Синдром пустоты - Эдуард Сероусов

– Нам нужны неопровержимые доказательства, – сказал я. – Документы, свидетельства, все, что может подтвердить мошеннические схемы в фармацевтическом бизнесе «Меркурий Групп». Ваш брат собирал такие материалы перед смертью.

– Да, – подтвердила Вера. – У него была флешка с документами. Он хранил её в надежном месте, не дома. Говорил, что на ней достаточно информации, чтобы отправить руководство холдинга за решетку.

– Вы знаете, где она может быть?

– Нет, – она покачала головой. – Алексей не сказал мне. Для моей же безопасности.

– Нужно найти эту флешку, – я задумался. – И дополнить информацией о новых препаратах. Я могу получить доступ к внутренним документам компании, но это рискованно. За мной могут следить.

– После того, что случилось с Алексеем, любой риск смертельно опасен, – предупредила Вера. – Эти люди не остановятся ни перед чем.

– Я знаю, – кивнул я. – Но другого пути нет.

Мы договорились о способах связи – анонимный мессенджер, одноразовые телефоны, условные фразы. Вера была осторожна и предусмотрительна – качества, которые, вероятно, помогали ей выживать в мире журналистских расследований.

– И еще кое-что, – сказала она, собираясь уходить. – Не доверяйте никому в компании. Даже тем, кого считаете друзьями. Алексей доверял коллеге, и это стоило ему жизни.

Я подумал о Денисе, о наших многолетних отношениях, о совместных проектах и пьянках, о разделенных тайнах и победах. Мог ли я доверять ему в этой ситуации? Рискнуть своей жизнью, поставив на его дружбу?

– Я буду осторожен, – пообещал я.

Мы разошлись, договорившись встретиться через три дня. За это время я должен был собрать дополнительную информацию о новых препаратах и попытаться найти следы флешки Алексея.

По дороге домой я чувствовал странное облегчение. Впервые за долгое время я делал что-то правильное, что-то, что не вызывало отвращения к самому себе. Да, это было опасно. Да, я рисковал карьерой, благополучием, возможно, жизнью. Но альтернатива – продолжать быть частью преступной схемы, зная, что она убивает людей, – была невыносима.

Дома я принял душ, заварил чай и сел за ноутбук. Нужно было начать исследование – анонимно, используя VPN и другие меры предосторожности. Кто такой Алексей Соколов? Где он мог хранить важные материалы? Кому мог доверить их на хранение?

Я просматривал его статьи, интервью, упоминания в социальных сетях. Искал паттерны, привычки, зацепки. Кто были его близкие друзья? Где он любил бывать? Какие места считал безопасными?

Поиск занял несколько часов. Глаза уже слипались от усталости, когда я наткнулся на интересную деталь. В одном из интервью, данном год назад, Соколов упомянул своего университетского преподавателя – Михаила Левина, который научил его «важнейшему принципу журналистики: не доверять документы одному источнику».

Левин. Тот самый психотерапевт, к которому направил меня Рогов? Слишком странное совпадение.

Я быстро проверил информацию. Действительно, Михаил Левин двадцать лет назад преподавал на факультете журналистики, где учился Соколов. Потом ушел из университета, получил второе образование – психологическое, и сейчас работал с корпоративными клиентами.

Это могло быть случайностью. Левин – не такая уж редкая фамилия. Но интуиция подсказывала – нет, это не просто совпадение. Левин знал Соколова. Возможно, поддерживал связь с ним. Возможно, именно ему Алексей доверил флешку с компроматом на «Меркурий Групп».

Но если так, почему Левин работает на холдинг? Почему не опубликовал материалы после смерти Соколова? И главное – могу ли я доверять ему?

Вопросы множились, ответов не было. Я закрыл ноутбук и посмотрел на часы – почти три ночи. Нужно было хоть немного поспать перед рабочим днем.

Но сон не шел. Я лежал, глядя в потолок, и думал о Левине, о Соколове, о Вере, о Рогове. О том, во что превратилась моя жизнь за последние недели. О пути, который я выбрал, и куда он может привести.

В какой-то момент я почувствовал приступ панической атаки – сердце заколотилось, дыхание сбилось, по телу прошла дрожь. Это случалось и раньше, обычно после длительного употребления кокаина. Но сейчас причиной был чистый, неразбавленный страх.

Страх за свою жизнь. Страх перед неизвестностью. Страх сделать неверный шаг и потерять все.

Я сел на кровати, обхватив голову руками, и пытался дышать глубоко и медленно, как учил Левин. Постепенно паника отступила, оставив после себя усталость и странную решимость.

Я не мог вернуться назад, к тому, кем был. Не мог продолжать работать на Рогова, зная, что делает его компания. Не мог забыть Соколова, его сестру, их борьбу за правду.

Путь был только один – вперед. Каким бы опасным он ни был.

С этой мыслью я наконец уснул, проспав всего пару часов до звонка будильника. Но даже этот короткий сон принес странное облегчение – будто тело и разум наконец приняли решение, которое душа уже давно знала.

Утром я проснулся с ясной головой и четким планом действий. Найти доказательства. Выяснить, кто такой Левин на самом деле. Понять, кому можно доверять. И главное – остановить Рогова и его компанию, пока не стало слишком поздно.

Трещины в фасаде моей прежней жизни становились все глубже. Скоро вся конструкция должна была рухнуть. И я был готов к этому.

Глава 8: Точка срыва

Неделя воздержания от кокаина давалась тяжелее, чем я ожидал. Физическая ломка – ничто по сравнению с психологической зависимостью. Тело очищалось, но мысли становились все более хаотичными. Днем я функционировал на автопилоте – работал над стратегией для новых препаратов, встречался с клиентами, проводил совещания. Вечерами тайно собирал информацию о «Меркурий Групп», искал следы флешки Соколова, анализировал документы по новой линейке онкопрепаратов. Ночью – боролся с бессонницей и навязчивыми мыслями.

К пятнице мой организм взбунтовался. Я проснулся в холодном поту, с дрожащими руками и головной болью, пульсирующей в висках. Тело требовало привычной дозы, мозг отказывался функционировать без химической поддержки. Я едва добрался до офиса, где провел день, переходя от одной чашки эспрессо к другой, пытаясь сосредоточиться на работе.

Вечером позвонила Лина.

– Кирилл, дорогой, – её голос звучал по-кошачьи мурлыкающе, – ты пропал. Я скучаю. Вечеринка у меня сегодня, приезжай. Будет весело.

Я знал, что стоит за этим приглашением. Шампанское, кокаин, секс без обязательств – привычный коктейль удовольствий, которым мы заполняли пустоту внутри. Раньше я бы согласился не задумываясь. Сейчас колебался.

– Не уверен, Лина. Много работы.

– Брось, – она рассмеялась. – Тебе нужно расслабиться. И у меня есть кое-что особенное. Марио привез из Колумбии. Высший сорт.

Мое тело среагировало быстрее разума – участился пульс, во рту пересохло, в голове зашумело от предвкушения. Семь дней без кокаина.