Абсолютный дрейф - Роман Николаевич Зимьянин

– Да уж, скорей бы все это закончилась, – вздохнула Инга.

– Скорей бы… А пока прошу с пониманием отнестись к моим последним распоряжением, которые всецело связаны с подготовкой к встрече самолета, – Генрих достал из внутреннего кармана блокнот, в котором загодя набросал план встречи высоких гостей.

Начал сыщик с того, что отобрал у Чавадзе ключи от вертолета. На все расспросы отвечал коротко: «Не сейчас, потом все объясню. За полчаса до встречи самолета ключи верну. А пока – простите, я вынужден принять такие меры…».

С возвращением на базу основного вертолета, задача возможного поиска парашютистов заметно упрощалась: даже если группу отнесет на несколько километров от Ледового лагеря, по радиомаякам, да еще и с воздуха их можно будет найти за несколько минут.

Возвращать «донорский» насос на резервный Ми-8 пока не стали. Второй экипаж по-прежнему находился в резерве и по приказу Агатина занялся ремонтом вышедшего из строя агрегата с борта №1.

Деев получил задачу готовить медпункт под датского криминалиста.

За труп Канева отвечал греческий друг усопшего Алексис Фасулаки, который должен был до самого прилета следственной группы дежурить у опечатанного технического бокса.

Алевтину и парашютисток Агатин отправил в помощь Галине Васильевне.

Радист Ходкевич, без особых разъяснений выдворенный из радиорубки, вместе с водолазами составляли дежурную смену на случай экстренной ситуации.

«Вроде всех озадачил, – подбил итог своих вводных Агатин. – До сеанса связи с экипажем самолета еще около получаса. Надо бы и с Алевтиной переговорить. Глядишь заметила чего-нибудь интересное…».

– Ну, девчата, – обратился он к парашютисткам, – вы тут Галине Васильевне помогите. Только Алевтину я на 10 минут у вас заберу. Не возражаете?

– Вот так всегда: одним ложки да поварешки, а другим – женихи и амуры, – хихикнула Ирина.

… Уводить как раньше в дальние торосы девушку Агатин не стал. Конечно, там больше гарантий не быть подслушанным возможными сообщниками Федорчука, которые могли оставаться в Ледовом лагере. Но уж больно жалко было снова морозить любимую, которая итак изрядно пострадала от холода во время дневного перехода.

Алевтина еще какое-то время упиралась, пока Агатин просто не взял ее за руку и не провел в отдельную палатку, пустовавшую после гибели Петерсона. Как только они оказались одни, Гарри сказал:

– Я точно знаю кто стоит за ограблением Петерсона… И знаю, почему Герман повесился, – огорошил девушку Агатин.

– Говори!

– Это – Александр Кузьмич, – Алевтина громко ойкнула, но чуть погодя вновь встала на защиту Федорчука:

– Не может быть! Когда мы улетали, Герман был жив! – закричала Алевтина.

– Тихо! Тихо! – попытался успокоить девушку Гарри. – Жив… Конечно, жив. Но этот гад перед самым отлетом такую перспективу Герке нарисовал, что парень сам полез в петлю…

Девушка осела на раскладушку.

– Что же это такое делается?.. С виду такой хороший человек…

Генрих присел рядом с невестой и обнял ее за плечи. Они немного помолчали, а затем Алевтина тихо произнесла:

– Ты только не перебивай меня. Я сейчас толком не могу сформулировать свои мысли. Но мне кажется Буткус все-таки связан с ограблением Петерсона, – неуверенно начала девушка.

По словам Алевтины, в Мобильном лагере ей удалось переговорить с Родионом Пожарским. Под каким-то предлогом она оказалась один на один с парнем в походной радиорубке и, пустив вход природное обаяние, попыталась расспросить радиста о том, как складывалась их кочевая жизнь.

Первое, что удивило Алевтину, парень практически ничего не знал о том, что последние три дня на Ледовой базе активно велись поиски пропавших вещей Петерсона. Возможно, Буткус умышленно оберегал от лишних переживаний молодого напарника. Как говориться, меньше знаешь – крепче спишь и больше работаешь.

– «Допустим», – сказала я себе. Но потом, оказалось, что Родион не вспомнит подробности последней встречи с Петерсоном. То есть: вообще что-то внятное не способен рассказать… Единственное, что отложилось у него в памяти, как Пэр приехал к ним на стоянку и привез сменный потяг для упряжки, – продолжала Алевтина.

– И как Родион это объясняет? Ну, что он ничего не помнит… – уточнил Гарри.

– Говорит, что пьяный был. Мол, выпили на троих бутылку «Белуги», и он сразу отключился…

– И как же он потом всю ночь упряжкой управлял? Как до Полюса добрался? – Агатин снова почувствовал кураж.

– Ну, типа, Буткус его к саням привязал и всю ночь как маленькое дитя тащил за собой к Полюсу.

– И что у нас тогда получается?

– Я же говорю, пока никак не могу уловить взаимосвязь этого рассказа со всей нашей историей. Но чувствую, что-то тут нечисто…

– Согласен. Так давай попробуем разобраться вместе… Итак, из трех собутыльников двое в стельку пьяные. При этом один из них наотрез забыл все, что было с ним в течение всего ночного перехода, а другой – насмерть замерз в сугробе, не доехав до своей палатки всего нескольких десятков метров. А третий участник – наоборот, бодрячком: жив-здоров, всю ночь прет как ни в чем не бывало по тяжелейшему маршруту и утром рапортует о завершении сложнейшего ночного перехода. Действительно, все очень странно выходит…

– И вот что еще, – воспользовалась паузой девушка. – Только не ругайся…

– Ладно тебе. Выкладывай все до конца…

– В общем… Я перед отъездом в Мобильный лагерь побежала за торосы «по-маленькому» и случайно подслушала разговор Буткуса и Федорчука.

– Так-так…

– Многого я не услышала. Но сначала Федорчук сильно ругал Буткуса. Даже драться чуть не полез… А потом Буткус что-то ему ответил и тот сразу успокоился. Я как раз ближе подобралась и слышу: «Саня, да сколько можно на дядю горбатиться? Там ведь не одна, там 47 жемчужин было! Понимаешь какие это деньги…»

– А Федорчук что сказал?

– Ничего он, по-моему, не сказал. Замолчал, успокоился и в снег сел. А я уже тогда совсем струхнула и назад к вертолету побежала…

– Ты, прям как разведчица в тылу врага. Я же тебе говорил, не рискуй, не лезь на рожон…

– Да я не специально, само как-то вышло, – повинилась девушка.

– А вообще, ты – умница. Если не посадят меня, точно на тебе женюсь.

– Гарик, любимый, – потянулась девушка Агатину навстречу.

– Так, обмороженные, держим себя в руках. У нас через 30 минут самолет на посадочный курс выйдет. Надо вертушки и радиорубку распечатывать. Отдыхай пока, вечерком еще покумекаем, что бы значила эта встреча закадычных друзей за торосами.

Посланники большой земли

Десантирование прошло благополучно. Самолет точно вышел на глиссаду и сбросил ценных специалистов прямо над лагерем. Ориентируясь на сигнальные ракеты, Агатин сам вывел упряжку к месту приземления и за два рейса доставил гостей в