Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

тут же пожалела, что упомянула Беату. – Не сомневаюсь, она сделала это только потому, что наш некомпетентный пастор сама не хочет ехать. Да и что она может предложить людям? У Йоханнеса все-таки квалификация выше.

* * *

Нассрин с любопытством посмотрела на мужчину, который выходил из калитки перед домом Клауса и Шарлотты в Томмерупе, когда они с Торбьорном подошли к ней.

– Кажется, это сын Лис и Вернера?

Торбьорн кивнул. Хенрика Ниссена допрашивал один из их коллег, но она узнала его по фотографии, которая висела на доске у них в зале заседаний посреди других фотографий родственников Вернера Ниссена. Небо над ними потемнело, и вдали раздались раскаты грома. Дождевые струйки стекали по окнам дома, а деревья и кустарники в саду блестели влагой.

Клаус открыл им дверь, держа в руке сигарету. Он все еще выглядел неважно, но уже не был таким потерянным, как в прошлый раз.

– У вас найдется минутка? – спросила Нассрин.

Когда появляешься без предупреждения, всегда есть риск, что с тобой не будут разговаривать, но при этом можно многое узнать о людях, для которых твой визит стал неожиданностью.

– Да, конечно, – ответил Клаус сквозь дым.

Он казался каким-то хмурым и заторможенным, но сразу же отошел в сторону, пропуская их в дом.

Они пошли за ним в гостиную.

Клаус затушил сигарету в переполненной пепельнице. Окурок продолжал дымиться, к потолку поднимался узкий столбик серовато-белого дыма.

– Есть какие-нибудь новости?

– Мы пришли поговорить с вами об отношении вашей жены к религии, – быстро сказала Нассрин, не ответив на его вопрос.

– К религии? – удивленно повторил Клаус, казалось бы, даже заинтересованно.

Вдалеке раздался еще один раскат грома.

– Она преподает историю религий, неужели вы потратили пять дней, чтобы это выяснить?

– Мы это прекрасно знаем, но, возможно, религия могла играть какую-то роль в ее исчезновении и…

– Вы имеете в виду записку, которую я нашел? – перебил ее Клаус, опустившись на диван. – Вы думаете, что ее могли похитить исламисты?

– Клаус. – Внимательно посмотрев на него, Нассрин отметила, что он принял душ и его одежда уже не была в таком беспорядке, как в прошлый раз. – Скажите, у Шарлотты были конфликты с кем-то?

– Вы уже сто раз об этом спрашивали, – заметил он устало.

– Да, но подумайте, были ли у нее конфликты по каким-то религиозным вопросам? Вполне возможно, что это был какой-то незначительный конфликт, но все же.

Он тяжело вздохнул.

– Да… Несколько лет назад, когда школа захотела заменить уроки христианства на историю религий, между Шарлоттой и священником, который был возмущен тем, что школа собирается внести такие большие изменения, разгорелась небольшая война в письмах. Культурное наследие и все такое. Я не очень хорошо это сейчас помню.

– Это было в местной газете?

– Да, и в местной, и в «Фюнских вестях».

– У вас сохранились эти письма?

– Нет, не думаю, чтобы Шарлотта их сохранила, да там и не было ничего особенного, разве только то, что они придерживались разных точек зрения.

– А священником была Беата?

– Нет. Это был тот, кто был до нее. Йоханнес. Он крестил Сесилию, и с ним все в порядке. Просто именно Шарлотте пришлось расплачиваться за решение школы, но ей казалось, что она должна отстаивать позицию школы как педагог, ведь она вела уроки христианства. И к тому же она считала, что предмет надо называть «История религий», а не «обучать христианству» – это более открытый и широкий подход к предмету. И она на своих уроках всегда рассказывала обо всех религиях, не только о христианстве.

Торбьорн включился и сменил тему.

– Когда подъехали, мы видели, как сын Вернера выходил из вашей калитки.

Клаус опустил глаза.

– И что?

– Вы хорошо друг друга знаете?

– Мы родились в одном городе.

– То есть вы давно знакомы?

– Да, по школе, по водному поло, ну и вообще.

– И вообще?

Нассрин вопросительно посмотрела на него.

Клаус пожал плечами. Он смотрел в какую-то точку над ее головой.

– У нас маленький город. Мы вместе росли. Тут все друг друга знают.

– А почему он сегодня приходил?

– Просто чтобы узнать, есть ли новости о Шарлотте.

– Вы дружите семьями, вы с Шарлоттой, Хенрик и его жена?

Клаус по-прежнему смотрел в никуда.

– Нет, это только я знаком с Хенриком с давних пор.

* * *

Лиам огляделся по сторонам в кухне Лис и Вернера. Когда Шарлотта исчезла, где они только не искали улики. Теперь им известно немного больше, но все еще недостаточно, чтобы полностью определить направление расследования.

Хенрик поставил чашку кофе на стол перед Лиамом.

– Мы же должны чем-то вас угостить, – сказал он, ободряюще обнимая мать.

Дея сразу перешла к делу.

– Мы хотели попросить вас хорошенько подумать, интересовали ли Вернера вопросы религии. И еще мы хотим знать, высказывал ли кто-то недовольство незаконной торговлей Вернера.

– Нет, – сказал Хенрик и запнулся, но, похоже, потом все-таки решил продолжить: – Поймите, он оказывает услугу. Люди по-прежнему могут пользоваться его магазинчиком, когда другие магазины закрыты. Думаю, все от этого выигрывают.

– Так уж и все? – спросил Лиам.

Хенрик пожал плечами.

– Ну, так просто говорят.

– Да, но, когда речь идет о расследовании, – поправил его Лиам, – именно исключения помогают найти след, так что подумайте хорошенько.

– Не знаю, – Хенрик вопросительно посмотрел на мать. – Я мало общаюсь с отцом.

Лис покачала головой. Казалось, у нее совсем не осталось сил для разговора.

– Лис, вы знаете людей, которым не нравится подпольная торговля Вернера? – настаивал Лиам.

– Нет, не припоминаю. – Она помолчала. – Но, с другой стороны, я не очень-то была в курсе дела.

Дея встретилась взглядом с Хенриком и почувствовала, что ему не так-то просто смотреть людям в глаза.

– Вы работаете в налоговой службе, не так ли?

– Я? – поднял брови Хенрик. – Да… Мне кажется, я уже отвечал на этот вопрос.

– Да, – сказала Дея, – и правда, отвечали. Просто я не могу не спросить, как вы – при вашей-то работе – относитесь к тому, что ваш отец зарабатывает целую зарплату за год по-черному в своем подвале?

Глаза у Хенрика забегали.

– Только не говорите, что вы об этом ничего не знали, – добавила она.

– Хорошо, – проворчал Хенрик и выпрямился. – Мой отец зарабатывает грязные деньги, и он всегда громко возмущался законом, регулирующим время работы магазинов. Когда был ребенком,