Кабул – Кавказ - Виталий Леонидович Волков

– У вас есть дети, Миронов?

Из всего, что было сказано во время долгого разговора, более всего убедила его одна фраза – о доме, который он строил. И о сыне. Сыном и домом он не мог рисковать. И еще он позавидовал словам «чеченца» о наследниках…

– Не случайно, полковник, нас свела жизнь вместе. На новом витке, в новых отношениях. Хорошо, что нас когда-то здорово учили диалектике ваши наивные марксисты… Ваше предложение принято, Миронов. Давайте перейдем к деталям.

– Законы логики действуют там, где они признаются действенными. Как говорил мой знакомый философ, необитаемый остров логики находится в океане мистики, и только сила проведения способна привести к нему корабль мудреца. Умный был мужчина, но погиб глупой смертью. Надеюсь, нас минует чаша сия, генерал Ютов. Президент Ютов! Итак, первое. Куда летят афганские соколы?

– В Германию, Миронов. Куда же сейчас легче лететь? В Германию, на длительное хранение. Им оформляют прочные визы. Такие, что не бывает прочней… Вот так. Я свою долю внес в наш мирный контракт с вами, Миронов. Теперь очередь ваша.

2000 год. Северный Кавказ

Найти заложников!

Кошкин, снявшись на память с генералом Ютовым, поутру отправился со своей бригадой в Ханкалу – забирать итальянку. В обмен он вез с собой ценный груз в виде Соколяка. Тот пребывал в апатии, но Вася ему не верил, а потому наручников с ютовского помощника не снимали, на голову натянули шлем, а на грудь надели бронежилет. На всякий случай. Опытный Кошкин допускал, что Большой Ингуш может обойти Андреича, и, инсценировав какой-нибудь маскарад, на который они, горные люди, известные мастера, решит убрать Соколяка, а с ним и итальянку. Миронов в такое развитие событий не верил, но у Васи были на то свои резоны: как-никак, зад-то свой подставлял не Андреич, а он…

Тем более что на встречу в селе Илиш вышли без омоновского прикрытия – Кошкин лишней рекламы не желал. Сундук ворчал всю дорогу, бубнил под нос про то, как легко освобождать заложников, пользуясь установкой «Град» (последняя подобная операция прошла успешно и просто – узнав через информатора, что в селе может быть заложник, Сундук подогнал «Град» и пригласил на разговор старейшину. Тот хоть и поотнекивался для порядка, но обещал порасспросить у селян. А через час, вернувшись, сокрушался, косясь на славную установку залпового огня: «Сам не ведал, но люди сказали – видели, видели каких-то чужаков. Чужие люди – нехорошие люди. Но мы с ними разберемся. У нас свой порядок. Если прячут у нас заложников, вернем сей же час»). «Вот так надо», – убеждал командира капитан, озираясь подозрительно по сторонам. Но Василий, поговорив по мобильному с Рустамом, решил иначе – тот после недолгого раздумья согласился провести обмен на окраине села.

Вася увидел человека с мобильным телефоном издалека. Он стоял, не прячась, на холме у дороги, ведущей в Илиш. Возле него, у ног, сидел тощий мальчишка, а у камня занял позицию лихой боец в бурке да с автоматом.

– Подцепляй окулиста, – скомандовал Кошкин, и Сундук подал пальцем едва заметный знак, по которому снайпер маленького отряда исчез в земле. Остался на месте и напарник для прикрытия.

Рустам нисколько не волновался. После того как он понял, что вычислить Соколяка среди ошлемованных рыцарей тайного русского ордена не удастся, он успокоил спрятанного за грядой стрелка и дожидался Кошкина. Ему было интересно поглядеть на русака, добравшегося до самого Руслан Русланыча. Было холодно, день, перейдя через экватор, вдруг стал таять, как сахар в чае, а от резкого ветра грудь подручного Ютова защищала одна тельняшка да широкая портупея.

– Хть, матрос Железняк! – хмыкнул Кошкин. Ему-то было душно в шлеме и в жилете медленно ползти в гору.

– Ага. А там, за булыжником пролетариата, наверное, Ильич притаился с броневиком. – Сундук явно пребывал не в лучшем настроении.

Когда до чеченца оставалось метров двести, Кошкин остановил свою группу и снова набрал мобильный (говорить по трубке в шлеме – для того требовалось особое искусство). Рустам помахал русскому рукой, как моряк с носа судна, приближающегося к родной пристани.

Встретились вдвоем, на середине пути.

– Салям алейкум. Не дует? – сказал Кошкин. Он снял шлем и обтер с шеи пот.

– Здравствуй, мент. В горах ветер тому страшен, у кого пристанища нет. Стар ты по скалам лазать.

– Ладно, стар. Мне с тобой, чеченец, не бегать наперегонки. Я не заяц, а медведь.

Рустаму понравился ответ. Он причмокнул и покачал головой:

– Хорошо, медведь. Где сокол? Как меняться с тобой будем?

– А так и будем, чеченец. Пусть твой нукер девку выводит. Прямо сюда. А моя братва вашего сокола подгонит. Ну, а мы с тобой, как гаранты, здесь постоим. Ты же, моряк, сто пудов под килем, где-нибудь стрелка на меня подсадил?

– Мы – воины, ты и я, – с высокопарной гордостью произнес Рустам. – Воин с воином договорится. Без обмана обменяем.

Кошкин еще больше насторожился. Он не верил этим словам. Хороший воин всегда готов ко лжи и хитрости. Хороший воин никогда не верит врагу. Вася, будто невзначай, почесывая щеку, поднял шлем до уровня плеча, чтобы прикрыть им голову. Рустам усмехнулся – русский ему попался правильный. Редкая штука – правильный русский на этой войне. Он подал знак, и Ахмет, выйдя из-за камня, подхватил Марию под мышки и встряхнул, как пустой мешок.

– Твои люди ее испортили? – спросил Кошкин гневно…

– Мои люди – мусульмане. Они не портят неверных. Они – не ваше кобелье племя, – ответил Рустам, насмешливо посмотрев прямо в глаза Васе. Вроде бы по всему правильный русский, но настоящий мужчина не потеряет из-за женщины, из-за девки лица.

«Ах ты, сука. Сука. Знал я вашу чистоту», – так и закипала в подполковнике кровь, но он сдержался, все должно было пройти мирно, а чеченцы не прощали неосторожных слов. Не хотелось получать подарков в спину. Хорошо, если пуля. А как из РПГ шмальнут с досады?

– Если портили, проблемы у Ютова будут очень большие. Вот, – только и сказал он, проведя по горлу рукой, но мерзавец в ответ лишь улыбнулся сахарным ртом.

«Откуда у них такие зубы? Жесткая ведь вода, да и жрут, небось, как попало…» Он дал отмашку, и Сундук потащил за собой Соколяка.

– Лицо пусть откроет! – потребовал Рустам.

– Сперва иностранку. Я государев человек, мне проблемы не надобны.

Чеченец согласился –