Абсолютный дрейф - Роман Николаевич Зимьянин

от Мобильного лагеря они попали в полосу широких трещин и мелких разводий. Когда вертолет описал над беглецами первый круг, те как раз замедлились перед очередной грядой полыней и опасного льда, высматривая обходной маршрут.

На втором круге Польских приказал Чавадзе снизиться пониже. По вертолету тут же открыли огонь.

То ли от выстрелов, то ли от громкого шума винтокрылой машины, собаки передовой упряжки рванули вперед. Каюр, судя по всему Буткус, попытался остановить упряжку, удерживался за них руками метров пять, но потом поскользнулся и упал в сугроб.

Перед уходом на третий круг Агатин увидел, как к товарищу на помощь бросился его напарник. Он резким движением поднял его из глубокого снега и заботливо усадил на свои сани.

В третий раз по приказу Польских заходили «от солнца». Следователь примостился у открытой двери и вооружился снайперским карабином:

– Скажи Чавадзе, чтобы подходил как можно аккуратнее. Я буду стрелять по собакам. Без упряжки им никуда не деться, – объяснил следователь свою задумку.

Но стрелять не пришлось. В тот момент, когда Польских изготовился открыть огонь, дрогнула вторая упряжка: испугавшись очередного виража вертолета, собаки рванули в сторону полыньи и потащили за собой своих седоков.

… Федорчук ушел под воду практически сразу. Буткус же еще несколько секунд удерживался за собак, пока тех не утащили в бездну тяжелые сани. В агонии он попытался добраться до кромки льда. Но одежда его уже набралась ледяной водой и тянула ко дну.

В этот страшный момент Чавадзе завис над полыньей и Генрих хорошо видел, как бешено боролся за жизнь лучший карельский собакозаводчик.

А потом… Потом… Видимо смирившись со своей участью, Ольгерд опрокинулся на спину и начал медленно погружаться в океанскую бездну.

На какое-то мгновение взгляды Буткуса и Агатина встретились.

Погибающий Ольгерд улыбался.

Эпилог

Самолет с большой земли в Ледовый лагерь все-таки прилетел. Это случилось через три дня после гибели Буткуса и Федорчука. К этому времени, в основном лагере собрались все члены экспедиции. В том числе, специалисты Мобильного научного отряда.

Все – да не все. Пэр Петерсон, братья Буткусы, Герман Канев и Александр Федорчук… Им уже никогда не вернуться на Полюс в составе полярных команд. Им уже никогда не улыбнутся первые проблески солнца, вознесшегося в мириадный раз над отрогами облачной гряды Полярной ночи.

Не вернулись к стоянке Мобильного лагеря и четвероногие «полярники» во главе с легендарным Балтом. Видимо, тоже провалились в одну их полыней, как и их несчастные собратья и хозяева, а может, просто замерзли, потерявшись в торосовых полях.

Впрочем, благодаря рвению следователя Степана Польских, дорога в Арктику оказалась заказана и для большинства полярников, которых миновала трагическая участь. «Лишившись» главных виновников криминальной истории, столичный служака все обвинения и собранные Агатиным улики обрушил на Филиппова, Фасулаки, Ходкевича и самого Генриха. Николаю Ивановичу и Алексису вменялись превышение полномочий и халатность, повлекшие утрату дорогостоящего, в том числе, иностранного оборудования. Ходкевич и Агатин, решением Польских, определялись в главные «соучастники» побега Буткуса и Ходкевича.

Так или иначе, последняя экспедиция «Федорчука – Филиппова», от которой так много ждало научное арктическое сообщество и в рамках которой должна была состоятся энергетическая сделка «века», была свернута в экстренном порядке.

Исторические «вехи» в снежное поле арктической летописи вбиты не были. А вот криминальная история, начавшаяся на ее полях, получила развитие. Правда, уже на большой земле.

… В следственном изоляторе при невыясненных обстоятельствах умер Корней Ходкевич. Заснул и не проснулся. Тюремный медэкспорт констатировал сердечную недостаточность.

… Куда-то пропала осиротившая дочь Ольгерда Буткуса – Инга. Кто-то поговаривал, что она погибла в очередной экспедиции. Кто-то доказывал, что вышла замуж и иммигрировала то ли в Америку, то ли Канаду.

… Вскоре после смерти Ходкевича арестовали и самого следователя Степана Польских. Когда к расследованию резонансного преступлениях подключились спецслужбы Интерпола, «обнажилась» его связь с заказчиками, организовавшими смерть Петерсона.

Прокололся Степан на общем коде радиотелеграмм: международный аферист Мэтью Кларк говорил с Буткусом, Федорчуком и страховавшим их «чистильщиком» на одном «шифре».

После такого поворота с Филиппова и Агатина все обвинения, мастерски «пристегнутые» к делу Польских, сняли. Но от того, легче на душе у обоих не стало.

Филиппова, хоть и оправдали, все равно по-тихому из родного научного института вытурили. При этом, не забыв повесить на него крупную сумму, которая была затрачена на снаряжение его научной экспедиции.

Агатин, как только все немного улеглось, женился на Алевтине. И все бы хорошо, как говориться, живи да радуйся. Только никак не отпускала Генриха арктическая история. Не раз долгими вечерами они разбирали с Алевтиной минувшие события по мельчайшим деталям. А легче не становилось: что-то недосказанное оставалось в этой истории.

Что именно, Агатин понял через полгода, когда наткнулся в Интернете на короткую заметку о жизни русской общины на Шпицбергене. В ней рассказывалось, что очередным штормом к берегу прибило странный айсберг, в ледяные обводы которого вмерзли остатки двух покореженных аквалангов с эмблемами Географического общества и обломки саней.

… Федорчук еще раз обвел наивного Агатина вокруг пальца. Когда доверчивый Генрих еще только разбрасывал сети вокруг своего главного подозреваемого, тот уже готовил свой феерический побег: под предлогом починки вертолета отпросился у Агатина из Ледового лагеря, как бы между делом прихватил для себя и Ольгерда акваланги, а, когда случилась предвиденная воздушная погоня, два закадычных друга умело разыграли эффектную сцену своего «утопления».

Даже Балт переиграл Гарри. Агатин думал, что собаки погибли. А те, получив четкую команду, демонстративно «испугались» вертолета, чтобы после его отлета вернуться и вытащить из ледяной полыньи любимого хозяина и его закадычного друга.

… И лишь абсолютный дрейф могучих океанских льдов помог узнать истинный финал истории, случившейся в сердце Арктике на заре нового века.

(Продолжение следует)