Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

времяпрепровождения субботы только два: либо домой, включить вентилятор, задернуть шторы, достать гидромассажную ванночку для ног и устроить себе послеобеденную сиесту, либо гнать на работу. Если Гущин там, а вполне такое возможно, то рассказать ему немедленно. Мы же все факты приобщаем к этому делу неофициально – рапорты патрульных… пусть и это тоже… если потребуется, она напишет еще один рапорт – мол, привлеченный мной к этому делу экстрасенс узрел следующее – и все по порядку…

Только там не было порядка.

Сплошной хаос.

Время, похожее на ученический ластик, стирающий все зыбкие границы.

Добравшись до Главка, Катя сразу же спросила у постового на КПП – Гущин здесь? И постовой кивнул: приехал после обеда, сейчас у себя.

Катя поднялась в розыск, постучала в дверь кабинета, открыла и…

Жалюзи опущены, кондиционер на полную мощность, и какая-то возня на полу, сопение, кряхтение…

– Федор Матвеевич, вы где? Что с вами?

Гущин выглянул из-за стула. Вид у него – смущенный, словно толстого мальчишку застукали за баловством. Катя никогда не видела начальника управления розыска вот в таком виде – без галстука, ползающим на коленках по полу.

– Федор Матвеевич, вам плохо?

– Тихо ты, закрой дверь! Я запереться забыл, вот черт. Осторожнее, на кальку не наступи.

Катя взглянула себе под ноги – весь кабинет Гущина, от стола для совещаний до противоположной стены, устелен тонкой бумагой с нарисованными непонятными узорами.

– Что вы делаете?

– Иди сюда, только осторожно, я еле-еле все разложил… вроде как разложил по порядку… это как чертов пазл собирать… сто потов сойдет, пока… вон туда на стул давай пока что, там свободно. Чего дома-то опять тебе не сидится?

– А я к экстрасенсу по нашему делу обращалась, – выпалила Катя.

И, боясь, как бы он не перебил ее и не сказал «этого только еще нам не хватает!», сразу изложила все. То есть почти все, кроме той фразы «открой дверь!», которую Феликс… или кто там вещал за него, его устами выкрикнул ей прямо в лицо с такой ненавистью…

Это личное…

Это долго объяснять коллеге, да и не нужно.

– Ладно, бог с ним пока, с этим парнем, что он там видел или вообразил, – Гущин, однако, выслушал ее вполне серьезно, не перебивая, – Ануфриев сегодня утром дело привез из архива.

И он коротко изложил суть. Катя только глазами хлопала – пропажа целой инкассаторской машины с золотом и платиной?!

– Вот теперь я совсем ничего не понимаю, Федор Матвеевич.

– И я мало чего. Налицо еще одно совпадение – тот электрик Ванин Сергей, проверявшийся и в марте, и в июле восьмидесятого. Он напрямую связан и с делом о пропаже ценностей. И он же отчим продавщицы Вероники Петровой, которая успешно в этом самом универмаге трудится сейчас. Я ее помню – молоденькая такая.

– И я ее помню, с ней еще парень – этот Хохлов… И он же одновременно любовник бывшей директрисы универмага Ольги Краузе… Что же это у нас получается?

– Хреновина. Никогда у меня в практике такого дела не возникало, веришь?

– Федор Матвеевич, а это что такое? – Катя указала на кальки.

– Это? Это единственное, что Ануфриев позволил на время изъять из дела о пропаже инкассаторской машины. Приобщенные материалы, существуют в единственном экземпляре. Это планы подземных коммуникаций серой ветки метро. Район между четырьмя перегонами и вся прилегающая территория, так называемая «спецзона спецметро».

– Настоящие планы?

– Старые – причем все разные фрагменты, это вот еще тридцать пятого года, эти пятидесятого, это конца шестидесятых.

– Но тогда еще серая ветка не была построена.

– Серая ветка существовала всегда. – Гущин разогнулся и потер спину. – Только там, внизу, понимаешь? Под землей. Ее строили на случай войны и эвакуации правительственных учреждений. А в восьмидесятых, когда все эти подземные сооружения устарели окончательно, там пробили туннель для обычного метро и открыли ветку для пассажиров.

Катя низко нагнулась над кальками – все сливается в сплошной узор: линии, схемы.

– Федор Матвеевич, как вы тут что-то вообще разбираете?

– И сам не знаю, интуиция… три часа уже на карачках ползаю, в принципе тут все пронумеровано должно быть, но иногда нумерация подводит… Вот тут, например, целый фрагмент, как назло, отсутствует и здесь…

– А зачем это все… Вы что же, спуститься туда хотите?

Гущин сопел, помечал себе что-то в блокноте.

– А где Елистратов? – спросила Катя.

– По инстанциям поехал. Планы – это одно, а допуск на спуск в спецзону, пусть и устаревшую, законсервированную, – это другое. А сегодня суббота, выходной… Но ничего, МУР есть МУР, он и в субботу своего добьется. Скоро должен позвонить, как там у него дела. Вот что, Екатерина, ты либо домой…

– Нет-нет, я с вами! – Катя замахала руками. – Федор Матвеевич… да вы там без меня пропадете, сгинете в темноте, нет, я вас не брошу!

– Так, тогда ладно… мне тут работы еще часа на полтора… А ты ступай в дежурную часть…

– Зачем?

– Да слушай ты меня, сорока! Ты чего, вот так спускаться туда будешь, в коллектор, – в платьишке с голыми ногами? Там же канализация, грязь. Крысы, говорят, метровые шныряют, крысы-мутанты. Передачу по телевизору смотрела?

Катя глянула на свои ноги в сандалиях. Может, и правда лучше домой слинять?

– Ступай в дежурную часть, скажи дежурному… я ему сейчас сам позвоню, там в шкафу есть что-то из формы спецназа, подберет тебе маленький размер… хотя у них маленьких размеров не бывает, ладно, ремнем затянешься – куртка и, главное, ботинки… нет, там и сапоги должны быть резиновые, эксперты иногда одалживают, когда срочно в непогоду на место выезжаем куда-нибудь в район, в поля, в глухомань…

Катя помчалась в дежурную часть. Просьба начальника управления розыска привела старшего дежурного в изумление, но он привык полковнику Гущину никаких вопросов не задавать. И через пару минут Катя уже рылась в шкафу в ворохе форменной одежды – комбинезоны цвета хаки, тельняшки, солдатские ремни. Выбрала один – вроде ничего, не очень большой, побежала в туалет переодеваться, напялила тельняшку – как платье-мини, напялила комбинезон…

Мамочка моя, лучше бы никто ее в таком виде не лицезрел, начала лихорадочно утягиваться солдатским ремнем… дырку надо еще одну проколоть…

Когда она снова явилась в дежурную часть, дежурный оглядел ее весьма критически.

– У нас спецоперация, – Катя храбрилась. – Там грязно будет и мокро. Я потом это все сама постираю и верну вам чистым.

Дежурный пожал плечами и положил на стул кожаную куртку – из тех, что выдают мотоциклистам-гаишникам. Потом куда-то ушел, вернулся и поставил на пол черные