Путешествия майора Пронина - Арсений Александрович Замостьянов

– Взаимно, ваше превосходительство.

– Давайте посидим, покурим – и всё обсудим.

Они расположились на удобном пружинистом диване. Генерал угостил Пронина сигаретой. Пуская дым, толстяк рассуждал:

– Кто стоит за этим заговором, за этим дервишем? Мое мнение – это англичане. Они везде и всюду считают себя хозяевами. Привычка колонизаторов. Наша военная разведка кое-что докладывает мне… Вы, русские, ведете себя в сто раз приличнее, чем эти «сыны Альбиона». У вас есть одно важное качество – вы уважаете своих соседей. Наверное, именно поэтому ваши казаки с давних пор верой и правдой служат нашим монархам. Их здесь уважают – несмотря на религиозные противоречия. Мы же не так фанатичны, как арабы, не принуждаем всех и каждого принимать ислам… А британцы – это просто колонизаторы.

– А американцы?

– Это молодая нация. Они еще робеют перед нашей древностью. Я считаю, их можно использовать против англичан. Я дружу с одним влиятельным американским офицером – и, мне кажется, он откровенен со мной. От него я узнаю некоторые детали, – Али-хан перешел на шепот, – которые даже касаются будущей женитьбы шаха! Очень важные детали!

Пронин понял, что дальше раскапывать эту тему нельзя: это будет выглядеть подозрительно. Он заговорил о другом:

– Советский Союз готов торговать с Ираном. Вы понимаете, что через год-два война закончится. А мы за это время научились выпускать уникальное оружие в массовом количестве. Конечно, тут требуется и политическое решение, но мы уже сегодня можем многое решить… В чём в первую очередь нуждается иранская армия?

У генерала загорелись глаза:

– В танках! В лёгких и в тяжёлых. У нас с этим пока совсем плохи дела. А война показывает, что ваши танки лучшие в мире. Мы были бы готовы купить на первых порах по 300 легких Т-34 и тяжелых КВ. Это возможно?

– Отчасти именно для этого я сюда и прибыл.

Тут, как по заказу, принесли настоящий домашний лимонад и бутерброды с говядиной.

– Вы можете устроить нам 600 танков? Я понимаю, что в этом году такое вряд ли возможно. Но давайте подпишем договор на следующий год.

– Я предлагаю так. Давайте подпишем договор о намерениях, укажем там все количественные параметры. А исполнение договора начнём летом 1945 года. Это вполне реальная дата.

Али широким жестом поднял бокал с лимонадом:

– По рукам! Выпьем за это!

– Прошу учесть, что Советский Союз самый надёжный торговый партнёр в мире. Мы ещё никого не обманывали, у нас это просто не принято.

– Мы в Иране хорошо об этом знаем и, поверьте, чрезвычайно ценим.

Разговор о танках сразу повысил настроение министру. Что ж, придётся Пронину подписывать договор, а потом заботиться о том, чтобы он не стал пустой бумажкой.

Пронин откланялся и снова побрел к Курпатову. Его кабинет располагался неподалеку. Придворный казак был уже не слишком трезв.

– А, товарищ специальный представитель по торговым и иным делам! – он всякий раз выдумывал Пронину новый титул. – Садитесь ко мне. Выпьем местного винца. Оно не хуже советского грузинского, которым меня как-то угощали в вашем посольстве.

Пронин взял бокал, налил вина себе и Курпатову.

– Давайте выпьем за нашу Родину! Она сейчас сражается. И нуждается в нашей помощи. Даже моральной. За Родину!

– Как вы серьезны сейчас, Пронин, – пробурчал Курпатов, – но я согласен. За Россию! Как бы она сегодня ни называлась.

Они выпили кисловатого вина.

– А я побывал у министра, – признался Пронин.

– И как? Как вам этот глупый толстяк?

– Никак. Но мы обсудили контракт по продаже советского оружия в Иран.

– Не советую, – Курпатов покачал головой. – Как патриот России, искренне не советую. Казна-то у них полупустая. А спрос на советские танки после войны будет немалый. Имейте это в виду.

– Учтём и это, – согласил Пронин и добавил. – А Скоулз действительно к нему бегает. И знаете, о чем он заводит трёп?

– Кое-что знаю, кое о чем догадываюсь. Тут никто не знает всех тайн.

– Он заводит треп о сестрицах. Арзу и Сурие, – сказал Пронин наугад. Ведь Али-хан не говорил об этом ни слова!

– О ваших протеже, – усмехнулся Курпатов. – Иногда мне кажется, что они работают на Советский Союз. Если бы я не знал их отца, честное слово, поверил бы в это…

– Это говорит Скоулз?

– Не-ет! Он наверняка находит более деликатную тему для… сплетен. И более благодарных собеседников, чем я.

Пронин налил еще вина.

– Давайте выпьем за то, чтобы всех сплетников на том свете ждала плаха!

– Согласен! Ненавижу сплетни. Они… Они хуже поганых ядовитых змей.

Он был уже порядочно пьян.

– Сурия и Арзу, – повторил Пронин, – замечательные девицы! Воспитанные, в то же время не синие чулки. Европейского стиля! Шаху только такие и могут понравиться.

– Это точно, – рассуждал Курпатов, – он ведь с первой женой как расстался? Она египтянка. Нелюдимая, порядком избалованная. Вот и свихнулась малость мозгами, став шахиней. Понимаете? Жить с такой – просто пытка. Лично я бы и дня не стерпел. Полоснул бы шашкой – и вся недолга. А они её лечить пытались.

– Понимаю. Не повезло шаху.

– Реза-хан с самого начала её невзлюбил. Надо было слушать Резу-хана, он в женщинах разбирается. Всегда надо слушать Резу-хана.

– Золотые слова! А как бы он отнесся к Арзу или к Сурие?

– А вот этого я не знаю. Думать за Резу-хана не могу, не тот у меня аппаратик в мозгах…

– А что этот американец? – Пронин на всякий случай снова спросил о Скоулзе.

– А что? Такая же сволочь, как и все они. На фронте его, небось, не видали, всё по Тегеранам шатается. Для офицера, я считаю, это позор. Сейчас кровь проливать нужно, а не при дворе шаркать. Я бы, честное слово, повоевал с Гитлером… Годы не те. Да и подданство. А не то бы – в кавалерию и вперёд. Кавалеристы и в современной войне необходимы.

– Они есть в Красной армии.

– Знаю. За событиями слежу внимательно. У меня и радио московское настроено. Но вы хотите узнать про американца – о чём он там треплется. Тут дело пикантное, – Курпатов поморщился и еще выпил вина. – Он сообщил генералу Али в конфиденциальном разговоре, что у Арзу был серьёзный роман с одним швейцарцев. И не с каким-нибудь, а с сыном миллионера. От такого, знаете, отделаться непросто.

– А что он говорил про Сурию?

– А тут ещё хуже дело. Шаху ведь именно Сурия нравится. Это я вам ответственно заявляю. Скоулз где-то откопал документы из швейцарской клиники, где она проходила лечение от краснухи. Болезнь – ерунда. На две недели. Но в народе давным-давно ходят слухи, что эта болезнь приводит девушек к бездетности. Это, наверное, пустяки, но иранцы привыкли верить во всякую чушь. А документы подлинные, разведка военного министерства всё проверила.

– До шаха новость уже дошла?

– Думаю, министр доложил.

Пронин откинулся на спинку стула и, нахмурившись, размышлял:

«Что ж, молодец Курпатов. Раскрыл карты Скоулза. Теперь мне ясна его игра. Что может победить эту швейцарскую бумажку? Только любовь и надежда на 10 процентов. Если он по-настоящему в нее влюбится – будет надеяться. И ни в какие медицинские резюме не поверит. Тем более что на самом деле краснуха к этому тонкому вопросу никакого отношения не имеет… Но что мы можем для этого предпринять? Пожалуй, воспользуюсь ситуацией с дервишами… Как-никак у меня теперь прямой доступ в шахскому телу…».

А вслух он сказал казачьему командиру:

– А кофе в Иране неплохой. Сейчас такого ни в Германии, ни в Лондоне, ни у нас в Союзе не встретишь. В этом смысле война вас не подкосила. Живём здесь, как короли…

– А почему война должна подкосить эту страну? Такой весёлой оккупации мир еще не знал. И ваши, и британские офицеры поддержали местную торговлю, в том числе и кофейни. Так что это очень выгодная для Ирана оккупация. И шах это понимает.

– А в это время…

Курпатов перебил Пронина и прохрипел:

– А в это время тысячи красноармейцев каждый день погибают на Россию. А я тут кофе с коньячком лакаю, – он посмотрел на Пронина, сверкнув глазами. – А вы ведь тоже могли воевать…

– А я и воюю, – ответил Пронин, глядя куда-то в сторону. – Кстати, вы не знаете, что сегодня делает шах?

– По существу – отдыхает в своих покоях. Официально – занимается государственными делами. Наверное, советуется со своим ближайшим помощником. Но вас он примет,