Под черным небом - Ингер Вольф

– Почему? Все машины движутся в одном направлении.

– Она едет за нами с Уасиллы. Выехала откуда-то неподалеку от пансионата Адама.

Энджи скользнула по Трокичу нечитаемым взглядом и снова перевела глаза на дорогу. Ее пальцы слегка побарабанили по рулю.

– Это просто чутье.

– Но кому могло понадобиться нас преследовать?

– Не знаю.

Они ехали молча какое-то время. Трокич наблюдал за синей машиной в боковом зеркале. Когда они свернули с главной дороги в Талкитну, машина последовала за ними, хоть и на приличном расстоянии. Наконец на очередном перекрестке она свернула в другую сторону.

– Ее больше нет, – прокомментировал Трокич.

– Возможно, я ошиблась, – пробормотала Энджи.

В Талкитне жили всего восемьсот человек, но городку было чем похвастаться. Он вошел в национальную историю США, и тут были уютные деревянные дома начала ХХ века. В центре располагались небольшой магазин, закусочная и бар. По улицам бегали несколько бесхозных собак.

– Мэр Талкитны, между прочим, – рыжий бесхвостый кот по имени Стаббс, – сообщила Энджи. – Он свободно расхаживает повсюду, и собаки не смеют его тронуть.

Трокич уставился на нее, пытаясь понять, не смеется ли она над ним.

– Кот?

– Да, – улыбнулась она. – Это правда. Все началось пятнадцать лет назад. В связи с выборами мэра было столько споров, что хозяйка магазина заявила: ее котенок с таким же успехом может быть мэром. Стаббс получил больше голосов, чем все остальные кандидаты, так с тех пор и пошло. Говорят, власть его слегка испортила. Он пьет воду только из винного бокала с травой для кошек, заходит во все рестораны, требует, чтобы его сажали на прилавок в магазине, и часто спит на работе. – Она улыбнулась. – Но он довольно популярен. В городе не растет подоходный налог, и товары не облагаются НДС. Не то чтобы в других местах все было иначе, но все же.

Дом, к которому они подъехали, и сам напоминал кукольный домик. Однако главной достопримечательностью был не сам дом, а большой японский сад при нем. Во всяком случае, указатели сообщали о саде от самого въезда в город.

Когда Тереза Менделл открыла им дверь, Трокич начал опасаться, что они приехали сюда зря. На пороге стояла худая женщина лет за девяносто с густыми и непокорными седыми волосами, которые она кое-как собрала на затылке с помощью заколки. Если она когда-то и делала кукольные домики, вспомнить нужный им вряд ли сможет. Трокич сделал глубокий вдох и попытался прогнать мрачные мысли. Возможно, Тереза Менделл все же даст подсказку.

Энджи сказала, кто они такие, и женщина пригласила их в маленькую гостиную. В камине пылал огонь. Тяжелая мебель была затянута тканью, а на круглом столе стояла большая клетка с зеленой птичкой внутри. В комнате пахло выпечкой и старыми коврами. Большие панорамные окна выходили на японский сад с маленькими кустами, мостиками над водоемами, прудами и сложенными из камней стенками. Но сейчас почти все скрывал снег, а водоемы были затянуты льдом.

– Полагаю, под снегом дремлет прекрасный сад, – сказала Энджи, кивнув в сторону окна. – Вы сами за ним ухаживаете?

– Больше нет. Мой племянник взял на себя всю тяжелую работу. Я просто архитектор, если можно так сказать. В наших краях трудно создать такой сад. Но дело в том, что наш участок находится над горячим подземным источником, поэтому земля не промерзает зимой. Это довольно необычно, но зато я могу выращивать некоторые растения, которые у других погибают.

В ее взгляде появилась тревога.

– Но почему вы здесь? Что-то случилось? С кем-то из моей семьи?

Трокич коротко объяснил причину их визита.

– Ах, так вот в чем дело, – сказала Тереза почти с облегчением, но вдруг нахмурилась. – То, что произошло с тем вулканологом, ужасно. Недавно я видела его выступление по телевизору. Тогда, когда мы боялись, что Редаут снова оживет. Асгер Вад производил впечатление жизнерадостного и благожелательного человека. И еще эта бедная девочка, которую так и не нашли. Но я не понимаю, почему вы пришли именно ко мне?

– Дело в том, – начал Трокич, – что на месте преступления нашли деревянный кукольный домик. Один из наших коллег считает, что этот домик – копия другого домика, который сделали вы.

Тереза пораженно перевела взгляд с Трокича на Энджи и обратно, поправила очки в зеленой оправе.

– Один из моих домиков? На месте преступления? Жуть какая. Должно быть, кто-то подарил его Асгеру. Уверена, я бы запомнила, если бы он приезжал сюда. У меня хорошая память на лица.

Хотя бы что-то, подумал Трокич.

– Домик принес преступник, – сказал он. – Асгеру он точно не принадлежал.

– Господи боже. Как ужасно. Я точно не помню, чтобы ко мне приходил подобный монстр. Обычно мои покупатели – родители или кто-то, кто покупает домик для родителей с детьми. Или туристы.

– А сколько домиков вы изготовили?

– Я обычно делаю два в год. А начала этим заниматься, когда вышла на пенсию. Примерно чуть более двадцати лет назад.

Да уж… Энджи с Трокичем обменялись взглядами.

– Значит, вы сделали примерно сорок-пятьдесят штук? – спросила Энджи и подавила вздох, думая о количестве возможных покупателей.

– Вроде того. Но они все разные. Я использовала разное дерево, разные способы постройки и так далее. Поэтому каждый домик уникален. Это мое большое хобби, так что я привозила дерево для домиков из поездок в Калифорнию и Канаду. Некоторые домики я красила в белый цвет, другие лакировала и все такое. За прошедшие годы я многому научилась и многое поменяла.

Энджи открыла сумку и протянула ей фотографию.

– Мы говорим вот об этом домике.

– Об этом? Да, он мне знаком. Он сделан из дуба, который я привезла из поездки к подруге, которая живет в Калифорнии. Я смастерила только четыре домика, потому что потом дуб закончился. Это было примерно десять лет назад. Дайте подумать…

Она склонила голову к плечу, и полицейские затаили дыхание.

– Один я продала англичанке. Да, верно, тому скоро десять лет будет. Она ездила по округе и ходила к Денали. Я знаю, что она отправила домик почтой в Бирмингем, потому что мы говорили о стоимости посылки.

– Думаю, англичанку можно исключить, – сказала Энджи. – А что с другими домиками?

– Один купила женщина из Анкориджа. Трина Бек.

Энджи заглянула в свой блокнот.

– Мы знаем. Это тетя нашего коллеги, домик стоит у нее дома. Значит, осталось два.

– Вообще-то я продала последние два в один день. Первый, кажется, мужчине из Анкориджа. Ему было лет тридцать. Однажды он приехал на машине и гулял по саду. Потом увидел выставку домиков и решил купить