Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Отец не смотрел на нее, когда она вернулась. Сидел, откинувшись на спинку кресла с пустой чашкой в руках.

– Может быть, пришло время подумать о том, что для мамы нужно найти хороший дом, где о ней смогут позаботиться лучше, чем мы?

Беата сделала глоток. Она знала, что будет дальше.

– Но бывают моменты, – продолжал он, поворачиваясь к ней, – когда она совсем такая, как прежде. И я не могу смириться с тем, что в такие вот светлые моменты ей придется слышать от медсестер, что мы сдались. Каждый раз она будет переживать все заново. И для нее будет потрясением то, что мы ее предали.

– Знаю, папа, но когда у нас с Питером появится ребенок, я не уверена, что смогу справляться с работой, Питером, детьми, да еще и приезжать к вам так же часто.

– Тебе что, надо еще и за Питером присматривать? – удивился он.

Беата натянуто улыбнулась. Ее родители вышли на пенсию несколько лет назад. Она родилась, когда им было под сорок, и она была их единственным ребенком. Отец всегда называл ее чудом, потому что на самом деле они не могли иметь детей и уже отказались от этой мечты. Она выросла в интернате, которым руководили ее родители. Интернат во всех отношениях сформировал их жизнь – он стал для них центром вселенной, пока они не уволились после многих лет работы. Теперь они жили в небольшом доме в Вернинге.

– Да-да, нисколько не хочу на тебя давить, – продолжал отец. – И ты знаешь, что можешь пользоваться машиной, когда тебе только будет угодно. – Он показал на площадку перед домом.

Беате откашлялась и смущенно улыбнулась.

– Да, я знаю, и это, конечно, большая помощь.

– Дело в Питере? – продолжал он. – Мы же советовали тебе остаться с Матиасом, и к тому же у вас Силье, так что, возможно…

– Нет, папа, – перебила она его раздраженно. – И ты прекрасно все понимаешь. Когда Матиас продлил свой контракт в Нью-Йорке, у меня не было другого пути, кроме как разорвать с ним отношения.

У нее по-прежнему щемило в груди, когда она говорила об этом вслух.

– Но ведь это была его работа, – защищал отец своего бывшего зятя. – Нельзя же отказаться от работы в посольстве, когда ты собираешься делать карьеру.

– А что со мной? От меня что, ожидалось, что я буду домохозяйкой, сидеть с Силье и два раза в неделю ходить на пилатес?

– Никто такого не говорил, – заметил отец, нахмурившись. – Такой человек, как ты, никогда не будет сидеть без дела.

– Папа, это Матиас бросил нас, а я с самого начала говорила, что останусь в Дании с Силье.

Беата обреченно покачала головой. Как она устала от этих разговоров! Устала оттого, что ей приходится защищаться, хотя после развода прошло уже много лет. Когда Матиасу предложили работу в Нью-Йорке, она сразу поняла, что он согласится, и практически каждый день плакала, когда он не посылал ей через мессенджеры и редкие эсэмэски и половины той любви, которую она посылала ему. Он говорил, что очень занят, и когда он продлил контракт на следующий год, она приняла решение. Сразу после этого она встретила Питера, и это помогло ей пережить развод. Питер был добр и к ней, и к Силье.

– А чем он сейчас занимается? Матиас? – спросил отец, смахивая крошки мака с подбородка.

Беата уныло посмотрела на него.

– Он юрист, работает в Оденсе, кажется. Занимается защитой товарных марок. Не помню, как называется фирма.

– Да, кажется, так.

Отец посмотрел в потолок.

– Матиас так любил твою маму. Она с ним всегда была на одной волне. – Он пожал плечами. – А Питера мы никогда не видим.

– Потому что ты никогда к нам не приезжаешь, – повторила она упрямо.

– А Питер безработный?

Беата вздохнула, сожалея, что не провела утро дома, уютно устроившись на кухне с семьей и булочками с кофе.

– Питер работает над серией статей, которые могут действительно изменить представление людей о религиях, и я горжусь им.

Внезапно зазвонил ее мобильный, говорила она недолго и, как только закончила, встала с дивана.

– Кто-то умер? – с любопытством спросил отец.

– Да… – Беата кивнула. – Пожилая женщина в доме престарелых. Ольга.

– Ох, какая тоска с этими домами престарелых, думаю, маме это точно не подойдет, – сказал он, как будто эта смерть решила все дело. – Ты успеешь перед уходом подняться к ней? Заодно узнаем, проснулась ли она.

* * *

Лиам захлопнул сумку после окончания брифинга. С привлечением дополнительных ресурсов проблем не возникло. Делом о пропавших людях теперь занимаются пятьдесят полицейских. Он только что распределил поручения и отправил коллег выполнять их. Система работала гладко, но на самом деле он понятия не имел, в каком направлении им двигаться. Дальше предстояло общение с разведывательным управлением полиции. Этого не избежать.

– Что мы знаем? – спросила Дея, указав на стену с фотографиями и стихами из Корана после того, как все разошлись. – Ну же! Четыре человека пропали, какие предположения?

Она переводила взгляд с Нассрин на психолога, который остался в зале для совещаний. Никто ничего не отвечал.

– Будем исходить из того, – продолжала Дея, – что все эти люди пропали не по своей воле. Было бы более чем странно, если бы найденные нами цитаты из Корана случайно оказались в местах исчезновения.

Все кивнули, а Нассрин пробормотала чуть слышно:

– Поставим галочку!

– Очевидно, они умышленно размещались в этих местах. Содержащиеся в них сообщения мы еще не до конца истолковали, но, очевидно, они непосредственно связаны с пропавшими людьми. Таким образом, мы исходим из того, что совершено четыре преступления, и мы ищем одного или нескольких преступников. Пока вот так!

Дея подошла к доске.

– Мы несколько раз проверяли данные местной системы видеонаблюдения, но не заметили ничего необычного.

Она перевела взгляд на психолога.

– Что вы можете сказать о пропавших людях?

Лиам откинулся на спинку стула, радуясь, что руководитель группы взяла на себя инициативу.

– Они все очень разные люди, – начал психолог, взяв в руки белую кружку с остатками кофе, – и пока что не удалось составить общий профиль. Мы пытаемся найти общие черты, но если такие и есть, то они хорошо замаскированы.

– А преступник или преступники – можно ли что-то сказать о них?

– Независимо от того, один это человек или несколько, – ответил психолог, – следует отметить совершенно невероятную обстоятельность. Преступник или преступники не полагаются на волю случая. Например, мы не нашли ни