Мармеладные убийства в парке Сеула - Чо Йеын

В глазах, тонувших в морщинах, метались икры. Хёнгён по-прежнему сидела, накрепко закрыв рот. Тогда Пханчжу схватилась своей ладонью-крюком за ее подбородок и, издавая нечеловеческие звуки, начала трясти его.

– Ешь! Ешь!

Хёнгён держалась. Она впилась взглядом в свекровь и не сводила глаз, как бы их ни щипало. Костлявая рука Пханчжу потянулась к волосам. Аккуратный хвост невестки растрепался – откуда столько сил в худощавом теле старухи? Тарелка с омлетом упала на пол и разбилась. Тонкая сухая рука отвесила звонкую пощечину. Звук эхом разнесся по пустой гостиной.

Хёнгён даже не притронулась к распухающей щеке. Она продолжала испепелять взглядом Пханчжу. Та начала тяжело дышать, не в состоянии справиться со слабым телом.

Хёнгён ни о чем не думала. Она не знала, что следует делать в такой странной, но неизбежной ситуации. На ум вдруг пришла книга и слова незнакомца. «Скоро ты сможешь ее прочитать», – раздался в ушах хриплый голос. Кажется, теперь она поняла, что он хотел ей сказать…

Вот и момент спасения. Тишину разрезал звонок телефона. В фильмах это было бы скорее плохим знаком, но для Хёнгён звонок стал благим знамением, рукой помощи, протянутой незнакомым богом. Это ее путь в новый мир.

– Алло?

Она не ошиблась.

* * *

Толчок отбросил ее на капот. Тело глухо ударилось о металл. Хёнгён спокойно смотрела на «Мармеладного боба», впившегося руками в ее шею. Глаза его были затуманены, капилляры в них полопались.

Мужчина еще больше злился оттого, что она не реагировала на происходящее. Оскал на лице был на самом деле признаком страха, а не злости. Она уже видела такое раньше. Хёнгён рассмеялась: он даже не может крепче обхватить ее и без того тонкую шею. Совсем как Пханчжу в тот день… Тогда ее спас Он, но сегодня она спасет себя сама.

Может быть, их встреча произошла по Его воле. В конце концов, простых совпадений не бывает. Хёнгён потянулась к карману – и с силой воткнула шприц, наполненный анестетиком для животных, в руку «Мармеладного боба».

* * *

По телефону сообщили о внезапной смерти мужа. Он попал в аварию в нетрезвом виде. Трясущаяся рука свекрови еле удержала протянутую трубку. Сердце Хёнгён странно забилось, словно предчувствуя что‐то. Пханчжу молча положила телефон. Вся ее ненависть моментально испарилась. Пустые глаза, напоминавшие стеклянные бусины, остановились на невестке. Хёнгён уже было все равно, какая эмоция в них читалась, будь то злость, опустошенность или скорбь.

– Это твоя вина, – вырвалось у свекрови. Голос ее был глухим.

Пханчжу развернулась и направилась в прихожую. Ее лицо было зеленым, словно загримированным. Свекровь спешно накинула пальто. Хёнгён наблюдала за происходящим как за скучной комедией. Вот и нелепая кульминация: Пханчжу поскользнулась по дороге к обувному шкафчику. Голова ударилась о любимый декоративный камень сына, и тело стало неподвижным, словно у манекена. Грохот напоминал звук проколотой степлером бумаги или первый удар барабана в начале марша. Для Хёнгён он стал сигналом.

Голова свекрови отскочила от камня и повторно ударилась об пол. По плитке начала растекаться лужа багровой крови. Хёнгён стояла в темноте, пока жидкость не достигла ее ног. Посмотрела на швабру, об которую и споткнулась теща, а затем – на бутылку чистящего средства. Клетки мозга стали пробуждаться одна за одной.

Откуда‐то начал исходить сильный сладкий аромат, грозящий выжечь все. Хёнгён оглянулась в поисках его источника и нашла в своей сумке – старая книга в кожаной обложке.

Женщина достала ее и открыла на одной из страниц. Книга засветилась необычным свечением. Хёнгён моргнула, и странные закорючки на страницах начали складываться в слова, которые она наконец могла прочитать.

Книга рассказывала о секретах мироздания. На ум пришел голос незнакомца. Хёнгён интуитивно поняла, что именно он помог ей сегодня. Она родилась заново и стала избранной.

* * *

Руки «Мармеладного боба», похожие на грабли, упали с ее шеи. Он закричал, а Хёнгён перевела дыхание. Кровь постепенно отливала от лица. Мужчина вырвал шприц из ее руки. Его глаза были полны ужаса, когда он закричал:

– Что это? Что ты сделала?

Хёнгён наслаждалась напуганными воплями «Мармеладного боба». Она стояла, опершись на машину. Анестетику нужно какое‐то время, чтобы подействовать.

Вдруг кто‐то окликнул их из здания за спиной:

– Хватит! Вы совсем с ума посходили?

Хёнгён нахмурилась. Мужчина, похожий на коллегу «Мармеладного боба», казалось, не решался вмешаться. Тот же, похоже, что что‐то вспомнил:

– Заснял? Все заснял?

Незнакомец ошарашенно кивнул. «Мармеладный боб» зашатался. Начался обратный отсчет. Мужчина указал на коллегу и трясущимся, не особо пугающим голосом начал угрожать:

– Я все, все заснял. Я выложу это в интернет. Все узнают, что ты поклоняешься дьяволу. Мне нечего терять, а тебе?

«Мармеладный боб» кинулся к коллеге. Хёнгён почувствовала новый прилив раздражения. Пора положить этой жалкой комедии конец. Женщина оглянулась. Серые металлические балки по-странному оттеняли цветные части аттракционов. Наконец она нашла, что искала, и отправилась к пыльной машинке с автодрома, сделанной в форме головы Мишки Сони.

Красно-белая карамельная трость была вылита из железа и весила немало. Хёнгён направилась к «Мармеладному бобу», таща трость по земле. Металл неприятно скрипел об асфальт.

Мужчина стал двигаться значительно медленнее – анестетик подействовал. Женщина ускорилась. Взгляд ее был направлен прямо, а рот плотно закрыт. Коллега выглядел испуганным. Хёнгён глубоко вдохнула и занесла карамельную трость над жертвой. Тот почти онемевшим языком позвал:

– Са-Сачжун…

Сила удара отдалась обратно ей в руку. «Мармеладный боб» беспомощно распластался, как пугало без палки. Хёнгён снова подняла трость в воздух и ударила ею, словно клюшкой для гольфа, – раз, два, три… Лицо забрызгали капли крови. Чувство не худшее, но и не самое приятное.

«Мармеладный боб» перестал двигаться. Вмятина в его голове напомнила о свекрови. Хёнгён улыбнулась и отбросила карамельную трость. По ее изгибу стекала кровь. Женщина попыталась вытереть запачканное лицо, но кровь уже успела подсохнуть.

Что‐то плюхнулось на землю. Это был коллега «Мармеладного боба». Телефон валялся у его ног. То есть думать ее «соперник» все же умел. Неясно только, от смелости или трусости. Хотя какая разница, если его уже все равно нет…

Значит, коллегу зовут Сачжун. Дрожит как осиновый лист… Выглядел он получше «Мармеладного боба», но не сильно. Внимание Хёнгён привлекла пачка смятых желтых купюр, торчащая из его кармана.

Она подобрала телефон. На экране высветилось сообщение: «Видео сохранено». Десять минут съемки заканчивались на том моменте, когда она занесла карамельную трость. На видео почти ничего не разглядеть: камера постоянно дрожит, а фокус скачет, но лучше не