Тайну знает только кот - Юлия Владиславовна Евдокимова

— Почему мне кажется, что ты снова втянула меня в какую-то аферу? В конце концов нас отправят в полицию и меня посадят в ту камеру, где сидит парень, вломившийся в мой дом. Уверена, он будет рад меня видеть.

Подруга издала то ли смешок, то ли фырканье.

— Не в этот раз, дорогая. Мы под присмотром правоохранительных органов.

Обе поморщились, от колокольчика, звучащего особенно пронзительно в пустом помещении. Зачем колокольчик, если в магазин попадали, лишь позвонив в запертую дверь? Только для понта!

Женщины осторожно обходили зал, осматривали экспонаты, разглядывали прилавок.

— Что мы ищем? — Тихо спросила Серафима.

— Не знаю… только предполагаю и надеюсь…

— Так объясни, зачем мы здесь!

— Мы знаем, что братья Боровские жили в Вишняках, младший брат примерно того же возраста, что был бы сейчас Харитонов. Они вполне могли быть знакомы. А значит, могли быть знакомы и с Валерией.

— И что?

— Если есть кот, похожий на Харитонова, то может существовать и кот, похожий на Боровского.

— Поэтому он и испугался, увидев нашего кота?

— Он определённо что-то знал. Иначе бы так не отреагировал. И раз котов несколько…

— Один может быть у него.

— Так что вы все-таки ищете, дамы? — Вмешался их сопровождающий. — Я согласился привезти вас сюда, но хотелось бы понять, зачем.

— Я все объясню… здесь есть сейф?

— Да, но он пуст, бумаги мы увезли, их просматривают.

— А кроме бумаг там что-нибудь было?

— Деньги.

— А… какие-то предметы?

— Никаких предметов.

Разговаривая, Таисия рассматривала старинную карту, потом дотронулась до гравюры на стене. И замерла.

— Погодите-ка…

— Вы что-то нашли?

— Она сдвинулась.

— Что сдвинулось?

— Рамка. Когда я её коснулась… она сдвинулась.

— Ну, так повесьте ее обратно. Ничего страшного. Мы тут многие предметы передвигали.

— Вы не поняли. Она сдвинулась назад. В стену. — Грайлих осторожно постучала костяшками пальцев по стенке. — Да, она полая. Должно быть, за ней что-то есть!

Она наклонилась к рамке, просунула кончики пальцев под боковую часть и потянула её. Рамка открылась, откинувшись на двух тугих скрытых петлях, которые слегка скрипнули, когда она потянула.

— Что там? — Дышала в спину Серафима.

— Коробка. Заперта.

— Я должен составить протокол. Вы подпишете, как понятые, что изъято по всем правилам.

— Нет уж. Вернее, мы подпишем, но сначала узнаем, что там. — Таисия открыла сумочку, покопалась там, достала шпильку.

— Что вы делаете, это незаконно! — Владимирский следователь протянул руку, но пожилая дама отскочила, как горная коза.

— Незаконно пропускать такие вещи при обыске. Я посмотрю, что там и отдам вам. В конце концов я имею на это право! Две секунды!

— Да ты взломщица! — Рассмеялась Серафима.

— Мою шкатулку с драгоценностями все время заедает, вот и приходится…момент…здесь немного другая система… Вот так! — Грайлих вставила шпильку, нажала и коробка открылась.

— Что там?

— Деньги. Я их даже трогать не буду, — сообщила она следователю, снова попытавшемуся что-то сказать. — Больше ничего, забирайте.

Грайлих включила фонарик на телефоне и посветила в дыру. В глубине в стене, до сих пор скрытый в тени, лежал небольшой завёрнутый в ткань свёрток. Она осторожно потянула за ткань, вытащила сверток и аккуратно положила на стол. Развернула.

— Боже мой! Ты была права! А я думала, мы зря приехали! Это еще один Степан!

— Это не Степан. Этот полосатый и в пиджаке.

— По-моему похож на Боровского.

— На обоих Боровских.

— У него был свой кот! Вернее, две половинки кота. Его разбили.

— Был. Осталось понять, что это все значит.

— Но что мы будем делать?

— Я хочу поговорить с младшим Боровским. Если он был совладельцем магазина, возможно, он знал об этом тайнике и коте своего брата. Вы можете дать нам его адрес? — повернулась она к следователю.

— Завтра мы открываем магазин, так что он будет здесь.

— Прекрасно. А у тебя есть паспорт? — Поинтересовалась Грайлих у подруги.

— А как по-твоему я садилась в поезд?

— Значит мы переночуем во Владимире, а завтра навестим младшего Боровского. Мне надоело мотаться туда-сюда, и ладно бы станция была прямо в Болтужеве…

Серафима вздохнула. — Как я понимаю, у меня нет выбора…

* * *

Одна из старейших гостиниц Владимира напоминала классические итальянские отели где-нибудь во Флоренции — даже ковролин на полу тот самый, темно синий маленькими с золотыми лилиями. Но главное- здесь были комфортные и даже уютные номера.

Правда, подруги чуть не поссорились при заселении: Таисия убеждала, что раз ночевка в городе ее идея, значит и платить должна она, Серафима возмущенно заявляла, что в состоянии за себя заплатить и вообще сейчас развернется и уедет домой.

Пришлось вмешаться девушке на рецепции: — Так вы берете номера или нет? Дамы смутились, заулыбались и заплатили каждая за себя.

После легкого ужина в ресторане гостиницы они отправились на прогулку по главной улице. Золотые ворота стояли в лесах, но неудобство вполне искупали соборы. Сколько не приезжала сюда Грайлих, не могла глаз оторвать, сначала от древнего Дмитриевского собора, потом, спустя несколько лет, она «распробовала» Успенский. И дело даже не во фресках Рублева. Это в человеческую натуру она погружалась как можно глубже, а вот памятники архитектуры предпочитала смотреть со стороны, а не внутри, слишком часто гармония замысла создателей разрушалась во внутренней части. И хотя она каждый раз приходила в Успенский собор и любовалась его убранством а главное — фресками, больше всего ей нравилось гулять вокруг, в любую погоду, в любое время года.

Впервые увидев Успенский собор и здание музея с откоса, она воскликнула — Эскориал! С годами это ощущение не прошло, а сочетание монументальности сооружений вне времени с золотыми куполами все больше удивляло и впечатляло. Вот и сегодня они гуляли больше часа, пообещав себе, что обязательно приедут в теплое время года и Лелю с собой возьмут, оставит подруга свое кафе на два дня и ничего не случится!

После такой прогулки и насыщенного дня Грайлих была уверена, что уснет, как только ляжет в кровать. Но, похоже, бессонница исчезала только в Болтужеве. Во Владимире она по-московски ворочалась, то машина по улице проежала и раздражала, то свет фонаря. Актриса закрывала занавески от света, окно от шума, но тут же становилось душно и она снова открывала окно, а постоянные походы туда-сюда не способствовали расслаблению.

В голову лезли всякие мысли, от обыденных до совершенно фантастических. Иногда ночью тебе кажется, что нашел гениальное решение, придумал потрясающую идею, но утром при свете дня понимаешь, насколько смешны были ночные мысли. Вот и сейчас она скакала от одной мысли к другой, они неслись туда-сюда, словно автомобили по скоростному четырех полостному