Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

19:27, и мы все в своих шале – готовимся к веселой ночи пьянства, танцев и игры «Передай Гонорею!» (я сказала, что у меня эти дела, так что купаться мне нельзя). Вручили Мел ее альбом-сюрприз и поиграли в предсказуемые игры спонсорства «Энн Саммерс» [799] – «Кто Первым Съест Шоколадный Пенис» (победила Люсиль), «Кто Первым Слижет Все Взбитые Сливки С Какого-то Неизвестного Парня» (победила Мел) и «Стрип-Твистер» – тут не знаю, кто победил. Вообще-то я не расстроюсь, если у меня сердце прямо сейчас возьмет и перестанет биться.

За исключением отдельных замечаний от Мел на тему того, что я «порчу всем веселье» (вообще-то я участвовала в «лимбо», чего еще ей надо?!), думаю, Спектакль идет как по маслу, но, честно говоря, кому какое дело? Я сейчас иду в караоке, по уши нарядившись в статические тряпки, так что меня убивает током каждый раз, когда я врезаюсь в кого-нибудь шерстяного.

От Крейга по-прежнему никаких вестей. Ведь если бы его выпустили, он бы написал, правда? Может, ему уже обвинения предъявили.

02:03 ночи. Пидж лежит лицом в тарелке с чипсами. Я раньше не замечала, но она уродина. И даже то, что она хороший человек, тут никак не поможет: она безнадежно и охренительно страшна. И это ничем не искупить. Нос огромный, глазки – поросячьи, лицо – длинное. И еще она испускает газы с запахом жареной свинины.

Джемма/Дженна храпит с такой мощью, что странно, как ей голову до сих пор не оторвало; кожа у нее вся голубая, потому что она тискалась с каким-то раскрашенным голым типом, изображавшим на празднике Смурфика. Я сбежала с середины марафона «Пой-Под-Аббу» и пошла посидеть у бассейна – помочить ноги в воде и поговорить с Маковым Зернышком. Здесь было тихо, слышно только, как кто-то трахается в листве. Тут – чавкнул язык, там – раздались ритмичные стоны, а вон там кто-то торопливо удовлетворил пальцами бездонную вагину шестидесятилетней женщины. Я как будто на картине эпохи Возрождения, ну реально.

О боже, это какой-то кошмар. Только кошмары заканчиваются, а вот это всё – нет. Мои так называемые подружки в полном восторге. Чего нельзя сказать обо мне. Я твердо решила уехать. К черту Спектакль. Я хочу в этот уик-энд официально отделаться от Людей, От Которых Невозможно Отделаться. Все равно мы скоро переезжаем в Уэльс, так что, если повезет, я их больше никогда не увижу.

А может, прирежу их всех в постелях, одну за другой. Пыр, пыр, пыр, пыр, пыр, пыр, пыр пыр пыр. И еще один – для тетушки Стеф, просто потому что она этого заслуживает.

Суббота, 22 июня

Я не уехала, струсила. Ночью почти не спала из-за скрипучей кровати, странного запаха в туалете и Джеммы/Дженны, которая почти всю ночь блевала в раковину. Я пыталась исполнить трюк с поглаживанием по спине и приговариванием «Ш-ш, ш-ш, вот умница», но, честно говоря, получалось халтурно. У Крейга мобильный по-прежнему выключен, и за всю ночь ни одного сообщения. Сука, да где же он?! Ведь знает, как я психую. Никакой заботы о близком человеке.

А еще Маковому Зернышку сегодня исполняется шесть недель, но, к моему глубокому сожалению, я больше не могу называть его/ее Маковым Зернышком, потому что размер изменился, и теперь, если верить приложению, это уже не маковое зернышко, а, скорее, рисовое. Так что Поздравляю с Шестью Неделями Развития, дорогое Рисовое Зернышко.

Позвонила Джиму и Элейн: они сегодня везут Дзынь на побережье. Джим прислал мне фотографию мяча, который они ей купили, – примерно в три раза больше, чем она сама. У них тоже никаких вестей от Крейга. Они даже не знают, что его арестовали.

Все сидят снаружи на скамейках, онемевшие от похмелья, пьют «Ламбрини» из бумажных стаканчиков и едят ассорти готовых завтраков-хлопьев прямо из коробок. По дороге сюда мы скупили половину круглосуточного винного, а про молоко никто не вспомнил.

Выбрались на пляж. Тут толпа и полно орущих детей, которые ломают мои песочные замки и писают в мой крепостной ров (ну окей, только один из них написал в мой крепостной ров), так что я ушла подальше от воды – сижу под зонтиком и записываю свои наблюдения. Господи, я превращаюсь в Сэмюэла Как-там-его. Того, который зарыл сыр [800].

Середина дня, и я смотрю, как пять взрослых женщин прыгают на гигантском надувном батуте под саундтрек Шанайи Твейн.

Тетушка Стеф ненадолго присоединялась к коллективу – лишь для того, чтобы сообщить, что «переспала уже с девятым и то ли еще будет». Она свистнула у Люсиль пару сигарет, стрельнула у Бев несколько монет для автомата с презервативами и опять свалила.

Мел продолжает посматривать на меня с подозрением, а еще я слышала, как они шептались обо мне и произносили слово «душнила», так что я уже почти уверена, что все-таки придется в ближайшее время рассказать им про Рисовое Зернышко. Вот засада.

Рассказала им про Рисовое Зернышко. Реакция – как я и ожидала:

ИМЕЛЬДА: Я так и знала, я же говорила, что она ко мне на свадьбу придет беременная!

ЛЮСИЛЬ: О, поздравляю, дружочек! Как чудесно! Представляю, в каком ты восторге!

КЛЕО: Только ради бога, не рожай мальчика. С девочками гораздо проще.

БЕВ: Милая моя, теперь твоя жизнь изменится. Это самая важная работа в жизни всякой женщины. Забудь о карьере и деньгах: семья – это всё. Правда, мой Карл разорвал меня от жопы до ушей, так что, бога ради, соглашайся на любое обезболивание, какое предложат.

ШЭРОН: Нет, когда начнутся роды, не принимай никаких медикаментов, поверь мне, оно того стоит. Если рожать с обезболиванием, настоящей связи между тобой и ребенком так и не возникнет. Я рожала Кимберли с кесаревым. Так вот, у нас связи как не было, так и нет.

ДЖЕММА/ДЖЕННА: О-о-о, как здорово! Поздравляю! Когда тебе рожать?

ПИДЖ: Рианнон, ты станешь прекрасной мамой. Я так счастлива за тебя.

Пидж наверняка непросто было сказать такое, ведь она совсем недавно потеряла ребенка. Она обняла меня и крепко прижала к себе. А потом шепнула на ухо:

– Не переживай за меня. Я правда очень за тебя рада, подруга.

– Спасибо, – сказала я.

Казалось бы, какая трогательная сцена: мать, недавно лишившаяся ребенка, поздравляет ту, которая узнала о том, что скоро станет матерью. Только вот нет, ничего трогательного. Потому что Пидж теперь считает своим долгом ходить за мной повсюду как чертова тень, следить за тем, чтобы я не оставалась одна, чтобы не дай бог не упала, не наткнулась на каких-нибудь извращенцев или, свят-свят-свят, на Тукана Топпи – талисмана парка развлечений, про которого я уже несколько раз сказала, что распорю ему физиономию, если он еще хоть раз затанцует рядом со мной свое «Топпи-Танго».

Надувной батут на неопределенный срок обнесли полосатой лентой – кого-то на нем стошнило. Бев уверяет, что это не она, но, когда за обедом она потянулась за