Комната лжи - Никки Френч

– Ну ладно, пойдем поищем, что тебе нужно, – скомандовала Нив, входя в портал вращающейся двери.

Чайник Мейбл выбирала десять минут. Кружки ей все не нравились. От сковородок она отказалась. А потом сердито развернулась и снесла рюкзаком со стеллажа три стакана, которые осколками разлетелись по полу. Подбежала продавец-консультант – вид всепрощающий – и устроила целое представление, сметая стеклышки в совок, а Мейбл дергалась рядом и хмурила брови.

– Как насчет тостера? – поинтересовалась Нив.

– Издеваешься?

– А что не так?

– Тостеры есть у всех.

Нив сняла с полки френч-пресс и протянула дочери.

– Ты что, забыла? Я не пью кофе.

– Но тебе захочется сварить для кого-нибудь другого.

– А ты прям хочешь, чтобы я с людьми общалась.

– Конечно, хочу.

Мейбл пробубнила что-то себе под нос и взяла набор деревянных ложек.

– Вот эти пойдут.

– Хорошо.

– И вот это. – Она выбрала длинный острый нож в пластиковом защитном футляре.

Нив было не по себе смотреть, как дочь держит перед собой опасное лезвие.

– Может, посмотрим заварные чайники?

– Пофиг.

– На чайники?

– Да на хрен мне сдались эти чайники. Плевать мне на них. Плевать, что мы тут купим. Мне пофиг, будет у меня тостер, или разделочная доска, или ковшик для молока, или белье из одного комплекта, или тетрадки в линеечку… – Она с диким видом озиралась по сторонам. – Корзина для белья или прикроватная лампа. Хрен с ними! Это все мусор! Ясно тебе?!

– Ясно. – Нив разогнала все сгустившиеся над ней, как тучи, страхи и попыталась сосредоточиться на дочери, которая так напряглась от тревоги и гнева, что, казалось, могла в любой момент рассыпаться на кусочки. – Пойдем отсюда. Сейчас неподходящее время. В другой раз сходим или вообще купим все на месте, когда разберемся, что именно тебе нужно. – Она вскинула руку. – Если ты, конечно, поедешь. Можем и об этом поговорить, но не сейчас. А пока пойдем поедим, выпьем чаю, и я вернусь на работу. Согласна?

– Я не хочу есть.

– Тогда выпьешь чашку чая.

– Здесь очень жарко, и свет слишком яркий. Руки чешутся что-то сломать.

– Я знаю. Ладно. Идем.

Нив приобняла дочь за костлявые плечи и повела прочь из магазина: сначала на улицу, потом в переулок – в маленькую кафешку. Там отодвинула ей стул, а сама устроилась напротив. Заказала китайский чай и нарезанный лимон, уже подсчитывая, сколько чашек кофе и чая успела за сегодня выпить. До Нив только сейчас дошло, что она и забыла, когда в последний раз ела, однако при одной только мысли о еде в желудке что-то неприятно заворочалось.

Мейбл коротко глянула на нее и закрыла лицо руками, облокотившись на стол.

– Мам, – еле слышно прошелестела она. Сколько лет она уже так Нив не называла? А теперь что, плакала? Нив хотелось дотронуться до нее, обнять, вытереть слезы с маленького грязненького дочкиного личика, но она не позволила себе этого сделать.

– Я рядом. Поговори со мной.

Мейбл подняла голову и выпрямила спину. Лицо девушки окаменело, и на нем читалась почти что откровенная злоба.

– А с какой стати мне говорить с тобой? – прошипела она. – За каким фигом?

Входя в лифт и нажимая на кнопку пятого этажа, Нив подумала, что ей все уже безразлично: она слишком вымоталась, слишком погрязла во лжи и страхах. В кабине висело зеркало – жестокое, – и Нив увидела в нем свое отражение: напряженное лицо с синяком и следами масла на обеих скулах. Это точно была не та женщина, в которую влюбился Сол. Она вспомнила о нем. Наверное, сейчас он на металлической полке в морге.

Они ни разу не провели вместе ночь: время всегда поджимало. Но однажды, когда все уже случилось и они лежали в постели, Сол заснул. Одной рукой он приобнимал Нив, а ноги у них переплелись. Она провалялась так полчаса или даже больше, наблюдая, как он дремлет: рот слегка приоткрыт, но вид серьезный – не то что обычно. Во сне он казался моложе, невиннее, лицо мягче, совсем без морщинок. Она отслеживала малейшие изменения его настроения. Он был таким привычным и таким загадочным – незнакомец, вошедший в ее жизнь, и Нив чувствовала, что как вошел, так и уйдет. Он пошевелился, открыл глаза – она по-прежнему смотрела на него, – и улыбнулся – и как! Эту улыбку она никогда не забудет. Несмотря на стыд, вину, ужас, жуткую мешанину событий – не забудет никогда.

Двери лифта разъехались, и Нив лицом к лицу столкнулась с Кэти.

– Здрасьте, – охнула от неожиданности Нив.

– Нив, – кивнула Кэти. – Отлично. Я хотела кое-что у вас спросить.

– Спрашивайте.

– Только лучше у меня в кабинете, если не возражаете. А то здесь все набились как кильки в бочке.

Нив прошла за Кэти в кабинет, соседний с Солом.

– Оказывается, – начала Кэти, закрыв дверь, – вы говорили, что у Сола была интрижка.

– Нет!

– Но я же слышала!

– Вы ослышались.

– Вы у нас новенькая.

– Не понимаю, что…

– Пока вы с вашими коллегами здесь не появились, у нас все шло хорошо.

– Не понимаю, о чем вы.

– А все очень просто. По офису ходят сплетни, что Сол крутил амуры с кем-то из сотрудниц. И что вы на это скажете?

– Я ничего не знаю, – ответила Нив, едва не расхохотавшись в голос. – Вы же сами говорите, что я здесь новенькая. Я не в курсе, что тут у вас происходит. И я точно не распускала такие сплетни. – Она замолчала ненадолго и добавила: – Правда, его жена тоже считает, что он ей изменял.

– Бернис?

– Да.

– Так она знала?

У Нив было ощущение, будто она бредет в плотном тумане, то и дело натыкаясь на какие-то предметы, выныривающие из пелены.

– Хотите сказать, вы знали, что у Сола интрижка, но не знали, знает ли его жена?

– Вы удивитесь, как много я знаю, – покачала головой Кэти. – От меня почти ничего не ускользает.

– Мне пора работать.

– Пусть он мертв, – добавила Кэти, – но я и дальше буду его защищать.

– Желаю удачи.

За компьютерами работали только Рената и Тэмзин. Нив села за стол и открыла файлы, над которыми трудилась. Уставилась на изображения, подперев рукой подбородок, но ничего толком не видела. Перед глазами летали крошечные мушки. Она была так измотана, что ее ни на что больше не хватало, кроме как не уснуть прямо за клавиатурой, однако воспаленное сознание терзали еще и острые песчинки страха. Сол заказал ей подарок, который