Мармеладные убийства в парке Сеула - Чо Йеын

И да, шабаш действительно будет в Новом Сеульском парке. Это можно легко проверить по интервалам между проведениями шабашей, по особенностям мест, где они проводились, и предсказаниям будущего, основанным на топографии. У меня тоже есть эта книга, но я не такой жалкий и мелочный, как кто‐то, кого мы все хорошо знаем.

Хёнгён долго не могла оторваться от сообщения «Мармеладного боба». С каждым прочтением слова казались ей еще более бессмысленными и наглыми. Последнее предложение явно намекало на нее. Женщина отпила вино комнатной температуры. От алкоголя защипало прикушенный язык. Горло защекотало тяжелым кровяным запахом, но он все равно не перебил запах дезинфицирующего средства. Хёнгён достала горсть мармеладок в сахарной присыпке из ящика. Все они были разного цвета и формы. Пожевав немного, она почувствовала, как внутренности наполняет сладкий аромат.

Прозвенел будильник: нужно собираться на лекцию в университет. Женщина прибралась на столе и уже собиралась закрыть лэптоп, как раздался звук уведомления: «„Мармеладный“ боб отправил вам сообщение».

«Ты же видел реакцию на форуме? У тебя действительно есть книга? Если не врешь, принеси ее на встречу, и тогда я от тебя отстану. Адрес отправлю».

Лекция в тот день прошла ужасно. Хёнгён согласилась на встречу, не обдумав на эмоциях все как следует.

Обиднее всего было от осознания, что она не особенная – у кого‐то другого тоже есть книга, Он избрал кого‐то еще. Об этом и думать не хотелось. В ту ночь женщина не могла уснуть. Внутри впервые за долгое время кипела злость.

Она сидела в темной комнате и аккуратно, с трепетным почтением листала книгу. Читала слова, которые и без того знала наизусть. Нет, она права. «Мармеладный боб» ошибается, и это нельзя оставить без внимания. Книга может быть только у одного человека. Так и должно быть. Она права.

* * *

В день их встречи температура побила все рекорды. Хёнгён собралась и отправилась в назначенное место. На выезде из Сеула она свернула на пустое шоссе. Яркий рекламный щит гордо сообщал: «Новый Сеульский парк». Глуповатого вида медведь стоял на одной ноге, держа огромную стрелку над головой, а лампочки на ней то включались, то выключались.

Недалеко от места, где они должны были встретиться, женщина остановилась и еще раз оглядела себя. Она думала, что «Мармеладный боб» – богатый профессор, вечно хвастающийся своими познаниями, поэтому не хотела ему уступать. Нужно выглядеть как можно более собранной. Она знает о книге больше, чем кто‐либо. Хёнгён пошла на эти отчаянные меры, чтобы проверить, действительно ли книга была и у «Мармеладного боба» и мог ли он ее читать. Если он не врет, то она это так не оставит. Женщина дотронулась пальцами до предмета в кармане.

Последние километры до назначенного места пришлось ехать по грунтовой дороге. Наконец она оказалась на пустыре за парком развлечений. В центре стояла одинокая фигура и ждала ее.

Хёнгён последний раз поправила одежду и двинулась в сторону «Мармеладного боба». Чем ближе она подходила, тем больше искривлялось от отвращения ее лицо. Соперник оказался маленького роста, в грязной, давно не стиранной желто-зеленой форме сотрудника парка, с кривой осанкой; руки спрятаны в карманах. Реальность слишком сильно отличалась от ожиданий, отчего даже стало неловко.

– Содок? – позвал ее мужчина.

Она даже не потрудилась ответить, лишь оглядела его сверху вниз. Волосы спутанные, глаза запавшие, рот грязный. Настоящий отшельник. Полная противоположность профессора, каким она его рисовала. Вид такой жалкий, что Хёнгён было нечего сказать. Хотелось развернуться и побежать к машине, но нужно было сначала кое в чем убедиться. Женщина скрестила руки, предоставляя слово собеседнику.

– Книга с тобой? – резко спросил он. – Принесла ее?

– И с чего я буду тебе отвечать?

– Ты как‐то неуверенно звучишь. Что, у тебя ее нет? – «Мармеладный боб» ухмыльнулся. – Честно говоря, я удивлен… Не думал, что Содок окажется женщиной.

Реагировать на эти замечания будет пустой тратой кислорода. Собеседник же расценил молчание в свою пользу и с довольным видом подошел к Хёнгён.

– Ты думала, что единственная можешь читать книгу? В этом мире избранных нет. Есть только тот единственный, кто первый призовет Его и начнет шабаш. И это буду я. Первых всегда запоминают.

– Может, хватит уже? – хмыкнула женщина.

Она и без того считала «Мармеладного боба» самодовольным нахалом, но на деле он оказался социальным изгоем, живущим в мире своих заблуждений. Хёнгён чувствовала себя глубоко оскорбленной. Конечно, она понимала, что не все на форуме так же искренни в вере, как она, и тем не менее ненавидела всех, кто не верил в Него всем сердцем. Они лишь притворялись, надеясь однажды получить от Него подачку.

Хёнгён посмотрела на часы. С одной стороны, ей не хотелось тратить время, а с другой – неплохо бы пристыдить «Мармеладного боба» дорогим аксессуаром. Она уже поняла, что никакой книги у него, скорее всего, нет и прочитать он ее не смог бы.

– Я и так потратила на тебя время… Тебе есть что еще сказать? – со скучающим выражением спросила Хёнгён.

Это, казалось, разозлило мужчину; к его лицу прилила кровь. Хёнгён хмыкнула и довольно продолжила:

– Ты книгу‐то прочитать сможешь? Мне кажется, ты и одной страницы в глаза не видел. Что, например, написано на первой?

Уголок ее рта поднялся в улыбке. Конечно, он не знает ответа. Хёнгён мысленно проговорила его: «Мы танцуем с дьяволом…»

«Мармеладный боб» сжал слабые пальцы в кулаки. Грудь его вздымалась, лицо исказилось. Было более чем очевидно, что он предпримет дальше. «Жаль только, потратила время и силы на такого неудачника… И как его могли считать моим соперником?»

Мужчина быстро клюнул на наживку и, издав странный звук, кинулся на нее. Все шло по плану.

– Дай мне книгу! Без нее шабаш не начнется!

Хёнгён слабо ухмыльнулась. Так она и знала: книги у него нет, и он ни разу ее не читал. Теперь он ей совсем бесполезен. На секунду вместо лица «Мармеладного боба» она увидела свекровь и мужа, хоть и плохо уже их помнила. Он тоже не более чем пятно, от которого нужно избавиться…

Рука Хёнгён скользнула в карман.

* * *

Рис и омлет уже успели остыть. Они были так близко к ее лицу, что она могла бы коснуться их кончиком языка, стоило только наклонить голову. Желтое жареное яйцо вместо кетчупа украшала полоска синей, светящейся в темноте жидкости.

– Ешь, – приказала свекровь и тыкнула тарелкой в лицо