Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова

за прилавком обслуживал пожилую местную пару, набивавшую сумку-коляску пакетами с сахаром – варить варенье из антоновки. Яблоки из кукуйских садов наполняли деревянные ящики в центре тесного торгового зала. Катя сразу прошла к хлебному стеллажу, увлекая за собой Блистанова, с любопытством уставившегося на изуродованное шрамом лицо Ишхана. Гектор направился к кассе, вроде разглядывал витрину с нарезками, а сам ждал, пока покупатели покинут магазин. Катя попутно взяла с полки три бутылки минералки, соус ткемали и пакет с соком, вручила Полосатику-Блистанову, выбрала на стеллаже буханку ароматного черного хлеба и белую булку.

Пара покупателей, волоча тележку, скрылась за дверью.

– Парень на мотоцикле, Серафим Елисеев, – донесся до Кати голос Гектора, – он ведь вам, Ишхан Румстамзаде, хорошо знаком. А вы его туристом нам представили. Но он здешний. Его отца зверски убили и подожгли в доме ведьмы одиннадцать лет назад.

Ишхан молча взирал на дерзкого пришельца. Катя, подхватив хлеб, поспешила к кассе. Возможно, тоже «шестерка» – тайное предчувствие, как у Гектора, настойчиво советовало ей не оставлять их сейчас лицом к лицу, одних.

– Вы одиннадцать лет назад тоже обитали в Кукуеве. Школьником, несовершеннолеткой. На велике по здешним проселкам гоняли. Дом ведьмы, развалюха… место силы, нет? – Гектор словно лениво, снисходительно рассуждал. – Пацанов влекут разные таинственные локации.

– Я не понимаю, о чем вы, – ответил Ишхан. – Возможно, моих знаний русского недостаточно.

– Языковой барьер? – Гектор сочувственно кивнул. – Прискорбно… А то бы потрепались сейчас про приключения из кукуйского детства. Но ваша лавочка, Ишхан, – почти местный клуб, где собираются обсудить все текущие новости. Убийство старушки по прозвищу Улита и бывшего местного полицейского Буланова. И конечно, про нас, чужаков, судачат и о возращении в город Волчонка… мотоциклиста Серафима, сына жертвы того давнего жуткого убийства. Неужели вы не в курсе?

– Языки болтают, ручей течет, – буркнул недовольно Ишхан. – Я не прислушивался особо. У меня работы в магазине полно. Почему на меня так глядите?

– Как? – спросил Гектор.

– Красивый я, да? – хмыкнул Ишхан и внезапно сильно покраснел.

– Бывает. В схватке порезали?

– Несчастный случай. – Ишхан резко отвернулся, демонстрируя гордый кавказский профиль, упрямый выдающийся подбородок с черной небритой щетиной. – Вас тоже зацепило.

Он кивнул на пластыри на фалангах пальцев Гектора.

– Льва ранят, шакал кровь лижет, – заявил он. – Кто вы есть – обсуждать я с вами детство?

Он намеренно исковеркал последнюю фразу, сделав свой отличный русский (всего лишь присутствовал еле заметный акцент) нарочито ломаным, «мигрантским».

– Ты знаешь Волчонка. Где ты с ним пересекался? Когда? – Гектор лучезарно ему улыбался. – Незадолго до обнаружения трупа его отца ты едва в аварию не загремел. Куда ты направлялся в то утро на велосипеде лесной дорогой?

– Пошел ты! – Ишхан в ответной улыбке сам ощерился словно волк. Выражение его юного изуродованного лица на краткий миг стало страшным, яростным.

Катя струсила: пора вмешаться! Не то…

– Мы еще яблоки купим! – громко возвестила она. – Нам, пожалуйста, полтора кило антоновки. Арсений, сгружайте все на кассу…

Она засуетилась, с усилием всем корпусом оттесняя Гектора от прилавка, одновременно выхватывая у Полосатика-Блистанова – теперь уже вызывающе пялившегося на продавца – бутыли с минералкой, сок, ткемали и пакеты с картофельными чипсами. Ишхан медленно вышел из-за кассы и начал накладывать в пластиковый пакет антоновку из ящиков. Дверь хлопнула, в магазин зашло сразу несколько покупателей. И Гектор отступил.

Но ненадолго его хватило.

– Катя, ты за руль садись, ладно? – попросил он, когда они, расплатившись, покинули магазин и загрузили покупки в багажник. – Пусть убедится, что мы сваливаем.

Сам он сел назад, рядом с Блистановым, разыскивая нечто в своем необъятном армейском бауле.

– Здесь сверни в проулок, и стоп, – попросил он Катю, по-прежнему рулившую мощным внедорожником с великой опаской. – Мы потом дальше по полю срежем до леса и на трассу выскочим. – Он извлек со дна баула маленький гаджет, достал из чехла.

– Ишхан не у Носатого сейчас живет, иначе бы об этом фермер упомянул. А тачка его, скорее всего, позади магазина припаркована, – объяснил Гектор. – Поставлю ему трекер. Хочу знать, где его локация здешняя. Подождите меня пару минут.

Он выпрыгнул из «Гелендвагена». Катя в зеркале видела: он вернулся проулком и легко перемахнул через штакетник запертого деревенского дома на углу, они его только миновали. Хозяева, видно, отправились спозаранку на работу.

Гектор бесшумной тенью проскользнул по заросшему яблонями саду, мимо теплиц, вновь перепрыгнул через низкий заборчик, прошел еще немного и завернул за магазин. Мусорный контейнер… пустая тара… Рядом припаркован подержанный, но весьма приличный кроссовер «Киа» черного цвета. На лобовом стекле сбоку изнутри приткнут оранжево-сине-красный шеврон с белыми зубцами. Гектор секунду его созерцал: тоже маяк, узнаваемая визитка – символ непризнанного Карабаха, канувшего в историю. Авто принадлежит Ишхану. Гектор нагнулся и прилепил свой трекер на магните под кузов.

Когда он вернулся, Катя уступила ему место за рулем. Он достал из баула ноутбук, настроил программу мониторинга трекера и синхронизировал с мобильным. В коттедж на излучину они добрались за четверть часа. И сразу приступили к приготовлению обеда, делая паузу в обсуждении вихря событий, обрушившегося на них за последние несколько суток.

Серафим к званой трапезе не опоздал. Его мотоцикл они услышали еще издали без пяти минут пять. Несмотря на вечернюю прохладу и ветер с Оки, обедать расположились на веранде. Гектор накладывал с мангала всем полные тарелки жареного мяса и запеченной на углях сладкой антоновки на гарнир. Полосатик-Блистанов, отсевший за столом от Серафима как можно дальше, открывал бутылки минералки. И хлебал воду стакан за стаканом: жажда ли его мучила или по-прежнему ненависть к любовнику его матери? Катя хлебосольно, благожелательно угощала их обоих – пусть лучше едят с аппетитом, чем шипят друг на друга.

Звонок на мобильный Гектора. Он глянул на экран, на Симуру, поглощенного стейком. И включил громкую связь.

– Борщов? – раздался негромкий мужской фальцет.

– Я ж тебе сказал, теперь Борщов-Петровский, – ответил Гектор.

– Плевать мне. Очередной никнейм тебя ж не изменит, – хмыкнул незнакомец. – По той твари звоню, тобой заказанной. Не хотел, но сделал. И мы теперь в расчете.

– Подробности. Мне нужно все. Нашел ее? – Гектор напрягся. – Где? В федеральной базе данных о пропавших ее ж нет.

– Тварь жива.

Катя замерла. Она поняла, кто звонит мужу и откуда. Только в пресловутом 66-м отделе, разогнанном и расформированном с подачи Гектора, людей за людей не считали, именуя тварями.

– Ариадна Счастливцева?! Она живая? – Гектор не сдержал эмоций.

– Теперь Ариадна Ихно, а прежде была еще Киселева по первому мужу.

– Ошибка? Это просто не может быть она… Та, кого я