Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

– Ты расскажешь мне, какие нестыковки нашел? – спросила я, когда любопытство пересилило раздражение. Егор не сразу обратил на меня внимание. Только со второй попытки мне удалось вывести его из задумчивости. – Так ты расскажешь?

– Позавтракать не хочешь? – вопросом на вопрос ответил он.

– Ну давай, доставай кормежку. Хоть посмотрю, из-за чего ты заставил меня мерзнуть на вокзале.

Егор раскрыл лежащую на соседнем сиденье сумку и выложил на небольшой стол плетенку и кругляш краковской. Я невольно улыбнулась, разглядывая нехитрый дорожный перекус.

– Что смешного?

Вместо ответа я поставила свою сумку на колени и достала сверток с бутербродами из плетенки и аккуратно нарезанной моей любимой краковской колбаски.

– Ну хоть в этом мы сходимся. Это хорошее начало, – поддержал меня улыбкой Егор.

– Так ты ответишь на мой вопрос?

– Какой именно? – быстро дожевав, спросил он.

– Что ты туда выписал? – кивнула я на лежавшую на столике записную книжку.

– Я долго думал, что меня смутило в убийствах самого Иволгина и его супруги. – Отложив недоеденный бутерброд на край полиэтиленового мешочка, Егор стряхнул с ладоней крошки и взял со стола блокнот. – Все эти убийства совершил один и тот же человек. Да, история говорит о том, что маньяки могут работать в паре, но, скорее всего, наш случай сюда не относится. Из шести убийств только по двум у нас есть мало-мальская картина преступления. Девочек убили в неизвестном месте, и мы можем видеть только то, что планировал показать нам убийца. Поэтому предлагаю начать с родителей.

– Иволгина, как ты, наверное, помнишь, – после паузы продолжил говорить Егор, – убили рядом с домом. Его даже видела соседка и по какой-то невероятной случайности успела перекинуться с ним парой слов. Помнишь, да? На ее вопрос: «Что случилось?» Иволгин ответил: «Ничего страшного, это я сам». Я абсолютно согласен со следствием: это сделал кто-то близкий писателю. Иначе зачем ему покрывать своего убийцу. Однако, прочитав протоколы опроса свидетелей, я не нашел ни одного его знакомого или друга. Да-да, – остановил он меня жестом, когда я хотела вклиниться в его монолог со своими вопросами. – Знаю, ты скажешь, что писатель был человеком замкнутым и нелюдимым. Все так, но он не всегда был таким. Не может же человек на протяжении сорока пяти лет ни с кем не общаться. Он же как-то женился, причем аж два раза, значит, не таким уж и необщительным был. Первым вопросом у меня обозначено: выяснить, с кем покойный общался. Если нужно, соберем все слухи. Возможно, милиции сказали не все, чтобы не навести на себя подозрение. Следующий пункт – вдова. У нас есть записи твоего отца, показания свидетелей, протоколы осмотра места преступления. Предлагаю, пока мы едем, попробовать воссоздать картину преступления.

Егор взял блокнот отца и открыл на нужной странице.

24 июня 1968 года. Квартира вдовы писателя

– Ну что у тебя, Исаев? – спросил со скучающим интересом приехавший на место Пронин – опытный опер, которого сложно было пронять видом места преступления. Он подошел к стоящему над убитой женщиной судмедэксперту и хмыкнул:

– Паш, ты чего это такой бледный?

– Да что-то живот целый день крутит, – отмахнулся Исаев.

– Вот оно, гнездо разврата, – оглядев комнату, изрек Пронин. Он подошел к столику у окна и, взяв за горлышко початую бутылку вина, наклонил ее и прочел название: – «Киндзмараули». Кучеряво. Уже что-то можешь сказать?

– Убита вчера, между четырнадцатью и семнадцатью часами, ударом ножа в область сердца. Причем, обрати внимание, ее убили самым первым ударом, остальные семь нанесли уже посмертно.

– Видимо, она очень насолила убийце, раз он ее так… – Пронин прошел в дальний конец комнаты и развернулся к команде. Оглядел работающих людей, лежащую в окровавленных простынях женщину, и его взгляд скользнул на открытую дверь в коридор.

– Дверь была открыта?

– Так точно, – подошел к нему молодой участковый, который по сигналу бдительных соседей прибыл на место преступления первым. – Я здесь ничего не трогал. Вызвал вас и, как положено, понятых.

– Молодец, лейтенант! – похвалил его Пронин и вернулся к кровати. – Тебя не смущает ее поза? – обратился он к эксперту, который, сидя на корточках, соскребал подногтевое содержимое жертвы.

– Хочешь сказать, что она знала убийцу? – ответил Исаев.

– Конечно. Бутылка вина, бокалы. Поссорились, он ее и убил.

– Сначала трахнул, а потом убил? – Исаев выпрямился и, приподняв брови, уставился на Пронина.

– Ну а чего, совместил приятное с полезным.

– Шутки у тебя… – хмыкнул Исаев и вернулся к своему занятию.

– А дамочка-то красивая, – склонившись над убитой, изрек Пронин. – Как тебе такая версия: наших голубков застукал муж. Кстати, кто у нас муж? – снова повернулся он к Исаеву.

– Иволгин. Ну, тот, которого топором зарубили.

– А чего ты мне сразу не сказал? Иволгин, говоришь? – Пронин в задумчивости обошел кровать и встал с другой стороны, продолжая смотреть на труп женщины. – Там вроде какой-то дикий обряд упоминался? Ты не думаешь…

– Что ее убил сверхчеловек Иволгина? – усмехнулся Исаев.

– Ничего смешного. Давай-ка поподробнее.

– Хорошо, можно и поподробнее. Женщина – сорок с небольшим, убита ударом ножа в сердце. Всего ей было нанесено восемь ударов. Орудия убийства на месте не обнаружено, скорее всего, преступник забрал его с собой и наверняка выбросил где-то неподалеку. Надо бы мусорные баки и подвалы проверить, – прокомментировал он по ходу доклада. – Время смерти – с четырнадцати до семнадцати часов, точнее скажу позже. Окна были закрыты, жара, сам понимаешь. Что касается позы. Ты прав, ощущение, что она либо спала, либо знала преступника. Следов борьбы нет. Любовник? Сомнительно все это. Встретились, выпили вина, провели вместе время, а потом он ее в приступе безумия убил? Зачем? Не проще ли в темной подворотне? И следов меньше. Тут же он как на ладони.

– Да, на кухне не хватает одного ножа, – вклинился в диалог участковый. – Самого большого.

– С чего так решил?

– Так место пустое в деревянной подставке.

– Вино, постель, нож. Да, как-то не вяжется, – задумчиво проговорил Пронин.

– А что там с этим… Иволгиным?

– Ничего, топором его зарубили. Следствие еще не закончено, подозреваемых нет, если ты это хотел выяснить, – ответил Исаев.

– Ну да, ну да, его топором, ее ножом. Что с родственниками? Оповестили? – обратился он к участковому.

– Телефона у них дома нет, есть только в клубе. Так пока сходят… – доложил участковый.

– Ждем-с, – вздохнул Пронин и медленно пошел вдоль стен, рассматривая фотографии в рамках.

– Так, а что по отпечаткам? – обратился он к криминалисту.

– Сдается мне, что, кроме отпечатков хозяйки, мы тут ничего не найдем, – держа в