Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

На востоке полыхнула молния; от громовых раскатов Саша присел. Вот только грозы ему до полного счастья и не хватало. Если гроза пойдет над болотом, лучше на все махнуть рукой и уйти. Это верная смерть — торчать посреди громадной лужи в качестве громоотвода. Черт бы с ними, с Рамовыми, все равно далеко не уйдут. Еще одна вспышка осветила болото, не приблизившись на опасное расстояние; в трех метрах перед собой сквозь мутную завесу ливня Саша разглядел два силуэта.

Они стояли лицом к лицу, стояли без движения. И внезапно Саша понял — они не ждали его увидеть! Да, они надеялись, что их попугали, зашали в болото и отстали! И они не узнали его...

— Эй, ты, — сказал Анатолий. — Посторонись, дай пройти.

Откинув мокрые волосы со лба назад, Саша усмехнулся. Широкая недобрая улыбка, его знаменитый оскал...

— Посторониться? — медленно произнес он, Кивнул на болото; — Тебе мало места? Обходи вброд.

— Фраер шелудивый, это ты сейчас вброд пойдешь! — вскипел Рамов.

Все с той же усмешечкой Саша спросил:

— Рамов, ты меня узнаешь? Помнишь меня? Ты ведь не ждал, что я вернусь, да? — Он зло расхохотался: — Ты всем говорил, что меня опустили в Бутырках, а твоего братца, между прочим, опустили именно по моему приказу. Соображаешь, на кого нарвался? И ты думаешь, ему задницу за Джордано разорвали?

Анатолий попятился, оказавшись за спиной младшего брата.

— Ошибаешься. Джордано отомщен. А вы подохнете здесь по другой причине. Ты — за мою мать, а твой беззубый братец — за мою сестру.

Огненный зигзаг прочертил небо, осветив призрачным голубоватым светом бледные лица Рамовых с вытаращенными глазами. Нет, гроза все-таки проходила стороной.

— Ты?! Так это ты... — Слова старшего Рамова заглушил гром.

— А вы решили, что я уйду, все забуду, прощу вам маму и сестру?! Такое не прощают, Рамов...

Чего не сделаешь, чтобы выжить? Саша предполагал подобный вариант. Старший Рамов что было сил толкнул брата в спину, надеясь, что тот своим весом столкнет мсти-тельного пасынка с мостков. Он думал только о себе, только собственное спасение имело значение для него. Но маневр не принес желаемых результатов: Саша сделал несколько шагов назад, «подправил» падавшего Алексея. Фонтан грязи окатил мостки.

Отступать Анатолию было некуда. За те две или три секунды, пока Саша избавлялся от Алексея, он успел вытащить финку, бросился вперед... Шум ливня был перекрыт ис-тошным криком барахтавшегося в гнилой жиже Алексея:

— А-а-а! Это трясина!! А-а!

Крики перемежались бульканием. Саша не терял времени на лицезрение тонувшего Алексея, а вот старший Рамов засмотрелся на брата. Доля секунды, и Саша оказался на расстоянии вытянутой руки от него... Блеснувшее лезвие финки лишь поцарапало Саше кожу, подсечка сбила Рамова с ног, но он успел вцепиться мертвой хваткой в длинные волосы Матвеева. Они упали вдвоем, сцепились, покатились по жалобно затрещавшим доскам мостков.

Любой ценой надо было отлепиться от Рамова; Саша молотил его голову о доски, но это не помогало. Финка уже несколько раз касалась его кожи, не оставляя ран глубже царапин.

Треск... Громкий треск... Гнилые доски не выдержали, два тела рухнули в болото, но и там не оставили друг друга. Выжить мог только один из них, они это знали. И никому не хотелось быть похороненным на дне болота.

Липкая жижа стесняла движения, заливала уши и ноздри. С содроганием Саша почувствовал, как болото схватило его ноги, медленно повлекло вниз. Он убьет Рамовых; их смерть была неизбежной, но Саше самому отчаянно хотелось жить. Он вдруг понял, что не выберется из трясины... Спазма сдавила легкие, паника закрутила мысли в бешено вращающееся колесо. Его самообладания хватало лишь на то, чтобы не сделать рефлекторный вдох под водой. Нет, только не дышать, только не дать этой слизи проникнуть в дыхательные пути, иначе его Господь Бог не спасет. Нет, он может задерживать дыхание на две с половиной минуты, в критической ситуации еще минуту выдержит — это колоссальный запас времени.

Пальцы Рамова ослабели; ушла в бездонную холодную тьму финка. Сосредоточившись в едином усилии, Саша вырвался, оттолкнулся от Рамова, сумел поднять голову над поверхностью... Пальцы тонувшего Рамова железным кольцом сомкнулись вокруг его щиколоток, дернули вниз. Погружаясь, Саша с ужасом понял — это агония, это судороги, пальцы Рамова не удастся разжать... Нет, нет! Он все равно мертвец, но Саша не собирался умирать здесь! Он успел только вдохнуть побольше влажного воздуха перед тем, как вновь с головой уйти в трясину...

Чудовищным усилием он оторвался от Рамова, но... До поверхности было далеко. Но это еще не смерть. Думай, Шурик, думай, подгонял он себя. Если хочешь жить — вы-живешь, если помрешь — значит, плохо жить хотел. Стоп. Мостки проложены по бывшей тропинке, здесь не очень глубоко. Опорные столбы мостков должны быть во что-то вбиты, настил держится не на плаву. Здесь есть дно, причем на глубине не больше четырех метров. Вязкое, илистое, но дно. А до берега метров пятьдесят... Нет, по дну не дойти, времени не хватит. А зачем идти по дну? Надо добраться до опорного столба и по нему вылезти наверх. Надо вытянуться по горизонтали в полный рост, и тогда от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук будет около трех с половиной метров — именно на таком рассто-янии вбиты столбы. Самое главное — дотянуться до столба.

Перед зажмуренными глазами плыли разноцветные круги от недостатка кислорода. Он тянулся изо всех сил, но столба не было; в голову огненным шаром ударила мысль: а вдруг он не в том направлении тянется? Вдруг он в стороне от мостков? А погружение ускорялось... В отчаянии он резко дернулся, рука ушла в сторону, и — о чудо! — пальцы коснулись дерева! Вот столб! Совсем близко, рядом с его головой. Он легко подтянулся, обхватил столб руками и ногами.

Подъем давался с невероятным трудом, руки и ноги соскальзывали с подгнившей поверхности гладкого столба. Нащупав ступней маленькое углубление, Саша покрепче зажал столб ногами. Мускулатура у него хорошо развита, ноги выбросят его на поверхность, как пружины, преодолев затягивающую силу болота. Готовясь к прыжку, он невольно приоткрыл рот, наружу вырвался маленький пузырек воздуха, а вместо него в легкие влетели брызги болотной гнили. Судорожно дернувшись, он бессознательно закашлялся, ноги сорвались с опоры... Пытаясь перебороть кашель, он зажмурился, ладонью зажал рот, но в легких осталось слишком мало воздуха... В его распоряжении