Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

— На сегодня все, — сказал он, поднимаясь. — Я больше не приеду, подъедет мой человек, привезет документы и объяснит, как добираться до вашего дома. Мохаммед, пошли.

Никак не мог удержаться Хромой, чтобы хоть немного не покомандовать Цезарем. Вышли на лестничную клетку, Хромой брезгливо вытер руки носовым платком, скривил губы:

— Надо же, мерзость какая...

Саша был полностью солидарен с ним.

* * *

...С электрички сошло не так уж и много людей. Будний день, все дачники в городе. Это в пятницу наплыв будет, а в среду, да еще и с последней перед обеденным перерывом электричкой, мало кто приезжал. Да и местность не близкая от Москвы.

К двум средних лет мужчинам, в буквальном смысле слова обвешанным тюками и чемоданами, подошел молодой усатый парень в грязных джинсах, расстегнутой до пупа клетчатой рубашке без рукавов и в тапочках на босу ногу. Он встречал москвичей, явно переезжавших. Оказалось, что до дома, определенного им под место жительства, предстояло еще два километра идти через поле. Конечно, проводнику в его легкой одежде и без поклажи эти два километра представлялись пустяком, а вот братьям Рамовым совсем не улыбалось тащиться в такую даль под палящим июньским солнцем.

Проводник подгонял их:

— Давайте побыстрее! К вечеру ливень будет, возможно, с грозой. Вам еще устроиться надо до этого. Мало ли, молнией пробки вышибет, такое у нас часто случается. И будете до рассвета без электричества куковать.

Пройдя половину пути, братья Рамовы взмокли от пота.

— Далеко еще? — спросил Анатолий.

— Не! Вон, видите, впереди перелесок? Дорога идет в обход, а мы срежем через лес. С километр до леса, и километр по лесу, в тенечке. Правда, там комарья полно.

На опушке совершенно выбившиеся из сил братья свалились на землю среди своих тюков. Легконогий проводник, неподвластный усталости, стоял, прислонившись к березе, спокойно курил. Докурив, скомандовал:

— Пошли!

После кратковременного и неполноценного отдыха братья почувствовали себя еще хуже. Лучше бы они не останавливались. Измученные и разбитые, они тащились за проводником, громко проклиная все на свете. Тропинка под ногами временами преграждалась упавшими деревьями, проводник легко перескакивал через препятствия, а обремененным поклажей Рамовым приходилось перелезать.

Хотя они ориентировались с трудом, им показалось, что они уже отшагали расстояние, значительно большее указанного проводником. Старший Рамов охрипшим от жажды голосом окликнул парня:

— Эй, фраер, долго еще?

Тот обернулся. От его приветливой простоты не осталось и следа.

— Еще ровно десять минут.

Анатолий потянулся было за спрятанной под брюками финкой — припугнуть парня, — но передумал: удерет еще, блуждай здесь потом. И вновь они угрюмо топали гуськом по лесной тропинке, перебирались через бурелом и матер- но крыли весь белый свет. Алексей засекал время; в какой-то момент он показал брату на таймер наручных часов: прошло девять минут, а никакой деревни на горизонте не появилось.

Однако через минуту между деревьями забрезжил просвет. Еще несколько шагов — и они вышли на лесную поляну. Только густая трава выше колена. Схватившись за нож, Анатолий метнулся к проводнику, но тот опередил его. Нагнувшись, он вытащил из травы у подножия раздвоенной кривой сосны карабин. Раздался негромкий свист, и на поляну выскочило еще человек семь. Все, как на подбор, — молодые, здоровые, у всех карабины... Проводник усмехнулся:

— С новосельем! А теперь мы сыграем в охоту на козлов.

Пуля вырвала кусок дерна у ног Алексея. Бросив тюки, оба Рамова сломя голову кинулись назад, в лес, по той тро пинке, что привела их сюда...

...Саша сидел на краю настила, курил, лениво болтал ногами. Временами он поглядывал на небо — успеть бы до дождя. Мостки угрожающе шатались, когда он делал резкие движения, и Саша каждый раз замирал: грязь под ногами, покрытая тонким слоем гнилой воды, являлась, наверное, самой страшной топью во всем Подмосковье. Это было огромное болото, и местные власти, отчаявшись осушить его, проложили мостки по самой узкой его части.

Через болото проходила короткая дорога к автобусной остановке на Волоколамском шоссе. Междугородные, да и вообще все рейсовые автобусы не заходили в деревню, рас-положенную в пяти километрах от болота. Существовала объездная дорога — четырнадцать километров до автострады. А через болото получаюсь семь. Вот и пришлось прокладывать мостки, чтобы люди не гибли, оступившись на узкой стежке.

Мостки оказались удачной идеей, и местным жителям понравились настолько, что они сами следили за сохранностью шатких конструкций. Весной и осенью болото напоминало озеро, разбухая от талой и дождевой воды. Окружала это озеро непролазная грязь, и местные жители по собственной инициативе гатили подступы, укрепляли настил и опорные столбы. Но люди все равно гибли. Возвращается, скажем, из города какой-нибудь сильно подвыпивший гражданин, шагнет в сторону — и все. Даже следов не остается, кроме как на досках настила. Говорили, не было случая, чтобы кто-нибудь спасся, упав в это болото.

Вот эту топь Саша и облюбовал в качестве кладбища для своих личных врагов. Он не один вечер ломан голову над способом казни; месть — штука тонкая, убивать из мести быстро и безболезненно нельзя. С другой стороны, мысль о физических мучениях мало привлекала его. Дело не в гуманности — которой Цезарь был лишен, равно как и совести — и не в мысли, что так он ничем не будет отличаться от Хромого. Его не волновало, на кого он будет похож, но физическая боль вызывает шок, отупение, потерю сознания. Что это за казнь, когда одуревший от боли приговоренный уже ничего не чувствует и не понимает?

Месть должна быть бескровная, медленная и мучительная. Он хотел обречь Рамовых на что-то такое, чтобы они, умирая, видели друг друга и палача, чтобы понимали, что спасение не придет, чтобы до последней секунды находились в сознании. Чтобы не чувствовали боли. Сначала он хотел закопать их живьем в землю, но передумал — тогда никто никого бы не видел. Все варианты восточных казней он отверг сразу: китайцы, безусловно, весьма изобретательные палачи, но их казни рассчитаны на длительное время и требуют специальных технических приспособлений. Саша не хотел возиться дольше двадцати минут. Была еще одна причина, которая сильно осложняла его выбор: он не хотел убивать их своими руками, ему было противно даже прикасаться к ним. Вот если бы они сами или почти сами умерли... Как ни странно, он быстро решил казавшуюся неразрешимой задачу.

Болото. Гиблое, топкое болото. Их надо было только загнать туда, а все остальное