Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

он ждал ответа, а когда наконец раздался голос, он был настолько хриплым и сухим, что одно только его прослушивание вызвало у Щербакова жажду.

«Меня зовут Яков Киров, — сказал мужчина. — Думаю, вы понимаете, о чём речь».

Рука Щербакова дрожала. Ему пришлось откашляться и дважды попытаться, прежде чем он смог сказать: «Кажется, да».

Мужчина был русским, но говорил по-английски так, словно его акцент выработался в дорогой британской школе-интернате.

«Пришло время тебе исполнить свой долг перед Родиной, Щербаков».

Щербаков промолчал.

Он подумал о Татьяне. Она сказала ему, что её зовут Аня. Это было недалеко от истины. Возможно, и оставшаяся часть месяца, проведённого вместе, тоже была недалеко от истины.

Ему следовало бы знать лучше.

Он действительно знал лучше.

Её послали, чтобы соблазнить его. Всё это было ложью.

Но то, что его разум знал наверняка, его сердце было совершенно неспособно принять.

Для него имело значение только одно: снова увидеть ее, и где-то в словах, сказанных ему Араловым, было неявное обещание, крючок, приманка, что, возможно, если он сделает все в точности так, как ему велено, он вернет ее.

«Мой коллега Аралов вам что-то обещал, не так ли?»

Щербаков так сильно заикался, что едва смог ответить. «Да, сэр».

«Он сказал, что ты сможешь вернуть свою шлюху».

«Сэр, — сказал Щербаков. — Она не была…».

«Она не была чем?»

«То есть... да, я хочу ее вернуть».

«Ну, боюсь, что произошла небольшая, как бы это сказать, перемена план ."

«О чём вы говорите?» — воскликнул Щербаков. «Я готов исполнить свой долг, сэр».

«Ох, если бы все было так просто».

«Но ведь это так просто», — пробормотал Щербаков. «Я сделаю всё, что вы попросите.

Я выполню свой долг перед Родиной».

«Щербаков», — сказал Киров, и его голос приторно-сладкий, словно играя с ним,

«Ты ведь даже ни разу не был на Родине, не так ли?»

«Вы знаете, сэр, что нет».

«А как бы вы описали свои физические показатели?»

«Это, — сказал Щербаков, глядя на свои колени, — это стыдно, сэр».

«Ты еле держишь оружие, Щербаков. Как я могу дать тебе задание, если ты доказал свою полную некомпетентность?»

«Не знаю», — пробормотал Щербаков. — «Не знаю, сэр».

«Ты мягкий, Щербаков. Ты неряха. Знаешь, что я думаю?»

Щербаков не знал, что сказать. Он не понимал, зачем его вызывать, если всё, что они собирались сделать, — это унизить его.

«Я думаю, что вы больше американец, чем русский».

«Уверяю вас, сэр, клянусь вам, я предан Родине».

«Ты хочешь увидеть ее снова, не так ли?»

«Сэр», — сказал Щербаков, и голос его дрогнул.

Вот она. Приманка. Наживка. Единственное, что, как они знали, ему было нужно.

«Ты хочешь её вернуть, Щербаков. Я прав?»

«Аралов сказал, что меня попросят что-то сделать».

«Аралов мертв, Алекс».

"Что?"

«Твоя маленькая шлюха его предала».

Щербаков не поверил своим ушам. «Сэр?»

«Всё верно, Алекс. Твоя милая маленькая Татьяна. Она сбежала. Предала всех нас».

«Нет», — сказал Алекс, качая головой. «Она бы этого не сделала».

«А, потому что ты её так хорошо знал?» — съязвил Киров. «А ты что думал? Что она где-то у окна сидит и ждёт тебя?

Тоскуешь?»

«Нет, конечно, нет».

«Ты думал, что ты её спасёшь?» — сказал Киров, сухо и хрипло смеясь. «Ты даже имени её не знал, Алекс».

"Она была…".

«Она была шлюхой, Щербаков. Всё просто и понятно».

Щербаков миллион раз прокручивал в голове последнюю ночь, проведённую с ней. Интонации её голоса. Взгляд её глаз. Ритм её дыхания, когда она засыпала.

Для нее он был больше, чем просто очередная работа.

Он должен был быть таким.

«Нет», сказал он.

«Шлюха, Алекс».

«Она бы этого не сделала», — сказал Щербаков, повысив голос.

Киров замолчал. Он ждал, что новость осмыслит. Он ждал, что предпримет Щербаков.

«Что с ней теперь будет?» — спросил Щербаков.

«Не спрашивай меня об этом».

"Скажи мне."

«Ты знаешь, что с ней происходит, Алекс».

«Ты не можешь».

«Я ничего не могу с этим поделать».

«Вы бы не позвонили мне, если бы ничего нельзя было сделать».

«Её имя в списке, Алекс. Список проштампован, подписан и отправлен по цепочке. Предашь Родину, Родина тебя выследит и убьёт, как собаку».

«Должно быть что-то, какой-то способ…».

«Нет никакого выхода».

«Если она дезертирует, американцы ее защитят».

«Они не смогут защитить её. Не вечно. Не когда за ней охотится кто-то с таким же терпением . Алекс, ты лучше всех знаешь, как долго мы готовы ждать желаемого».

Рука Щербакова так дрожала, что он едва мог вытащить сигареты из кармана. Наконец ему удалось это сделать, и он даже прикурил. Он сунул сигарету в рот и сделал глубокую затяжку.

«Как она умрет?»

Киров издал пустой смешок. «Как? Кто знает? Кому какое дело?»

Щербаков изобразил ее одну в каком-то переулке, ее голова на бетонном тротуаре, пуля в черепе и ореол крови вокруг него.

«Мне не всё равно», — пробормотал он, — «ты же знаешь. Поэтому ты и разговариваешь со мной».

«Ты интересный случай, Алекс. Согласен».

"О чем ты говоришь?"

«Ну, ты ведь уникален, не так ли?»

"Что ты имеешь в виду?"

«Ты определенно не из тех, кто работает в ГРУ».

«Что это за тип?»

«Ты не похож на одного из нас».

«Я не знаю, как выглядит агент ГРУ».

«Нет», — сказал Киров. «Думаю, вы бы не стали. А я бы — да».

«И я не это».

«Я хочу отправить тебя кое-куда, Алекс Щербаков. Если ты готов».

"О чем ты говоришь?"

«Тебе придётся сохранять самообладание. Никаких промахов. Ты меня слышишь?»

«Вы что, хотите сказать?»

«Я говорю, что до меня это никогда не дойдёт. ГРУ никогда об этом не дойдёт. Никакого российского вмешательства».

«В чем заключается миссия?» — спросил Щербаков.

«Есть человек. Агент ЦРУ. Высокопрофессиональный. Отлично подготовленный. Привык прикрывать свою спину».

«Я пойду за кем угодно, — сказал Щербаков, — если ты мне пообещаешь...».

«Он умеет распознавать агента ГРУ за километр», — перебил его Киров. «Не знаю, что с нами такое. Может, диета.

Возможно, это придает нам особый запах».

«Сэр, если вы говорите…».

«Я думаю, дело в тренировках. Развитие мышц, походка, осанка — мы все становимся… ну, вы понимаете…».

"Я не знаю."

«Одно и то же, Алекс. Мы все становимся одинаковыми».

Алекс затянулся сигаретой.

«Но ты не такой, Алекс. Ты другой. Ты никогда не был рядом с объектом ГРУ. Наша