Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

Помимо этого Урфе, дом больше никто не покидал. Зато были гости – гнусавый толстяк, твой секретарь. Он выглядел озабоченным и очень торопился. Когда его впустили, он просидел там два с половиной часа. Сразу после него подъехал курьер. Под предлогом закурить я узнал у водителя, что они привезли свежий эвкалипт. После дом покинул какой-то старик на своей машине – его я тоже видел в коридоре с расфуфыренной дамочкой. Поскольку всё равно уже ловить было нечего, я поехал за ним, а он скотина поехал в Департамент. Естественно, мне ничего не оставалось, как вернуться в «Мимозу». И знаешь кто меня там уже ждал?!

– Святой Иосиф.

– Если бы! Этот психопат с револьвером! Опять беспардонно ворвался в мою комнату! Как пить дать, чокнутый!

– Я так не считаю. Он что-то тебе сказал?

– Сказал, сказал! Я однозначно уверен, что это он подстроил аварию. А было это так. Когда я вошёл к себе, он чуть не смёл меня с ног. Взлохмоченный и ободранный, как клошар, он наставил на меня чёртову пушку! Начал наезжать, мол, зачем я притащил полицейскую ищейку в тот проклятый дом. Я ему говорю, что это свой человек. Так он сказал, что если моя ищейка не перестанет разнюхивать вокруг да около, то он опять меня убьёт. Кретин! Выругался, и снова исчез в окне средь бела дня. Не знаю, Конте, сколько это ещё будет продолжаться, но видимо, живым мне не покинуть Ниццы!

– Если бы он хотел тебя убить, уже бы давно убил. Никакой он не убийца. Бродяга, вор, карманник – может быть, и то, не первого класса. Но больше он тебя не побеспокоит. Несколько часов назад его арестовали по подозрению в убийстве с мотивом ограбления. И ничего хорошего в этом нет. И кажется, моя задача спасти именно его. Причём от гильотины правосудия.

– Идиотизм какой-то! Нет, Конте, ты только себя послушай!

– Ты ещё всего остального не знаешь, Адриан… Ладно. Скоро вернётся мой друг по несчастью с рентгена. А ты продолжай делать своё дело. На сегодня я усвоил урок осмотрительности, потому хватит болтать – даже у больничных стен есть уши.

Фавро поднял воротник и направился к выходу. Интуиция не подвела Конте – Адриан лихо разминулся с Эрцестом буквально на самом пороге.

– Ну что там, дружище?

– Ничего страшного, операция не нужна – ложная тревога! Лёгкое сотрясение, пару трещин, львиная доля ушибов и небольшой перелом без смещения.

– Хотел бы сказать, что до свадьбы заживёт, но эту тему лучше не подымать в твоём случае.

Медсестра бережно помогла Эрцесту переместиться на кровать, после чего этот ангел в белом халате встала напротив Конте руки в боки:

– А что это вы расселись, голубчик? Ещё дымить тут вздумали! Смотрю, для вас даже искалеченная рука не преграда. Идёмте! Идёмте, идёмте! Вас тоже ждут на рентгене.

Глава 11. Играя на струнах прошлого

Согласно восторженному заключению врача-рентгенолога, Конте родился в стальной рубашке, ведь по большей части именно ему должно было достаться от смятой консервной банки. Но этот орешек отделался лишь совсем неинтересным переломом руки – ровно по полам и ни на сантиметр в сторону, плюс так по мелочам, даже ребра не сломал.

– Всё нормально, Конте? – любопытствовал Эрцест.

– Повезло, как и вам – обошлось без смещения и оперативных вмешательств. Урфе, меня не отпускает одна мысль… А как давно в доме обитает та штучка, которая отвела меня к вашей сестре?

– Кто? Ивонн? Она живёт с нами последние десять лет. Ивонн дочь Жан-Жака, покойного брата Елены. Адар, её старший брат, вернулся лет пять назад из Мельбурна. После войны он сразу отправился в Австралию, работал на шахте. Единственное, что он унаследовал от отца, так это тяга к выпивке. Увы, Жан-Жака это свело в могилу, его сын явно кончит также.

Неприятная колкость подушки заставила Конте ёрзать по постели, и забытая фотография, принесённая Дюкетт, свалилась на пол у кровати. Подняв её, Конте увидел странную картину преступления, заснятую почему-то со спины убитой. Лишь по седым волосам можно было догадаться, что в кресле сидит пожилая женщина, и веря на слово эксперту Гобермана, именно она и есть изрешечённая пулями госпожа Жако. Рука Елены свисала с подлокотника, и на кадр попал тот самый перстень с рубином. На голом маленьком столике, приставленном ближе к креслу, стояла чашка с содержимым, напоминавшим крепкий чай или кофе. Напротив кресла, в нескольких шагах зиял открытый сейф у письменного стола. В глубине тёмной комнаты сверкали два круглых огонька, а на проходе между сейфом и креслом валялась подушка. Сири также предоставил скупые отрывки заключения с осмотра места преступления одним из экспертов Гобермана, которые ему удалось тайком раздобыть. «Шерсть или подшёрсток. А может, птичий пух с подушки? Или всё-таки яд…», прокручивалось в голове комиссара.

– Эрцест, в доме есть животные?       – не отрываясь от фотографии, спросил Конте.

– Да, кот и коала.

– Как ты сказал? Коала? Интересные питомцы у вас, Урфе.

– Да скорее коллекция винтажа! Нашему коту Мориезу уже двадцать лет, а этому ленивому медведю Миши почти тринадцать.

– И откуда же у вас взялось такое достояние?

– На самом деле, Мориез всю жизнь с нами. Матильда, моя мать его просто обожала. А вот этот ленивый медведь, старина коала Миши, вообще в доме незаметен с самого своего приезда. Всё время вялый и спит. Пару раз даже падал с оливы, Жофруа для него обустроил это карликовое деревце на чердаке, где этот зверёк обитает. Коалу привёз Адар, в отличие от Мориеза, который достался нам в подарок на новоселье от Елены. И кстати, ответ на интересовавший вас вопрос – именно ему и досталось всё наследство Елены Жако.

– Кому, Адару?

– Да нет же, Мориезу, коту. А попечитель кота мой тесть, мэтр Лавроне.

– Очень интересно. Ну хотя бы теперь понятно, для кого был эвкалипт.

– Не совсем. Раньше его привозили не только для Миши. Елена страдала эмфиземой лёгких, потому по большей части времени спала не в кровати, а в кресле. И ей был показан этот отвар, он облегчал спазмы. Она ненавидела вкус эвкалипта, потому подслащала его, хоть от этого и мало что менялось.

– Кто обычно заваривал ей этот отвар?

– Не буду врать, Конте, это всегда делала моя сестра.

СПУСТЯ НЕДЕЛЮ

Провалявшись больше недели без дела, в смятенных раздумьях и под присмотром людей в белых халатах, Конте был счастлив покинуть радушные стены больницы Сен-Сюльпис. Эрцест также был выписан по показаниям врачей,