Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

сестры-двойняшки, похожие друг на друга как две капли воды. Месяц назад им стукнуло шестнадцать, и они отдадут Далис руки и ноги. И, наконец, Ада (неспроста девочка носит такое имя) отдаст матери нового сверхчеловека свое совершенное тело. Из всех девочек она самая старшая. Ей уже двадцать, а значит, ее чрево созрело для того, чтобы выносить совершенное дитя.

Медлить нельзя. Мои девочки все еще чисты и непорочны. Но стоит помедлить, и тела их наполнятся скверной, станут вместилищем порока. Сейчас самое время действовать…

В Натуськиной кухне было тихо. За все то время, пока я читала записи Иволгина, Москвин не произнес ни звука, только мои собственные слова все еще звенели в воздухе электричеством.

– Что скажешь? – спросила я, прервавшись на время, чтобы перевести дух. Я читала записи безумного писателя не в первый раз, но вместо отвращения ощущала зудящий на кончиках пальцев интерес и жажду действия. Затаив дыхание, я ждала вердикта моего язвительного коллеги.

– Бредни сумасшедшего, – изрек Егор после небольшой паузы. – Ты понимаешь, что сейчас делаешь? Ты же любую ахинею готова выдать за теорию сумасшедшего убийцы только потому, что она прекрасно укладывается в твою собственную бредовую идею убийства отца. Ты хочешь сказать, что Иволгину удалось создать своего сверхчеловека, и именно его увидел твой отец тогда на улице? И он же пришел в тот роковой день его смерти к вам домой?

Я молчала, просто ждала, когда сарказм моего собеседника иссякнет и он будет готов меня слушать дальше. Ведь прочитанные мной записки Иволгина были лишь малой толикой того вороха документов, которые оставил мне папа.

Поза моего визави и его любимая предвзятая улыбочка говорили о том, что мне нужно запастись терпением, но, похоже, я начала привыкать к его подозрительности, которая прямо-таки граничила с манией. Я чувствовала, что не просто оказалась права насчет смерти папы, наугад ткнув пальцем в небо, а что у меня есть шанс это доказать. Ради этого я готова стерпеть и сарказм, и улыбочки, и еще много чего. Моя главная задача сейчас – уговорить Москвина помочь. В одном он прав: я предвзята, и мне нужен рядом человек, разум которого не затуманен обидой, злостью и болью от потери близкого человека.

– Что конкретно тебя смутило?

– Да все эти шизофренические абстракции. Тебе они не кажутся слишком нарочитыми? Люди не сходят с ума в одночасье, как по щелчку пальцев. А тут коротко изложенная теория о создании сверхсущества словно нарочно написана сжато, чтобы читающий не потерял к ней интерес и не уснул на третьей странице.

– Ты о том, что часть записей отпечатана на машинке, а другая часть написана ручкой? Сейчас… – Я быстро перебирала бумаги на столе, выискивая глазами нужное заключение. – Вот, у Иволгина было повреждено сухожилие на указательном пальце правой руки. Поэтому почти все записи сделаны на печатной машинке. А те, что написаны от руки, были сделаны его дочерью Яной и второй женой Ириной. Да, мне тоже показалось странным, что человек доверяет такие сокровенные мысли кому-то. Но он же сам пишет, что безмерно доверял дочери. Да и кому бы она рассказала? Он же писатель, сказал бы, что это идея очередного романа.

– А вдруг это так и есть? – заметил Егор.

– Ладно, давай я зачитаю тебе описание самого обряда, и тогда посмотрим, что ты скажешь, – ответила я, стараясь притушить его скепсис, и продолжила.

Обряд. 10 октября 1967 года (отпечатано на машинке)

Как только понял задачу, я как одержимый начал искать способы ее решения. Изучил множество практик, осуществлявшихся нашими эскулапами от науки по скрещиванию человека и обезьяны до попыток продлить вечную молодость при помощи переливания крови. Но все эти попытки не принесли желаемого результата, пока наши ученые не попробовали пересадку частей тел собакам. Сенсация! Головы ели, пили, но, к моему огромному разочарованию, жили такие особи недолго. Наряду с евгеникой трансплантология делала лишь первые шаги, и шаги эти были сугубо экспериментальные, не имеющие под собой такого основания, которому я мог бы доверить будущее современного человека. Я же решил действовать по-другому: обратился к первоисточнику – матери-природе. Древнегреческие ученые-философы, умы которых не были омрачены лживыми теориями о создании нашего мира, навязанными богословами, были открыты для подлинных знаний. Мой взор устремился к теории пяти стихий: из четырех первоэлементов состояло все сущее, а пятый элемент – эфир – был вместилищем всех четырех. Так и моя Далис должна стать вместилищем элементов и энергий, которые и сделают этот гомеостаз по-настоящему крепким и нерушимым.

Земля как одна из стихий отвечает в первую очередь за наше природное начало. Истинно женское начало – рождение новой жизни. Именно поэтому энергия земли должна пропитать лоно будущей матери нового человека – Ады. Части ее тела будут закопаны в землю, как подношение матери-природе.

Как и земля, вода рождает жизнь. Но если земля имеет в своем назначении плодородие, то вода – это энергия жизни. Многие древние ученые относили воду к тонкому миру – миру души и сознания – и считали ее средством для достижения пространственных инсайтов, погружения в себя, чтобы на тонком уровне черпать необходимые знания. Вода – важнейший элемент жизни и единственный, способный на бесконечное перерождение (из воды в пар и пара снова в воду – бесконечный круговорот). Стихии воды я преподнесу в дар части тела моей Яны. Ее голова будет принадлежать Далис. Тем более что, глядя на уродливый шрам от ожога на предплечье дочери, я понимаю, что это несовершенство не должна унаследовать моя Далис.

– Кстати. – Глаза побежали по отпечатанным строчкам, едва поспевая за скользящим по странице пальцем. – Вот, нашла. – Судя по заключению судмедэксперта, Яну действительно утопили. Ее тело нашли через три месяца после исчезновения и опознали в том числе по этому самому шраму от ожога, о котором упоминает в своих записях Иволгин. Так же как и одну из двойняшек – Ларису. Ее опознали по измененным костям стопы – девочка занималась балетом. Ее сестру Майю нашли самой первой, на ветке дерева. Это в лесу на окраине поселка. Обнаружили девочку почти сразу после исчезновения, точнее, через три дня. Она единственная, чье опознание прошло без особых затруднений.

– Без ног, но с лицом?

– Да. И, так как Майю отец отнес к стихии воздуха, на ее теле не было никаких повреждений. Кроме ног, разумеется. Они полностью отсутствовали.

– Как именно он их отделил от тела?

Я снова полезла в заранее приготовленные заключения и, найдя нужное, зачитала: «Ткани жертвы отделены от тела инструментом, похожим на небольшую ножовку