Под черным небом - Ингер Вольф

– Что там у вас происходит? – пропыхтел Андерсен с другого конца света. – Я прочел в Сети о кукольном домике. Что за чертовщина? Это журналисты вынюхали?

Трокич кратко пересказал шефу последние события.

– Вот как. А мне поступил анонимный звонок от одного из бывших коллег Асгера. Мужчины. Он услышал, что Асгера убили, и позвонил, просто чтобы сказать: «Он сам напросился». Когда же я спросил, что он имеет в виду, тот промямлил что-то вроде «Вад слишком резво работал локтями», рассмеялся и бросил трубку.

– Странно, – сказал Трокич. – Интересно, что все это значит?

– Черт его знает. Вероятно, Асгер каким-то образом задвинул того типа. У Асгера всегда были амбиции. Некоторые могли принять это за карьеризм.

– А можно разыскать этого коллегу?

Андерсен вздохнул.

– Нет. Он звонил с телефона по карточке. С номером больше невозможно связаться. Но звонили из Орхуса, так что, вполне возможно, это кто-то, кого Асгер хорошо знал. Но, черт возьми, это же было так давно. Асгер не преподавал в Орхусе со времен царя Давида. Ну, или типа того. Да и преподавал он там недолго.

– Ладно. Сообщите мне сразу, если этот тип снова позвонит. Это может быть важным.

– Конечно, – сказал Андерсен. – Как там погода?

– Холодно. А вы что думали?

Послышалось фырканье.

– Я слышал, что на Аляске добровольно никто не селится, если только человек не рыбак, не служит в армии, не работает в нефтяной промышленности или не сбежал из другого штата. Может, ваш преступник – психопат, улизнувший из одной из американских тюрем?

– Думаю, ФБР с этой частью разберется, – сказал Трокич.

– А-а, ты, значит, уже совсем освоился. Только не задирай нос, когда снова вернешься домой.

– Вы же меня сами сюда послали, – напомнил Трокич и зевнул.

Они закончили разговор, и Трокич задумчиво уставился в окно, допивая вино. Что, если у Асгера Вада имелись еще враги, кроме бывшего коллеги из Орхуса? Быть может, на самом деле он вовсе не был таким уж белым и пушистым.

Трокич снова взял мобильник и позвонил Энджи. Ему хотелось узнать, что она думает о том, что СМИ растрепали о кукольном домике. Возможно, придется послать патруль к дому пожилой женщины, чтобы приглядеть за ней пару дней. Просто на всякий случай. Но Энджи не ответила.

23

Энджи припарковалась у своего трейлера и вздохнула, разглядывая его. Кое-кто из жильцов трейлерного парка украсил свои жилища растениями в горшках или разбил вокруг дома крохотные садики, но у Энджи на такое не было времени. В прошлом году она покрасила трейлер в светло-желтый цвет, предположительно оптимистичный, но ей все еще не терпелось переехать в собственную квартиру поближе к центру. Порой она проходила мимо сине-зеленых многоквартирных зданий на Шестой авеню, тех, что у воды, и мечтала о том, как будет жить здесь. В один прекрасный день у нее хватит на это денег, а настоящий период ее жизни станет просто ошибкой, на которой учатся. И больше она никогда не переедет.

Трейлерный парк был небольшим замкнутым сообществом, члены которого ремонтировали машины в обмен на услуги няни или помощь в выпечке рождественского печенья. Правда, однажды тут стреляли, и еще один раз ей пришлось оповестить коллег о том, что в одном из трейлеров варят мет. Но в целом у нее со всеми были хорошие отношения. Тут жили наркоманы и пьяницы, тут случались драки между людьми, достигшими дна, но с каждым месяцем ее долг таял все больше. Вскоре она выплатит все и сможет построить новую жизнь. Начать все сначала. Она поежилась при мысли о той сумме, которую когда-то потеряла.

Ее трейлер находился в самом дальнем конце парка, и когда она выходила из него по утрам, то ей открывался вид на небольшой перелесок. Часто оттуда приходили лоси и почти заглядывали в окна.

Она рылась в сумочке в поисках ключа, когда вдруг замерла. Что-то в воздухе изменилось. Появился чужой запах. Зашуршали длинные сухие соломинки, торчавшие из снега. Какое-то животное? Сердце сильно заколотилось. Это могло быть все что угодно.

Начиная паниковать, она продолжила шарить в сумке в поисках ключа, когда чья-то рука обхватил ее за шею и рванула на землю, в снег. От шока все мышцы в теле напряглись. Энджи чуяла чужой запах в морозном воздухе, смесь мужского пота и кожи куртки. Охваченная ужасом, она попробовала закричать, но из стиснутого рукой горла вышел только сдавленный стон. Энджи почувствовала, как чужие пальцы сунулись под куртку, скользнули по свитеру на груди к боку, где висел в кобуре пистолет. Все случилось так быстро. Был ли это один из соседей, впавший в бешенство под воздействием мета? Кто-то узнал, что она работает в полиции, и решил отомстить? В голове проносились разные варианты, и она поняла, что врагов у нее предостаточно. Людей, которые желают ей смерти. А она сейчас одна в дальнем конце трейлерного парка. Энджи попыталась укусить нападавшего, но зубы ухватили только его куртку. Она почувствовала вкус кожи во рту.

Мужчина бросил ее на землю, и в тот момент, когда он выпустил ее, она громко закричала. Он стоял над ней в капюшоне, скрывавшем лицо, и тяжело дышал. Потом наклонился и подобрал стальной прут, валявшийся в снегу рядом. Откуда он взялся? Никакой арматуры она тут никогда не видела. Может, нападавший принес прут с собой? Ей стало по-настоящему страшно. Ведь тогда выходит, что нападение спланировано. Он может изувечить ее до неузнаваемости.

Первый удар попал по руке, и она громко вскрикнула. Неужели никто ее не слышит? Или не хотят слышать? Она зашарила вокруг в надежде найти что-то для самозащиты, но поблизости ничего сподручного не оказалось. Только холодный снег, тающий между пальцев.

Нападавший ударил снова. Она перекатилась в снегу, увертываясь от прута. Ледяная масса забилась в глаза и нос. Но следующий удар задел по щеке. Она услышала хруст, в глазах потемнело. Вкус крови наполнил рот.

– Держись от меня подальше, – прошипел нападавший. – Держись подальше, ты, баба-муха.

Издалека послышался другой голос:

– Какого черта тут творится?

Джейсон. Худющий сосед лет двадцати из трейлера наискосок от ее собственного. Парень, не просыхая, сидел на самых разных веществах, и у него было слишком много денег, чтобы жить честной жизнью. Раньше она едва ли перекинулась с этим темным типом парой слов, но теперь звук его голоса показался ей лучшей музыкой, которую она когда-либо