Белая ложь - Данил Харченко

— Почему ты не рассказала об этом раньше? — Одри откинула прядь курчавых волос.

— Я совершенно обо всём забыла… — Лора нервно сглотнула, понизив голос. — И ещё… в этом году будет кровавое полнолуние.

— О нет… — Вероника выдохнула, проводя ладонью по волосам. — Надо предупредить Джинни, чтобы она не возвращалась в кампус. Рассказать о полнолунии. Если охота действительно началась… это точно её последний день.

— А когда оно? — Одри резко повернулась к Лоре, как будто ждала подтверждения.

— Через пару дней, прямо во время весеннего бала, — спокойно ответила та.

Все девочки одновременно ахнули, будто это слово «бал» прозвучало громче любого выстрела.

Вдруг в лесу что-то громко треснуло. Сухая ветка под чьим-то шагом, или животное пробежало — никто не разобрал. Девушки вздрогнули, почти синхронно.

— Нам надо идти, — решительно сказала Лора, разворачиваясь на каблуках.

Одри задержалась, ещё пару секунд смотрела в темноту между деревьями, но потом резко рванула вперёд за остальными.

Через несколько шагов тропинка вывела их к пруду. Лёд на его поверхности уже начал таять, оставляя островки прозрачной воды, где отражалась луна. По краям виднелась высокая жухлая трава, цеплявшаяся за ноги. Рядом стояли три массивные ели, их ветви нависали низко. Одри нахмурилась: она ясно помнила, что здесь было четыре дерева. На одной из елей Клэр когда-то вырезала ножиком инициалы каждой из них, называя это «печатью дружбы».

Июнь 1983 года.

Жара стояла такая, что асфальт на дорожках кампуса мягко пружинил под кроссовками, а студенты, сбросившие пиджаки и галстуки, лениво сидели на газонах. Занятия закончились раньше, и в воздухе уже чувствовалась свобода. Завтра оставался последний экзамен, и почти весь «Хиллкрест» жил в предвкушении каникул.

Клэр в тот день была особенно оживлённой. Она носилась по коридорам, щебетала о какой-то «церемонии дружбы», и казалась переполненной энергией. Часы показывали три пополудни, солнце било прямо в глаза, и четверо подруг — Клэр, Одри, Вероника и Джинни — шагали по заросшей тропинке в сторону леса. Воздух дрожал от тепла, а листья на деревьях сверкали ярким зелёным светом.

Клэр шла впереди, её жёлтое платье и широкополая соломенная шляпка сияли среди тени, как сигнал. Она всё время хихикала, оборачивалась к девочкам, словно боялась, что они потеряют интерес.

— Девчонки, это самое красивое место здесь! — почти кричала она, оглядываясь через плечо. — Нигде, ни в Штатах, ни в Европе, я не видела ничего подобного!

Одри, шагая чуть позади, вдруг поймала себя на мысли, что Клэр в тот день выглядела по-настоящему счастливой.

Они вышли к пруду. Вода мерцала, переливаясь голубыми и зелёными отблесками. Сбоку торчал старый деревянный пирс, скрипевший от ветра. Четыре высокие ели образовывали что-то вроде зелёной стены, а вдоль берега цвели кусты белых роз, и их аромат перебивал даже запах прогретой травы. Вокруг летали бабочки, ленивые пчёлы жужжали над водой.

— Я же говорила, тут прекрасно, — воскликнула Клэр и, не мешкая, подошла к одной из елей.

Она достала из сумочки перочинный ножик с красной ручкой, модный швейцарский Victorinox, и начала вырезать на коре буквы.

— Что ты делаешь? — с недоумением спросила Джинни, придерживая очки, чтобы не сползли от пота.

— Создаю историю, — улыбнулась Клэр, и её смех разнёсся по воде, как звон серебряных колокольчиков.

Позади кто-то из студентов, вернувшихся в кампус, громко крикнул: «Увидимся завтра!», и их смех ещё долго доносился издалека. Но девочки уже стояли у ели, глядя, как Клэр оставляет след, который, по её словам, останется «навсегда».

* * *

Теперь Одри смотрела на пруд с раздражением и какой-то усталой досадой. В темноте он казался совсем другим — грязно-серым, тяжёлым, чужим. Не было ни тех солнечных бликов, ни белых роз, ни смеха Клэр. Только сырой воздух и блеск тонкой ледяной корки на краях.

Лора подошла к самой воде. Лунный свет упал на её светлые локоны, когда она, небрежно встряхнув головой, откинула волосы вперёд.

— Всё. Я готова, — сказала она и глубоко вдохнула, будто решалась на прыжок в холодную воду.

Одри огляделась, крутанулась на месте и заметила в стороне огромный валун, заросший мхом. Его массивная тень выглядела надёжным укрытием.

— Мы с Рони будем там, — сказала она вполголоса и указала рукой. — Как только этот медвежонок появится, выйдем.

Вероника кивнула и поправила джинсовку, застёгивая её на все пуговицы, хотя было не так уж холодно. Они вдвоём юркнули за камень, присели и затаились.

Лора осталась у воды. Она медленно ходила вдоль кромки пруда, проводя ладонью по высокой сухой траве. Под каблуками у неё хрустела промёрзшая земля. Сцена напоминала Одри то далёкое лето: Клэр тоже любила ходить у камышей, размахивая руками и смеясь. Но теперь всё выглядело мрачнее. И вместо Клэр у берега стояла Лора — чужая, хоть и похожая.

Минуты тянулись мучительно долго. Ветер гнал по воде мелкие волны, где-то вдалеке ухнула сова. И вдруг в лесу послышались шаги. Сухая ветка треснула, зашуршали листья.

Лора вздрогнула и резко повернулась лицом к пруду, так, чтобы лунный свет освещал только её спину. Она начала слегка раскачиваться на каблуках, словно не знала, куда деть руки.

Одри, затаив дыхание, осторожно приподнялась, выглядывая из-за камня. Между стволами показался тёмный силуэт. Он двигался уверенно, не боясь неровной тропы. Когда фигура вышла на поляну, стало видно: на нём был длинный плащ из чёрной кожи, капюшон глубоко надвинут. Лунный свет блестел на складках материала.

— Клэр… — раздался мужской голос. Глухой, будто из глубины. — Это правда ты?

Он снял капюшон. Одри ахнула, закрыв рукой рот.

Перед ними стоял Джексон — парень Вероники.

Глава 15. Подруги делятся не только секретами.

Вероника вылетела из-за валуна так стремительно, что Одри даже не успела схватить её за руку. Она вся кипела. Казалось, рыжие волосы вот-вот оживут, свившись в огненных змей. Щёки горели, глаза налились слезами ярости.

— Как ты смел! — сорвалось с её губ криком, хриплым от напряжения.

Джексон застыл, будто ударенный током. Его лицо вытянулось.

— Рони?.. — он выдохнул её имя, и в этом было больше растерянности, чем уверенности.

Лора лениво повернулась, словно заранее знала, что будет дальше. Улыбка у неё получилась неприятной, почти издевательской.

— Приветик, — протянула она. — Сюрприз.

— Что за чёрт? — Джексон попятился, споткнувшись о корень. — Что всё это значит?

Вероника сунула руки в карманы джинсовки и замерла. Тёплая подкладка, мелочь на дне, затёртый билетик от студенческого концерта — всё это вернуло её в тот первый день. Когда они поболтали как самые настоящие друзья.

Джексон