Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

Но когда она ее перевернула, это был вовсе не скелетообразный Мрачный Жнец, которого я ожидала. На картинке был изображен старый чудак-чародей.

– Это что, Дамблдор? – спросила я.

– Нет, это карта Отшельника, – сказала она, и в голосе отчетливо послышалось удивление.

– А. И что она означает?

– Ну, по правде говоря, карта Отшельника фыпадает не часто, так что это необычно. Она говорит, что вам может пойти на пользу побыть одной.

– То есть она предлагает мне начать жить как отшельник?

– Я думаю, это означает, что фы не очень хорошо ужифаетесь с другими. Вам нужно, чтобы у фас… никого не было.

Она перевела взгляд на хрустальный шар, стоящий на столе, легонько потерла его правой рукой и сразу отдернула ладонь, как будто бы шар раскалился.

Тут у нее словно перехватило дыхание, она потянулась к картам и принялась сгребать их в кучу.

– Прошу прощения. У меня бывают проблемы с дыханием. Это… фсё кошачья шерсть.

Она достала из кармана вязаной кофты голубой ингалятор и два раза прыснула себе в горло.

– Простите, вы остановились на карте Отшельника. И сказали, что я буду одна. Но ведь я не буду одна, правда? У меня же будет ребенок.

– Нет, – сказала она и плотно сжала губы.

– Что – нет? Нет, я не буду одна? Или нет, у меня не будет ребенка?

– Я не должна вам этого говорить.

– Вообще-то должны, потому что я вам за это заплатила. Вы сказали, что я буду одна. А потом что-то увидели в этом вашем мяче. Это было Рисово… это был мой ребенок?

Она еще раз затянулась ингалятором.

– Мой ребенок что – умрет?

– Я действительно увидела вашего ребенка. Но я не знаю…

– Что с ним было не так? Что вы увидели?

– Боюсь, у нас истекло время, – сказала она, собрала карты обратно в их деревянную коробку с восточным орнаментом и отодвинула в сторону.

– Что значит «истекло время»? Что с моим ребенком? Он в опасности? Вы сказали, что я останусь одна. Пожалуйста, мне очень нужно знать.

– Я уверена, что все будет в порядке.

Снова появилась черная кошка, стала мурлыкать и тереться о ноги гадалки. Та поднялась с кресла, отогнала кошку и повела меня обратно сквозь висящие шали и побрякушки – наружу на улицу.

– Я заплачу еще, – сказала я. – Проведите мне еще один сеанс. Покажите, что там было в хрустальном шаре.

– Не могу. Карты и шар дали вам всю необходимую информацию, моя милая, – сказала она. – А теперь у меня важная встреча, и я должна идти. Всего вам доброго.

На табличке при входе было написано, что летом киоск работает до девяти часов вечера, а значит, до закрытия оставалось еще больше часа, но она буквально вытолкала меня наружу, захлопнула дверь, перевернула табличку той стороной, на которой было написано «ЗАКРЫТО», и заперла дверь на замок.

Всё ты. Сука. Врешь.

На часах только что было 20:45. Вышла из домика. Отовсюду доносятся стоны секса развратных обитателей Топпана и грохочущая музыка со стороны Клубного Хаба. Настроение паршивое, спасибо мадам Гвен.

Меня терли, тискали, гладили, хватали и ощупывали все подряд – от мужчин в костюмах Охотников за привидениями и Северуса Снейпа до простого бармена по имени Ричард, которому выбили два передних зуба на чемпионате по регби. Он с ходу предложил мне полноценный секс у меня в шале и «чтоб мои дружбаны смотрели». А я просто попросила у него лед.

Элфи – симпатичный студент из Манчестера двадцати с небольшим, вежливый, безобидный и тупой, как бревно, поставил перед собой цель перетрахать за ночь как можно больше женщин. Судя по всему, я у него иду под счастливым номером 13. Ну я вообще из везучих. Я быстренько исчезла, пока он покупал мне водку с лаймом, которую я все равно не планировала пить.

Все посматриваю на бугорок в том месте, где растет Рисовое Зернышко. Я не хочу его потерять. Не знаю, буду ли я хорошей мамой, но точно знаю, что не хочу его потерять. Не представляю, что мне делать. Звонит телефон…

Только что договорила с Крейгом. Он звонил сообщить важные новости.

Я была у Клубного Хаба, там вовсю гремели басы.

– Ну наконец-то, куда ты пропал, мать твою?! Я постоянно проверяю телефон.

– Угу…

– Ты где? Тебя выпустили?

– Нет. Я по-прежнему в тюрьме. Рианнон, слушай, я хочу, чтобы ты узнала об этом от меня, а не от них. Тут такое дело…

В рот лезли какие-то мошки.

– Что?

– Когда меня тут, в Голландии, арестовали, в полиции у меня взяли образец ДНК, и он отобразился в какой-то базе данных в Англии. Я не знаю, как, почему или что, но… в выписке из дела говорится, что английская полиция едет сюда, чтобы меня допросить. По поводу убийств.

– Чего? Что за бред. Ведь ты всего лишь бутылку швырнул, господи боже.

– Нет. Бутылка тут вообще ни при чем. Я сам ничего не понимаю. Они считают, что я все это сделал, а я не делал, я тебе клянусь…

О, черт.

– Что – «все это»?

– Ну, те люди из новостей. Парень в канале, без члена. Парень в парке и женщина в каменоломне… Они считают, что я и есть тот самый Мрачный Жнец. Я ни фига не понимаю откуда, но у них есть против меня улики, Ри. ДНК. У них моя хренова ДНК.

– Это что, такой прикол? Ты вернулся в отель, и вы с Найджелом решили надо мной посмеяться?

– Я не прикалываюсь, Рианнон, – он вдруг перешел на шепот. Он плакал. – Я сейчас вот вообще ни хрена не прикалываюсь.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он шмыгнул носом и прерывисто втянул в себя воздух.

– Мое ДНК обнаружили на двух местах преступления. Парень, который прыгнул в канал… – Он начинал говорить так сбивчиво, что я его почти не понимала. – Я ведь даже… Ри, я этого не делал. Я не понимаю, как моя хрень могла туда попасть, я не знаю, как член этого парня оказался у меня в фургоне…

– Крейг, извини, я, наверное, ослышалась, пожалуйста, скажи мне, что ты говоришь что-то о членстве в партии…

Ну конечно, он просто не мог не поехать туда и не сдать там свой чертов ДНК, да?! Вот ему обязательно надо было взять и оказаться в этой долбаной полицейской базе данных! Ведь никак нельзя было исхитриться и не РАЗРУШИТЬ ВСЁ! Ну что ж, значит, мне придется смириться. Смириться и откатиться обратно к Плану А – то есть заставить его платить.

– Они обнаружили член этого парня из канала у меня в фургоне. В пакете. У меня, бля, в ящике с инструментами. В том, которым я не пользовался с тех пор, как мне достался набор твоего отца. Меня подставили. Ты же мне веришь, правда? Я. Этого. Не. Делал. Я на такое просто не способен.

– Какая мерзость, – проговорила я, едва не задохнувшись. – Кому могло прийти в голову отрезать человеку… пенис?! О каком ДНК ты говоришь? Волосы? Кожа?

– Сперма.

– Сперма? – переспросила я. – Ту женщину из каменоломни… изнасиловали.

– Я в жизни не видел этой женщины! Я к ней не прикасался. Рианнон, любимая, прошу тебя, поверь мне, ты всё, что у меня есть. Ты должна мне верить, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Он вел себя как ребенок. Я никогда в жизни не слышала, чтобы он