Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

сумке его серое поло без ворота, он обычно носил его под пиджак, не застегивая пуговицы. Достала и его таблетки, прописанные доктором: все дни она следила, чтобы он принимал лекарства регулярно.

По пути в экоотель она спросила:

– Гек, ты все всегда замечаешь. Сколько клеток с кроликами стояло во дворе Буланова?

– Восемь больших клеток, каждая на шесть секций, – улыбнувшись Кате, ответил Гектор.

– Сорок восемь открытых дверок, – задумчиво подсчитала Катя. – Убийца всех кроликов отпустил на волю.

За завтраком они позвонили Полосатику-Блистанову, разбудили его, и тот спешно прибыл в ресторан.

– Докладываю вчерашнюю обстановку, Гектор Игоревич, – отрапортовал он, располагаясь за столом. – Сдали мы со старцем Карпова коллегам. За те пять минут до их приезда Милонопоклонов раз двадцать меня обозвал москвичом, шалопаем и рыжим огарком – фиг, мол, тебе грамота от руководства за задержание. Я ему ответил: «Брали и признание из него вышибали вы, коллега, а мне грамота до лампочки, у меня мать сама руководство – генерал и бывший замминистра». У Милонопоклонова челюсть отвисла, и он сразу завилял, начал заискивать, извиняться. Мол, не обижайся на меня. Я, Гектор Игоревич, прежде по наивности считал: в полиции все равны, все – братаны. Угодничеству и низкопоклонству нет места. Но про мать свои же сплетни распускали, завидуя ее званию… И я постепенно прозрел. А Милон здешний полностью меня отрезвил. Он же на пенсии одиннадцать лет, а стяжки мерзкие купил на «Озоне» и в кармане постоянно таскает. Зачем они ему?

– Привычка – вторая натура. Пригодились кандалы. Пустил сразу в дело, – криво усмехнулся Гектор. – Но благодаря ему Улиту мы теперь можем смело отметать из списка подозреваемых. А ты, Сеня, Серафима в ее убийстве обвинял.

– А вы меня заподозрили, – буркнул Полосатик-Блистанов, поникнув кудрявой рыжей головой.

Катя вздохнула: двадцать семь ему исполнилось недавно, в сентябре, капитана он получил «через звание» – по протекции матери его – начальницы, умница-айтишник, создатель чат-бота, а сущий еще мальчишка! Не инфантильность в Арсении, нет, детскость души… В своем худи оверсайз, бейсболке козырьком назад, на электросамокате… Адски ревнует мать к сверстнику, страдает от одиночества, изгнанный из домашнего гнезда и…

– Я есть хочу! – Завидя заказ, принесенный официантом Кате и Гектору, Полосатик-Блистанов моментально забыл про грусть-печаль.

Катя поинтересовалась: что он возьмет на завтрак? Пшенную «армейскую» кашу – Гектор наворачивал уже вторую порцию – или творожную запеканку? Блистанов попросил у официанта и то, и другое, и еще омлет. За кофе (Гектор вновь заказал Кате мятный капучино, себе – двойной эспрессо, Полосатику – ванильный раф) Катя попыталась осторожно подвести текущие итоги их невероятного расследования. За последние двое суток столько всего стряслось! И Катя озвучила версию, зародившуюся у нее еще у карьера, над вскрытой могилой, и затем подкрепленную информацией Карпова про находки Улиты.

– У сильвинового карьера мы обнаружили именно Ариадну Счастливцеву, – заявила она твердо. – И многое, если не все, теперь сходится именно на ней в одну точку. Ее исчезновение без следа одновременно с событиями в доме ведьмы. Пусть ее нет в базе пропавших… О ней просто не заявили тогда. Мы получили и другие важные сведения: Елисеев-старший, оказывается, сам имел оружие девятого калибра. Пуля в стене его дома и согнутый выстрелом гвоздь… Кровь на кустах сорняков у калитки, замеченная Улитой. Гильза, обнаруженная ею в сорняках. Два выстрела… пуля, гильза, кровь… Наличие крови подразумевает либо чье-то ранение, либо гибель.

– Твой вывод, Катенька? – Гектор слушал с нескрываемым интересом.

– Елисеев стрелял из своего охотничьего ружья девятого калибра в Ариадну дважды, один раз промазал – пуля угодила в стену дома, она бросилась бежать к калитке. Он выстрелил в нее вторично и попал рикошетом от гвоздя. Он ее убил. На кусты пролилась именно ее кровь. – Катя медленно, шаг за шагом строила свою версию. – Любовники встретились у супермаркета в Тарусе, и Ариадна отправилась вместе с Елисеевым и Серафимом на Кручу. Помните другие отпечатки пальцев, обнаруженные криминалистами в доме, те, что не Серафима? По-моему, они принадлежат Ариадне. В доме ведьмы любовники поссорились. И Елисеев схватился за ружье. Ариадна пыталась спастись, ей не удалось. Убийство вследствие конфликта, спонтанное… А после ему уже ничего не оставалось… Пришлось самому вывезти с Кручи Ариадну, похоронить ее у карьера. Он взял с собой Серафима, видимо боялся его одного оставить, мальчик мог убежать, кому-то рассказать. Елисеев с сыном плыли на лодке: они вдвоем и тело Ариадны, завернутое в брезент. Все ее вещи Елисеев забрал с собой. Одежду, постельное белье, бутылки шампанского, распитые вместе, и брезент они сожгли в костре. И серебряная цепочка… На браслет она все же не тянет, слишком тонка. Думаю, это украшение Ариадны, оборванное во время погрузки ее тела в лодку. Могилу Ариадны Елисеев копал своей мотыгой и лопатой. Серафим при сем присутствовал.

– И он ни черта не помнит? – хмыкнул Полосатик-Блистанов.

– У меня и на его счет есть мысли, но я бы хотела сначала его самого послушать по поводу находки у карьера, посмотреть на его реакцию, – ответила Катя.

– Концы и правда сходятся, но есть нестыковки, – заметил Гектор. – Ружье. При обыске никакого карабина «Сайга» в доме ведьмы не нашли.

– А если Елисеев в ужасе от происшедшего утопил карабин в реке? – Катя, поглощенная версией, уже откровенно импровизировала. – Гек, тебе пришел мейл по базе дублированных файлов с информацией насчет давней регистрации карабина, но не о снятии его с учета.

– В «дубль» сведения о снятии могли и не попасть, владелец же скончался. – Гектор помолчал. – Твоя версия, Катеныш, хороша. Многогранник кукуйский в нее вписывается, но… Симура с его не просто провалами в памяти, а… выдумками про несуществующую реальность!

– Гек, у него не выдумки, а нечто иное, гораздо более сложное, феноменальное, – ответила Катя. – Я попробую объяснить его состояние. Но сначала побеседуем с ним про скелет в могиле.

И словно откликаясь на ее слова, Серафим Елисеев объявился – позвонил Гектору. Он уже подъезжал к Кукуеву. Гектор назначил ему встречу в экоотеле.

– Судьба карабина «Сайга», возможно, известна Аксинье, – предположил Гектор, закончив разговор с ним. – Попросим пацана у маменьки дражайшей узнать про ствол.

– Нам еще необходимо знать подробности состояния найденного у карьера тела, – вдохновляясь поддержкой мужа, продолжила Катя. – Ты, Гек, не увидел на скелете повреждений, я вообще ничего не заметила, он жуткий был… черный… Но патологоанатом при обследовании что-то да отыщет на костях. Вдруг след от пули? Я сейчас позвоню Сивакову, попрошу его для нас навести справки в калужском бюро судмедэкспертизы. Я не зря тогда уточняла, куда неопознанный труп направят.