альберта Уинг осматривает растущее число протестующих из движения «За жизнь» по другую сторону улицы и любопытствует, сколько из этих аккуратно одетых белых женщин согласились бы родить слепого ребёнка среди мусора и бутылок из-под спиртного за забегаловкой «Дилли Делайт Смоукхаус» в Селме, Алабама. Перед тем как приступить к работе над платьем, которое Бетти наденет завтра вечером, она распускает блестящие расклешённые брюки, которые её старая подруга и подружка наденет, чтобы исполнить национальный гимн через несколько часов. «Если твоя попа станет ещё больше, ты не сможешь пройти в дверь», – думает она и смеётся.

Она вешает расклёшенные брюки на вешалку вместе со звездной лентой, которую Бетти собирается надеть на талию. После того, как песня будет спета, Бетти спрячется в свою гримёрку – маленькую кабинку, отведённую ей в складе с оборудованием, – и переоденется в джинсы и толстовку с капюшоном, которую Альберта тоже повесит на вешалку. Она думает о виноватом выражении лица белого программного директора, когда тот посмотрел на свою сумку с вещами, и задаётся вопросом, что у него там было.

Это заставляет её рассмеяться.

В баре «Хэппи» Джон Акерли готов передать дела своей заменяющей – Джинджер Брэкли. На разбитое зеркало над барной стойкой он прикрепил скатерть в клетку и написал на ней маркером: «У НАС МАЛЕНЬКАЯ АВАРИЯ».

– Я делаю это для тебя, так что возьми у неё автограф для меня, – говорит Джинджер, а Джон отвечает, что постарается.

В своей квартире Джером надевает лучшие чёрные брюки, приятную синюю хлопковую рубашку, тонкую золотую цепочку и чёрные высокие кроссовки Конверс (смелый ход). Он наносит немного масла ши на волосы – совсем немного – и готов за два часа до встречи, но слишком взволнован, чтобы даже думать о написании или исследовании церквей Армии Божьей. Он пытается дозвониться до Барбары, но её телефон сразу же переходит в режим «не беспокоить». Когда его приглашают оставить сообщение, он просит её включить телефон, потому что хочет встретиться с ней на игре. В хоккейном катке «Холман» две связанные женщины ждут, пока медленно тикают минуты.

За закусочной Крисси тоже ждёт. Она знает, кто похититель. СМИ даже дали ему имя: «Убийца «заместителей» присяжных». Человек в спортивном пиджаке тоже слуга Бога, хотя не осознаёт этого. Если он вернётся с Кейт Маккей, всё может закончиться. Крисси думает, что, возможно, даже сможет убежать. Надеяться же не запрещено.

9

15:50.

Давным-давно, в далекой-далекой галактике – на самом деле на подъездной дорожке дома Гибсонов в начале 1990-х – папа бросал хоккейную шайбу своему маленькому Тригу, который был одет в детскую форму команды «Бакай Булетс», с вратарским шлемом... и папа бросал сильно. Если мама видела это, она кричала из кухонного окна: «Прекрати это, Дэниэл!» Обычно его звали Дэн или Дэнни, «Дэниэл» только когда она была на него сердита. А сердиться она стала всё чаще. Когда мама ушла, никто больше не останавливал папу.

Тренировки были адом, и ад продолжался. «Практика ведёт к совершенству», – говорил папа, и каждый раз, когда Триг отдёргивался от летящей шайбы, папа кричал: «Не дрогни! Не дрогни, Триггер! Ты вратарь, как Куджо, как Кёртис Джозеф, так что не дрогни!» А когда Триг не мог удержаться, папа смотрел на него с отвращением и говорил: «Давай, бездарь, подари ещё одно очко противникам». И Тригу приходилось бежать по улице за шайбой.

– Не дрогни, – бормочет он себе под нос, доставая телефон Корри Андерсон из сумки с вещами. – Не дрогни.

Если эта женщина – Маккей – вызовет полицию... или скажет своей худой охраннице, которая, вероятно, убедит её вызвать полицию... всё рухнет. Без вариантов. Но в том, что он собирается сделать, есть своя мрачная ирония, которую он ценит. Вызвать чувство вины у присяжных по делу Даффри было лишь предлогом (теперь он это понимает) и, вероятно, бесполезным, но теперь всё зависит от более серьёзного убеждения и пробуждения настоящего чувства вины. Он думает: «Только вина может заставить это сработать».

Шайба летит. Она может попасть ему в рот, но он не дрогнет.

Он набирает номер.

10

15:55.

Кейт держит телефон на беззвучном режиме, с тремя исключениями: Холли, Корри и её мать. Звонок раздаётся и будит её из почти прозрачного сна о том, как она с мамой в детстве рвала лепестки ромашки: любит – не любит. Кейт нащупывает телефон, думая: «Это мама, и с ней хуже. Лишь бы она не умерла». Розелль Маккей, такая молодая и красивая в её сне, теперь старая, лысая и больная от сочетания химиотерапии и облучения.

Кейт с трудом садится и видит, что звонит не мама – и это облегчение.

Звонит Корри. Но когда Кейт отвечает, говорит не Корри.

– Здравствуйте, мисс Маккей. – Странный мужской голос. – Вам нужно очень внимательно меня слушать…

– Где Корри? Почему у вас её телефон? Всё ли с ней в порядке?

– Замолчи и слушай.

Политики и эксперты по всей Америке могли бы подтвердить, как трудно заставить Кейт Маккей замолчать, но в этих четырёх словах – в этом жестоком приказе – скрывается сила, которая срабатывает. – У меня ваша мисс Андерсон. Она связана и её рот заткнут, но жива и невредима. Останется ли она живой – зависит только от вас.

– Что?..

– Замолчи. Слушай меня.

– Это вы, не так ли? Кристофер Стюарт.

– Маккей, у меня нет времени объяснять, почему ты должна замолчать, так что если ты отвлечёшься от темы, я выстрелю мисс Андерсон в колено, и она больше никогда не сможет нормально ходить, даже если выживет. Ты понимаешь меня?

Впервые в жизни Кейт