Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– Наверное, вы были рады устроиться в Фонд.

– Да, это сбывшаяся мечта, – улыбнулась Эмили, на щеках выступил розоватый румянец. – Сейчас у меня идет стажировка, но я очень хотела бы перейти в штат.

В мастерской она осталась у двери, пока Астрид не попросила поставить коробку на стол.

– Еще раз большое спасибо за помощь.

Эмили внимательно смотрела на завернутую в ткань картину Констебла.

– Ничего, что я спрашиваю… Это Констебл? Слышала, Крессида о нем говорила.

– Да, это он. – Астрид развернула ткань и поставила картину в центр стола. – Пример небольшого пейзажа, скорее всего написан с натуры. Кстати, – Астрид шагнула в сторону, когда референт подошла, – вы же здесь родились, может, знаете, где это?

Эмили всмотрелась в картину.

– Да, примерно в пяти милях к западу отсюда по побережью. Это залив перед самым Уэймутом.

– Можете сказать точно, где художник должен был находиться, чтобы написать этот вид?

Снова Эмили всмотрелась в картину, затем покачала головой.

– Странно. Чтобы нарисовать именно так, ему надо было выйти в море.

– В самом деле?

Она показала на скалистый выступ.

– Да, я знаю этот пляж. Он должен был оказаться ярдах в ста от берега.

– Вы уверены?

– Абсолютно. – Она посмотрела на часы и вернулась в режим безупречного помощника. – Мне пора. У Крессиды длинный список дел для меня.

– Конечно, Эмили. Спасибо за ценную информацию.

* * *

Когда она ушла, Астрид открыла коробки, нашла галогеновую лампу и закрепила на штативе. Надела новую налобную лупу и подошла к Констеблу. Художник был в числе ее любимых – тот, кто задался целью запечатлеть английскую погоду в ее серых, угрюмых тонах. Жизнь, прошедшая в мучительных раздумьях об игре теней на дубовых листьях и о лугах с высокой травой. Он хотел перенести вас к себе. Чтобы вы почувствовали дуновение ветра. Увидели проблеск света в ветвях. Художники того времени часто рисовали небо сплошной краской. Их облака были статичными пухлыми подушками. Но не у Констебла – его облака двигались. Воздух, плывущий сквозь воздух. Невесомый, подгоняемый приближающимся штормом.

Она наклонилась и стала рассматривать мазки. Картины Констебла были живыми. Как и люди на них, и животные. Лошади стряхивали росу со спины. Мельничные колеса, поскрипывая, крутились в прозрачных ручьях. Астрид легко коснулась утеса на мысу и провела пальцем по рельефу краски. Затем отдернула руку, как будто трогать было слишком холодно. Картина не казалась живой. Мазки размеренные и осторожные. Никаких беззаботных завитушек. Возможно, в тот день художник писал без вдохновения? Или его молодая жена, машущая с дорожки, отвлекала его. Девушка рассматривала полотно, и ширилось ощущение какой-то неправильности. Нет, картина была хороша. Просто недостаточно хороша для мастера в самом расцвете таланта. А потом Астрид заметила кое-что еще. Нечто более тревожное. Высыхая, лак всегда образует рисунок. Паутину из случайных трещин, известных как кракелюры. За десятилетия лак погружается в краску под ним. Получается отпечаток, который сложно скопировать. За двести лет трещины должны стать более замысловатыми. Более случайными, чем здесь. Эти слишком правильные – признак того, что картину искусственно состарили, применив какой-то процесс быстрой сушки.

Достав слабый растворитель, девушка нанесла его на тампон и обработала один участок картины, медленно двигая тампон по кругу. Вата изменила цвет на светло-серый. Стало лучше видно, как ведет себя лак. Он не просочился в трещины краски. Значит, его нанесли недавно. Объяснение могло быть только одно – картина была поддельной.

Астрид подошла к окну. Капли дождя стекали точно по оконным ромбам. В каком-то смысле и новое открытие было волнующим – сопоставимо с тем, как когда она нашла картину и решила, что это подлинник. Она обнаружила подделку первый раз в жизни – сомнений, что это подделка, почти не оставалось. Леди Шерборн будет довольна. Теперь-то уж она станет гвоздем выставки. Но как же Фонд? Если они действительно заплатили те деньги, о которых шли сплетни, то их ждет ужасный конфуз.

Она разложила лист бумаги и перевернула картину. Длинноносыми плоскогубцами вытащила черные гвоздики, и рама отделилась от доски. Перевернув картину, можно было изучить ее край, ранее скрытый рамой. Цвета оказались такими же, как и по всему полотну. Так не могло быть – скрытая от солнца в течение двух веков, краска должна выглядеть ярче и свежее. Теперь сомнений не осталось. Но лучше на всякий случай взять пробы.

Острие скальпеля нацелилось в самый угол доски и содрало лоскуток лака с поверхности. Воспользовавшись щипчиками, девушка опустила его в маленький прозрачный пластиковый пузырек для образцов. Если в Лондоне проведут анализ – наверняка Мураки сможет помочь, – она получит нужное ей неопровержимое доказательство.

Астрид подошла к окну. Дождь кончился. Гряду облаков, плотных, словно дым от костра, прогнала кобальтовая синь. Облака Джона Констебла. Он бы смог задержать это мгновение навечно. Настоящий Констебл бы смог.

Глава 18

Астрид боялась, что ее новости вызовут у Крессиды нервный срыв. Только этого ей и не хватало после таинственной смерти на территории Фонда. Но, выслушав, что Констебл оказался подделкой, Крессида не особо удивилась.

– Астрид, вы полностью уверены?

– Практически. Я пошлю образец в Национальную галерею, и химический анализ станет неопровержимым доказательством.

– Прекрасная идея.

Эмили стояла позади них и орудовала отверткой в проеме рядом с закрашенной рамой окна. Отвертка все время выскальзывала у нее из рук и с грохотом падала на батарею. Крессида повернулась.

– Эмили, милая, давай потом.

– Конечно.

– Может, пока разберешь почту?

Референт положила отвертку на подоконник и взяла стопку писем со стола Крессиды. Затем села на стул в углу.

– Так на чем мы остановились? – бодро уточнила Крессида.

– Я хотела спросить, – сказала Астрид, – вы знаете, кто устанавливал авторство картины, когда Фонд ее покупал?

– Да, мы попросили независимых экспертов оценить коллекцию. – Крессида приложила руку ко рту. – Неужто оценщики так сильно ошиблись?

– Похоже на то.

– Ух, – присвистнула она. – Дорогая ошибка. Надеюсь, из-за нее никто не попадет в переплет. Хотя, в конце концов, это проблемы центрального офиса, правильно? Мое дело только передать. Так, Астрид?

С тех пор как узнала новости, Крессида впервые обеспокоилась.

– Думаю, вам ничего не грозит.

– Фух, – вздохнула она. – Вы не подумайте, в центральном офисе все классные. Гарриет, Джаспер… Но если ошибаешься, отвечаешь сам.

– Наверное. Так насчет оценщиков – вы не знаете, кто это был?

– Без понятия. Я же сказала, коллекция ко мне никакого отношения не имела.

Она встала и обошла вокруг стола. Пару секунд спустя Эмили уже спешила открыть дверь.

– Ладно, я пойду, – сказала Астрид.

– Превосходно, – кивнула Крессида. –