Лёгкое Топливо - Anita Oni

Парковка.

Ну да, она в самом деле была первоклассная, в чём им пришлось ещё раз убедиться, когда оба вернулись в машину.

— Предлагаю не тянуть время до вечера, если ты всё ещё намерен побродить по заброшке, — объявила Нала. — Я вовсе не против прогулок, даже если предпочла бы так нахально не заимствовать для этих целей твою куртку. Но сейчас мне бы хотелось передислоцироваться на базу, как говорят наши технари. Набросать черновик отчёта о выставке, текст интервью… Прежде чем новые впечатления окончательно наслоятся на нынешние. Поэтому приглашаю к себе, но смотри сам: хозяйка из меня никудышная. Развлекать гостей — не моё призвание.

— А я не из тех гостей, которые нуждаются в развлечениях, — ответил Алан, сдавая назад, по привычке глядя через плечо, а не на экран или в зеркало. — Найду, чем занять себя. Адрес, мадемуазель.

[1] Речь идёт о знаменитой лондонской congestion charge — плате за въезд и движение по центру, введённой с 2003 года. Скутеры и мотоциклы от неё освобождены, в отличие от автомобилей.

Сцена 17. Den of Nala…

Адрес терялся в глубине камберуэлловских переулков, в получасе езды, в некогда промышленной зоне. Так что лофтовость этого местечка не должна была вызывать вопросов.

— Здесь вообще много таких уголков, — поясняла девушка, и это смахивало то ли на завуалированную похвальбу, то ли на оправдание. — И район в целом молодёжный, с гуманитарной направленностью. Рядом с Elephant & Castle, но куда бюджетнее. И потом: книжные лавки, эклектические кафе с демократическими ценами, новая библиотека, буквально в прошлом году открылась…

Нет, она всё-таки ни хвасталась, ни оправдывалась. Всего лишь искренне, но скромно восторгалась.

Потом оба долго юлили по подворотням, пока наконец не вышли в промзону, вогнанную баллончиками уличных артистов в буйство красок и форм.

— Внутри выглядит обжитее, чем снаружи, — пообещала Нала. — Моя соседка в этом семестре уехала за границу, по обмену, так что я здесь одна аж до рождественских каникул. Но есть нюансы: к примеру, мне приходится присматривать за её кошкой.

Кошка, не замедлившая встретить их у порога, была пёстрая, куцая, с глазами, в которых отражался не интеллект, а нахрапистая жажда наживы. Она требовала пожрать (по-другому не скажешь) с прытью базарной бабы, даже если миска ломилась от яств, и не признавала отказов. Кроме того, за ней неотрывно следовали две её мелкие равно крикливые копии: одна такая же безалаберно пёстрая, другая полностью чёрная, обещающая со временем вымахать в полноценного ведьмовского кота. Если обзаведётся манерами.

Алан оглядел весь этот зоопарк, как таможенник, обнаруживший в чемодане у бабули не только контрабанду, но и мышиное гнездо. Со всем этим предстояло разобраться, но разборки не предвещали веселья.

Животные тоже это почувствовали, должно быть, и, убедившись, что им не принесли ничего вкусного, удалились, даже не скрывая презрения. Блэк намерился последовать в том же направлении, но был остановлен приветствующей вывеской у вешалки, прямо над зеркалом:

Den of Nala — No Shoes, No Drama, Just Masala [1]

Больше всего его насторожило no shoes, благодаря которому Алан Блэк, в любое помещение входивший, как к себе домой, задержался в прихожей.

— Это правда? — уточнил он, отчеркнув максиму пальцем.

— Абсолютная.

Истинное подтверждение обеспечили не слова, а действия. Нала неспешно разулась и, примостив кеды на подставку для обуви, прошла вглубь квартиры. Блэк последовал её примеру, удовлетворённо отметив, что, несмотря на ушатанный вид, пол в квартирке был чистым, и ему не придётся расстаться с парой брендовых носков по вине лофтовой пыли.

Жили здесь, что и говори, небогато и нараспашку: гостиная, она же столовая, она же новомодный open space для кухни — или, раз уж на то пошло, кухонного уголка: холодильник, две тумбы, раковина, плита, микроволновка. Холодильник причём, неожиданно, Smeg, выкрашенный в британский флаг — он один стоил больше всей этой квартирки.

Алан щёлкнул пультом от огромного пузатого телевизора на этажерке из ящиков из-под бананов — просто чтобы удостовериться, что это ископаемое девяностых до сих пор работает.

«Shall we shag now or shall we shag later?» [2] — деловито осведомился с экрана Остин Пауэрс, лучезарно улыбаясь и лихо прищуриваясь. Алан усмехнулся, оценив тайминг. Выключил фильм, прежде чем легендарного шпиона отшили, отправился изучать смежные помещения.

Ванную отыскать было несложно, на двери висела соответствующая табличка с мальчишкой у ночной вазы. Он помыл руки и, выйдя в коридор, уставился на вывеску над дверью напротив:

नाला रिछारिया

Здесь уже без словаря было не разобраться.

Британские олухи-студенты вообще редкостные фанаты жестяных табличек и знаков, похлеще дорожного департамента. Порой нелегально тащат их с перекрёстков и прибивают гвоздями к сырым кирпичам и бетону. Один блэковский однокурсник в Саутгемптонском университете в своё время даже спёр табличку DOCK GATE 6 с какого-то портового склада, куда её списали после шестидесятых годов, и повесил этот шедевр над своей кроватью, предварительно исправив фломастером O на I, а в конце добавив девятку.

Но ни один из них не додумался сделать персонализированную вывеску на хинди.

— Что это значит? — Алан кивнул в сторону надписи так, будто подозревал непристойность, но решил не выдавать своих мыслей.

Нала, показавшаяся из гостиной с альбомом в руке, загадочно покачала головой.

— Всего лишь моё имя. Нала Ричария. Да, звучит довольно забавно, поскольку «нала» на хинди означает «водосток» или «впадина, образовавшаяся от потока воды». Но маму в своё время это не остановило. Заходи, открыто.

Блэк тронул дверную ручку.

Комната как комната, не считая чересчур яркого узорчатого покрывала на узкой постели и выводка деревянных слоников на стеллаже, один другого меньше, идущих друг за другом по росту. Остальное как обычно — книги, письменный стол, ноутбук, горшочек с алоэ. Мебель явно с дворовой распродажи, или позаимствована у сердобольных знакомых. На стенах чёрно-белые карандашные наброски: портреты и здания.

— Я немного рисую, — пояснила девушка, проследив за его взглядом, и протянула альбом. Там оказались схожие эскизы, но куда больше лиц, чем архитектуры. Причём каждое повёрнуто влево, в ракурсе три четверти — где-то строго на сорок пять градусов, где-то мягче. Словно в папке с особыми досье.

Нала подсоединила фотоаппарат к ноутбуку и начала перегружать снимки. Отвела под кадры с выставки отдельную папку, там же прописала текстовый файл и принялась наспех печатать.

Алан, не дожидаясь приглашения, сел на кровать —