Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

в глубине души всегда хотел сделать что-то подобное. Все они думают, что помазаны Богом, потому что могут собрать толпу, но штаны они надевают так же, как и все остальные – сначала на одну ногу, затем на другую.

Тем временем время утекает, а шайба летит. Уже поздно развернуться.

Уже поздно дрожать.

Она смотрит на него с края дивана.

– Что ты, чёрт возьми, творишь, мистер Гибсон?

Он подтягивает стул к гримерному зеркалу и садится на него задом-наперёд, по-ковбойски.

– Хотел убедиться, что ты полностью проснулась и в курсе дела. Слушай меня внимательно, Сестра, как там тебя на самом деле зовут.

– Меня зовут Бетти Брэди. – Теперь она полностью проснулась и смотрит на него с прищуром. – Но раз ты решил меня толкнуть, почему бы тебе не обращаться ко мне просто «мадам»?»

Он улыбается. У неё есть характер. Она напоминает ему Белинду «просто называй меня Банни» Джонс из числа присяжных. У неё тоже был характер. Когда Лоури сдался, Банни была последним противником. Но он её сломил, не так ли?

Он говорит:

– Хорошо, мадам, меня это устраивает. Скоро ты выйдешь отсюда, насколько я понимаю, собираешься вернуться в отель и переодеться для выступления в Дингли-парке, и я не стану тебе мешать.

– Со мной пока всё ясно?

– С тобой – да, ясно. Не могу дождаться, куда это всё заведёт. – Звучит почти приятно, но с более выраженным южным акцентом, и смотрит на него теми же прищуренными глазами.

– Когда уйдёшь, будешь делать, что хочешь, решение за тобой, но тебе стоит кое-что увидеть, прежде чем решать.

Он поднимает телефон Барбары Робинсон и показывает Сестре Бесси – своей мадам – фото Барбары, привязанной к одному из столбов возле штрафной скамейки.

Бетти прикладывает руку к горлу.

– Господи Иисусе, что... что…

– Мой напарник держит её на прицеле. – Триг гладко выдаёт эту ложь. – Если сообщишь полиции, если скажешь кому-то, она умрёт. Поняла?

Бетти молчит, но её выражение растерянности – всё, чего Триг мог желать. Певица была слабым звеном с самого начала. (Ну, на самом деле слабых мест много, план шаткий, но это одно из самых слабых.) Насколько эта женщина, эта звезда, заботится о своей новой подруге? Он слушает, прислушивается. Так же поступает и Мэйзи, которая интересуется знаменитостями.

Он услышал достаточно, чтобы знать: Сестра Бесси взяла девушку под своё крыло. И так привязана к ней, что всегда держит рядом её сборник стихов и включила в группу, по крайней мере на этом первом концерте. Привязана достаточно – и для Трига это главное доказательство – чтобы адаптировать одно из стихотворений девушки в песню, достаточно важную, чтобы закрывать шоу.

Достаточно привязана, чтобы рискнуть.

– Если согласна... мадам... кивни.

Бетти кивает, не отрывая глаз от фото Барбары. Кажется, будто её загипнотизировали, как птицу может загипнотизировать змея, и впервые Триг действительно верит, что эта ракета взлетит.

– В ближайшие три часа ты можешь притворяться, что ничего не случилось? Сможешь спеть гимн перед игрой?

Она думает, потом отвечает:

– В своё время я выступала на стадионе «Джайентс» с кишечным гриппом перед восьмьюдесятью двумя тысячами зрителей. Не хотела их разочаровывать, поэтому надела памперсы. В перерыве меня вырвало, но только парни из группы знали об этом. Я могу сделать это, но только если ты убедишь меня, что собираешься отпустить её.

– Я собираюсь отпустить вас обеих. Но давай не забегать вперёд. После того как ты споёшь гимн, я позвоню тебе и скажу, куда прийти за ней. Это недалеко.

Она смотрит на него широко раскрытыми глазами, а потом смеётся. По-настоящему смеётся.

– Ты просто сумасшедший белый человек, и при этом ещё и глупый белый человек.

– Просвети меня.

– Я пою песню. Не перед восьмьюдесятью двумя тысячами, что смотрят на меня, но перед такой толпой, какую вместит этот парк. Потом иду переодеваться в маленькую комнатку, которую для меня подготовили, а когда выхожу, там будет двести, а может, и триста человек снаружи, которые надеются взять у меня автограф или хотя бы сфотографироваться. Ты думаешь, я просто так смогу ускользнуть? Чёрт возьми.

Триг не подумал об этом. Он рассчитывает, что другая – Маккей – найдёт решение, потому что в хороших отелях обычно есть один или даже два пути, чтобы знаменитости могли быстро и тихо уйти. Но из временной гримёрки в блочном здании для инвентаря на поле для софтбола? Говоря по-простому, это совсем другая игра.

Но поскольку план на этом завязан, он повторяет то, что сказал Кейт Маккей.

– Найди способ.

– Допустим, я найду. Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты действительно отпустишь её и меня? Я родилась ночью, но не вчера, и примерно знаю, кто ты. Ты убиваешь людей в этом городе, мистер Гибсон. Так что, скажу: попробуй меня убедить.

Ложь лучше всего действует, когда тот, кому лгут, хочет верить. И ещё лучше работает, когда ложь смешана с правдой. Сейчас Триг применяет обе эти стратегии.

– Я был в жюри присяжных, которое осудило невиновного мужчину по имени Алан Даффри. Мне помогали амбициозный, самодовольный прокурор и человек, который его подставил, но это не оправдание тому, что я сделал – я давил на трёх присяжных, которые считали, что Даффри говорит правду, когда защищал себя. Если бы не я, жюри бы не вынесло вердикт. И знаешь, что случилось с Аланом Даффри?

– Думаю, ничего хорошего.

– Его убили в тюрьме, прежде чем правда вышла наружу. Тот груз вины, который я ношу с тех пор...

Он качает головой, будто это правда, но сам уже в это не верит и, возможно, никогда не верил. Его мать говорила – пока была жива – что попкорн – это просто оправдание, чтобы съесть масло.

Теперь он верит, что вина, которую он надеялся навязать другим присяжным, была лишь оправданием для убийства.

Но она смотрит на него так, будто всё понимает. Хотя, возможно, это просто то, что он сам про себя называет «искренним лицом знаменитости». У большинства оно получается хорошо.

– Я решил проявить милосердие, – говорит он. – Вы с девушкой, Барбарой, сможете уйти. Ещё две женщины, возможно,